273 дня до лета - Сергей и Людмила Сухоруковы - Страница 9
- Предыдущая
- 9/9
Каждый кирпич этого ранее промышленного Атланта, хранил в себе добрую память о масштабных послевоенных стройках. Смерчем цементной пыли завод вдохнул новую жизнь в город, до основания разбомбленный фашисткой сволочью. Его цемент обрёл вечный покой на дне Урала, Волги, Дона, став бетонными опорами железнодорожных мостов. Расфасованный по бумажным мешкам, он, подобно почтовым письмам, разлетелся по гигантской стране, став частями плотин гидроэлектростанций, плитами перекрытий в новостройках и цветочными вазами в парковых аллеях.
Ныне рядом с высохшим фонтаном в зарослях ожины прятался от собирателей металла источенный ржавчиной каркас доски почёта. С её чёрно-белых фотографий, смеясь в лицо бедам, смотрели ударники производства, вкалывавшие в послевоенные годы без выходных. Увы, ушли в историю новороссийцы, писавшие на стенах вместо матерных слов: «Из пепла пожарищ и обломков развалин мы восстановим тебя, родной порт!». Ушли ребята, не боявшиеся работать руками: после дневной смены у станка расчищавшие улицы и поднимавшие любимый город из руин. Ушли в историю стахановцы, сменившие шинель на робу, отдав предприятию сорок лет жизни, взамен получив немыслимую ныне одну-единственную запись в трудовой книжке «о месте работы».
В скрипе деревянных, обитых поролоном кресел безлюдного актового зала угадывалась песня из советской киноленты 1956 года:
Я не хочу судьбу иную.
Мне ни на что не променять,
Ту заводскую проходную,
Что в люди вывела меня23.
Сегодня же часть завода прекрасно подходила для игр в пейнтбол. За последние пятнадцать лет заброшенные здания обрели сквозные отверстия в крышах, битые окна и, конечно же, зияющие пустоты на месте покинувших этот мир медных кабелей и станков. Адское пламя турецких сталелитейных заводов стёрло с лица земли орудия токарно-фрезеровочного мастерства. Варварски срезанное государственное имущество ушло за копейки к потирающему руки черноморскому соседу, знающему, что делать с этим добром. Спустя непродолжительное время в виде незатейливых розеток, проводов и шпингалетов русский металл вернулся на Родину, но уже по цене в разы превосходящей лом.
Проходя по пустынному ангару бывшего ремонтного цеха в шуме ветра можно было услышать радостные возгласы митингующих, перевыполнивших производственный план Центрального комитета Коммунистической партии Советского союза – «пятилетку за четыре года». Если бы тогда, в 1974 году, кто-нибудь сказал какому-нибудь работяге, что их завод в 1992 году будет на треть разворован, продан на переплавку, а оставшаяся часть станет буржуйской собственностью, то, наверняка бы получил по зубам.
Тогда взятое у гор сырье служило его истинным хозяевам – гражданам Союза ССР. Из мергельного камня оно превращалось в здания школ, детских садов и растущих микрорайонов, страшно сказать, безвозмездно предоставляемых трудящимся социально ориентированным государством. Однако беспощадная постперестроечная эпоха исправила эту роковую «ошибку», безусловно, в рамках действующего законодательства, презентовав природные недра «господину», в один миг по воле приватизационного джинна превратившемуся в миллионера из колхозника.
Благодаря полезному знакомству и счастливому стечению обстоятельств, Фёдору удалось устроиться на предприятие специалистом по охране труда. Судьба оказалась благосклонна к молодому человеку, осыпав его часами свободного времени при той же зарплате, что и на прежнем рабочем месте. Как правило, после обеда начальник уезжал в город по самым, без всякого сомнения, неотложным делам, что было всем на руку.
В старом административном корпусе было одно неиспользуемое полуподвальное помещение, заставленное списанным барахлом и разобранной мебелью. Глядя на его неприметность, Фёдор не мог избавиться от одной захватывающей идеи, липнущей цементной пылью к чистым туфлям.
Подружившись с завхозом, патриотично расположенным к кубанским винам, Фёдор смог увеличить количество металлических изделий на своём кольце для ключей. По-тихому проведя субботник, избавившись от части хлама, привезя из дома надувной матрас с дорожной подушкой и пушистым пледом, он обустроил спальное ложе в уютной берлоге. В подобных комфортных условиях можно было вступить в интимную близость с какой-нибудь грудастой хохотушкой. Вот только отдел кадров принимал на работу либо взрослых тёток, либо «пышек», у которых излишне пышное было всё, либо откровенных дур. Цех же отгрузки готовой продукции вобрал в себя всё «лучшее».
В рабочий полдень, сразу после заводской столовой, минуя свой кабинет, Фёдор, как правило, отправлялся в сказочную страну сновидений. Сладкоголосый монотонный гул цементной мельницы напоминал пение вьюги в снежную январскую полночь, отчего погружение в царство Морфея сопровождалось неподдельной саркастической улыбкой. «Придавить храпака», в то время когда тебе начисляется зарплата – нечеловеческое удовольствие.
Праздник, который всегда с тобой –
Это отбой.
Не зря говорит народ:
«Солдат спит – служба идёт»24.
В один из суровых будних дней, когда Фёдор, возлегая на воздушной перине, предавался философским рассуждениям об устройстве бытия, на экране его телефона высветился входящий звонок от абонента «Цокотуха».
– Але, – предательски хриплым, сонным голосом сказал Фёдор.
– Привет, ты у себя?
– Да, конечно, я в кабинете, заходите.
Быстро одевшись и потерев ладонями помятое лицо, Фёдор вернулся на своё рабочее место. Через пару минут в дверях отдела охраны труда показалась давняя знакомая по старой работе, в прошлом – начальник юридического отдела, предшественница Саныча, а ныне – заместитель руководителя отдела железнодорожных перевозок Цехатинская Марина Михайловна. В прежнем трудовом коллективе с мягкой подачи Фёдора к интеллигентной дружелюбной молодой женщине, как к матёрому рецидивисту, липли прозвища, о которых она, к счастью, не подозревала – «Мар-миха», «Мац-мац», «Моцарелла», «Цокотуха», «Цеце» и, конечно же, излюбленное «Маца». Если бы каждый начальник мог заглянуть в телефонные книги своих подчинённых, сколько бы нового он для себя мог почерпнуть. А если бы имел прослушивающее устройство в кабинете, в своё отсутствие, без всяких сомнений, обнаружил бы массу «открытий чудных» о своей персоне.
– О, как же я рад вас видеть, проходите, матушка, – радостно встретил гостью Фёдор.
– Да вот, шла мимо, из компрессорного цеха, дай, думаю, зайду, попроведываю.
– Для вас, матушка, двери нашего офиса всегда открыты. Чай, кофе, горячий шоколад?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
- Предыдущая
- 9/9