Юмористические рассказы - Эдуард Бодров - Страница 2
- Предыдущая
- 2/11
- Следующая
большим, твёрдым дубом по морде хлопнуло! Там Змей Горыныч и
скончался!
Так что: Змею Горынычу Глупиздона не взять, сам осёкся! Казалось
бы: большой Змей, страшный, злой, сильный. А Глупиздон, всё-таки -
ЧЕЛОВЕК! Потому - Змею и не взять!
24 ноября 2006 года.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ.
Глупи-здон - только звался так (по имени)! А мальчик был неглупый!
Задумал он чертей болотных из Залепа'нного болота вывести, которое
на пути к Горючему озеру лежало, где люди соль брали - для своих
крестьянских нужд!
Залепа'нное болото так звалось, потому что: мимо него идёшь - в чём-
нибудь обязательно увязнешь, во что-нибудь влипнешь. То в поганках
(склизких) утопчешься, то в тине, грязи увязнешь, то чёрт тебя палкой
по "башке" "звезданёт" и ускочит, хихикая, в кусты: жопа чёрная, шершавая; хвост кривой; лапы тонкие, парно-копытные; и когти -
гнутые, острые; на "башке" рога - кривые, "козлиные" - такая дрянь!
Тьфу!
Вот, значит...
Думает Глупиздон: на ЧТО чертей заманить и КАК их
"уконтрапупить"?
Решил он: черти (как всякое дерьмо) липнут и любят пачкать всё
хорошее, доброе. Говорит Глупиздон Солнышку ясному: "Солнышко,
Солнышко! Примани на себя чертей и "уконтрапупь" их!"
Послало Солнышко своего ма'лого мальчонку-сынишку! Тот (шустрый
зайчик-попрыгайчик) спустился в Залепа'нное болото и притаился за
кочкой. Черти заметили.
Подкрался один чёрт, "цап" лапой. А Солнышко горячее! Да ещё по
"балде" ему мальчонка лучиком: "Хлоп"! И - "скопытился" чёрт!
Другой подкрался - и с ним то же самое! Так всех чертей и
"перешлёпало" Солнышко! Очистило Залепа'нное болото от рогатых
басурманов!
Вот - таким образом: своей смекалкой и с Божьей помощью - избавил
Глупиздон (допрежь нечистую) местность от нечистой силы!
Осень 2007 года.
3. Анекдотический рассказ.
В одной сумасшедшей больнице не-было врача-психотерапевта, а
психов было очень много. Решили: давайте назначим на эту
должность одного психа. Надели на него белый, медицинский халат,
колпак, посадили в кабинет. Табличку на двери повесили: "Врач-псих-
терапевт".
Новый врач очень комично выглядел в новой должности: сидел на
стуле, взмахивал руками, ногами, кланялся. Но называли его
почтительно, как положено обращаться к врачу: Василий Иванович.
Василий Иванович решал вопросы, ставил диагнозы: кого положить в
больницу и усиленно лечить, кого выпустить, кого отправить на "тот
свет" без диагноза.
Привели к нему первого пациента, такого же психа. Василий
Иванович спрашивает: "Ездите ли вы отдыхать в Хрендилье'ры, в Лас-
Ве'гас, например?" "Нет, - ответил пациент, - я очень хреново там себя
чувствую!" "А почему вы такой небритый?" - спрашивает Василий
Иванович. "А потому, что я медведь!" - отвечает пациент. Василий
Иванович решил пожалеть медведя, приказал вывезти его на
вертолёте в глухую тайгу и выпустить там.
Пришли к нему проходить медкомиссию группа курсантов-
милиционеров. Василий Иванович спрашивает: "Если за вами гонится
злая служебная овчарка и хочет вас загрызть, что надо делать?" Один
курсант отвечает: "Надо её застрелить!" "А если вы гонитесь вслед за
злой служебной овчаркой и хотите её догнать и покусать?" -
спрашивает Василий Иванович. Курсанты недоумённо пожимают
плечами, не знают: что ответить. Василий Иванович приказал всех их
отправить в сумасшедшую больницу и усиленно лечить.
Потом он вызвал старшего санитара Федькина, которого очень не
любил в своё время и говорит ему: "Фёдор Кузьмич, у вас что-то очень
бледный вид!" А санитар розовощёкий, здоровый отвечает ему: "Да
что вы, Василий Иванович! Я прекрасно себя чувствую!" "Да нет,
Фёдор Кузьмич, у вас очень бледный вид!" - настаивает
новоиспечённый психиатр. И как ни отбивался Фёдор Кузьмич,
отправил его в палату и назначил ему сто двадцать уколов в одно
место.
А главврач в это время был на "больничном" и пришёл в кабинет за
таблеткой. Василий Иванович затрясся, затрепетал от ужаса, тут же
вызвал санитаров и велел отправить главврача на "тот свет" с
диагнозом: клиническая смерть, наступившая в результате кашля,
вызванного простудой. Что санитары и сделали!
Всё бы ничего и всё сошло бы с рук Василию Ивановичу, и исполнял
бы он свою должность и по сей день, но в "День памяти узников
Бухенвальда", отмечавшегося в городе, он выпустил всех психов из
больницы и они устроили невероятные, жуткие погромы по всему
городу (а психов было 320 человек). Они сделали это, как
показательную месть гитлеровскому фашизму, после чего население
города уменьшилось вдвое!
И после этого Василия Ивановича водворили на прежнее место, на
койку. И на этом эта история и кончилась.
12 февраля 2003 года.
4. Басня о чертях.
Нелёгкие черти выскочили сегодня из старого ящика из-под муки,
который поставили на Ямской площади за воротами мельницы! Черти
выскочили нелёгкие, но полетели легко, растопыря лапы, выставив
хвосты и рога! Чёрта было четыре.
А вы сколько думали? Ах, вы ничего не думали! Ну, не беда - вам не
повредит меньше думать!
А черти летели от Ямской площади по Конюшенной улице,
облизываясь, улыбаясь, хохоча, матерясь, попивая "горилку"
(вырывая её когтистыми лапами друг у друга и закусывая солёными
огурцами), сбивая с прохожих шляпы и громко гогоча им вслед!
Урядник местного полицмейстерства Глобидон Амбулаторьевич
Губочмоп стоял в конце Конюшенной улицы (в полицейской мощной
каске с гербом, в форменном мундире с пряжкой, в больших, тяжёлых
сапогах с железными подошвами), толстые, волосатые руки слегка
уперев в бока и спокойно ждал, когда черти подлетят ближе. Рожа
Глобидона Амбулаторьевича почти ничего не выражала.
Черти, весело хохоча, облизываясь, попивая "горилку", визжа и
гогоча, подлетали всё ближе и перед самым Глобидоном
Амбулаторьевичем слегка замедлили лёт, несколько вытаращившись
усатыми бровями и злыми глазами на непонятную фигуру в
блестящей, жёлтой каске. Глобидон Амбулаторьевич стоял, как
памятник - не шевелясь, совершенно-спокойно. Но когда они
подлетели ближе, он схватил мощной волосатой рукой (грубыми,
цепкими полицейскими пальцами) за загривки сразу двух чертей и
другой рукой двух других и поволок в участок! Черти попробовали,
было, взвизжать, заругаться "матом", засучить ногами, замотать
бородами, плеваться и дуть на Глобидона Амбулаторьевича, но тот (со
словами: "У меня не попляшете!") поволок их быстрым ходом - и через
пять минут черти уже сидели в кутузке - холодной, сырой, со
склизкими стенами, тёмной, ветреной (с незастеклённой решёткой
оконца) и с рябыми, прыщавыми жабами, выглядывающими из
разных углов.
Чертям стало грустно. Вообще - это хорошо, когда чертям грустно -
тогда, значит, ангелам весело!
Это ведь - как две несовместимые глобальные субстанции: черти и
ангелы! Что им вместе не ладится? Что за сущность (принципиальная
схема) тех и других - направленная на взаимоуничтожение?! И от
этого на Земле войны, раздоры, драки, кровь, насилие, эгоизм,
бесчеловечность. Глупо!
Над этим, наверное, и задумался один чёрт. Спросил: "Братцы!
Может, нам покаяться? В ангелы нас не возьмут, но на стройку или на
мельницу работать примут. "РабФак" закончим - образование будет, уважаемыми чертями станем! Ведь злой чёрт - он и в работе злой".
Задумались черти.
- А куда нам дорога из этой "кутузки"? - спрашивает другой чёрт. - На
каменоломню, валуны на плечах таскать, цепями-колодками
позвякивать до самой смерти".
- А когда у тебя смерть? - спрашивает третий чёрт.
- У меня через триста лет.
- А у меня через четыреста.
- А у меня, вообще, через пятьсот, - говорит первый чёрт.
- Долго! - вздохнул третий чёрт.
- Долго! - согласились черти. - Попробуй триста лет на спине валуны
таскать -
- Предыдущая
- 2/11
- Следующая
