Тридцать один Ученик - Смеклоф Роман - Страница 1

• 1/93
• Следующая

Тридцать один. Часть I Ученик

Вступление

Над воротами старой башни отсвечивал магический символ ордена защитников: два перекрещенных огненных меча. Её давно не ремонтировали, от ворот сохранилась одна створка, разбитая стена просела, а местами и вовсе осыпалась.

В ночные дежурства молодой защитник едва дышал от страха. Сияющий диск поднимался из-за гор, медленно надвигался на заставу и тянул за собой опоры разрушенного моста. Когда-то виадук соединял пограничные земли, но пролёты обвалились и исчезли в бездонной пропасти между мирами. Хотя единственный путь давно пропал, по слухам, поглотители магии всё ещё прорывались, особенно во время полнолуния. Он не верил россказням, но в собственных глазах не сомневался. Громадные рога тьмой вспороли полный диск луны и загородили входную арку моста.

— Источник охрани! — прошептал молодой защитник и трясущимися пальцами схватился за оберег.

Он даже не подумал про заученные до одури заклятья, зато сразу вспомнил о кривом клыке оборотня. Лавочник говорил, что это верная защита от чудовищ из Закрытого мира. От прикосновения к тёплым пальцам мёртвый кусок кости задрожал, как живой, и погнал волны успокаивающей энергии вверх по рукам к самому сердцу. Накачал в него столько храбрости, что молодой защитник даже решился растолкать бородатого волшебника, притулившегося прямо у стены рядом с воротами. Тот вздрогнул и, проснувшись, проворчал сквозь зубы:

— Руки чешутся, заклинашка-очарывашка? — и многозначительно добавил, прочистив горло. — Завтра будешь картины на воде рисовать. Ремни из песка плести. Бурю в стакане устраивать! Я что-то забыл? Нет? Весь день с тебя не слезу, а то гляжу силёнки к ночи остаются.

— Смотри! — растеряв большую часть полученной от оберега смелости, всё же вскрикнул молодой защитник и вытянул свободную руку, указывая на перевал.

— Ась? — передразнил наигранно взволнованным голосом старший чародей. — Воинство зла надвигается?

Он щёлкнул пальцами и осветил предгорье огнём, так что искры заскакали по камням, разбрасывая меркнущие сполохи пламени. Лениво приставил ладонь ко лбу и скучающим взглядом окинул серые скалы. Скривился и повернулся к младшему колдуну.

— Ась? Каменные големы что попрятались?

— Поглотитель, — таращась на перевал, пробормотал молодой защитник.

— Ась… Кто? Совсем сдурел? Сказок наслушался? — разозлился бородатый волшебник и, закатив глаза, забормотал. — Архимаг меня развоплоти, за что мне это? — он сердито зыркнул на младшего. — Запомни раз и навсегда, граница закрыта! Мост разрушен! Они никогда не выберутся из того проклятого мира! — бородатый волшебник грозно наступал. — Что это у тебя? Зуб оборотня? Давай сюда! — он бесцеремонно вырвал оберег из рук младшего колдуна и щёлкнул его по носу.

— За что? — завопил тот и неловко замахал руками.

Он не успел отбить ворожбу или сплести защитное заклятье. Нос моментально опух, став лиловым. Из покрасневших глаз хлынули слёзы. Голова закружилась, а уши заложило. Но по-настоящему обижала не нежданно свалившаяся простуда, а то, что прозевал детские озорные чары.

— Доложу коменданту… — срывающимся голосом вскрикнул он.

— Ябеда! — усмехнулся старший чародей. — Мчи! Я тебе ещё перегара наколдую, для достоверности.

Младший колдун шмыгнул носом и, поджав дрожащую губу, побежал прочь от ворот к казарме. По дороге он дробил замшелые валуны воздушными молотами и бормотал бесполезные проклятья.

— Чаропшик, — скривился бородатый волшебник и облокотился о шершавую стену. — Кролика в колпаке не нашепчет, то колпак сгорит, то кролик облысеет. Зато как орк дремучий в обереги верит, — причитал он. — Слава мерещится. Чудища недобитые. Заклинашка-очарывашка!

Он с отвращением уставился на каменистую долину, обрывающуюся бездонной пропастью. Из неё торчали искорёженные опоры сломанного моста, а за ними светился призрачный перевал — полупрозрачный проход в земли поглотителей магии.

— Если припрётся хоть одна рогатая туша… — начал старший чародей и подбросил на ладони клык оборотня. — Хватит даже зубика!

Он размахнулся и бросил оберег. Движение вышло неловким и мышцы скрутило судорогой. Бородатый волшебник согнулся и затряс сведённой рукой. На миг потемнело в глазах. Он даже зажмурился и досчитал до десяти, а когда распрямился, не увидел разрушенный акведук. Огромная тень загородила не только луну, гигантские рога проткнули тёмные небеса, а от едва слышимого рыка трепетал помутневший воздух.

Старший чародей не успел подумать, а непроизвольно сложенное заклятье уже ударило во врага. Спектр от красного до фиолетового скрутился в яркий луч и с шипением вонзился во тьму, но та не рассеялась и не дрогнула.

— Магия не промахивается! — отступая в ворота, промычал бородатый волшебник. — Так… Никогда…

У него уж лет двадцать не дрожали руки, а сейчас тряслись, как флаг гильдии Ветродуев во время бури. Внутренности перемешались, а червяк безнадежности вгрызся в сердце. В боку кольнуло и силы ушли в пятки.

Заклятья били в цель, но рассыпались, не причиняя чудищу вреда: опадали и разлетались брызги воды и языки пламени, растворялись ветряные плети и камнепады, а старший чародей терял силы и надежду.

Тень неумолимо надвигалась, пока не накрыла его.

Глава 1. От судьбы не уйдешь

Директор Черногорской академии волшебства любил кататься на коньках. Увлекался загадками и тайнами. Собирал древние рукописи по некромантии и колпаки известных колдунов. Коллекционировал необычные вкусы, всё редкое и необъяснимое, поэтому катанию на коньках посвящал лишь вечер выходных. Больше не успевал, надо было ещё и академией управлять.

В воскресенье задний двор заморозил лично декан факультета Водолюбов. Дорожка вокруг старой вишни превратилась в такой гладкий и сияющий каток, что отражались замшелые кирпичи из фасада головного корпуса, отсвечивали окна лабораторий и лекционных залов, отблёскивали рыжие фонари и даже холодные острые звезды из далёкой вышины.

Директор величаво сошёл на лёд, а мы с деканом застыли у кромки, на подхвате. Хотя по правде, лишь слушали его бесконечные жалобы и молча зверели. По крайней мере, я.

— Флип! — закатив глаза, выкрикнул декан факультета Водолюбов и выжидательно посмотрел на меня.

— Туда̀с, — почесав за ухом, выговорил я заученное слово.

— Тодес!

Я с магами не спорю, пусть поправляют, им виднее. Я в фигурном катании не разумею. Да и силы лучше поберечь, ещё ведь двор убирать.

— Коньки тупые, ног не сдвинуть! — посетовал директор.

— Шикарный риттбергер, — отозвался декан.

• 1/93
• Следующая