Пленница. В оковах магии - Сурикова Марьяна - Страница 12

• Предыдущая
• 12/85
• Следующая

В груди по-прежнему бурлили чувства, привнесенные сном, вперемешку с тоской и холодом, возникшими после пробуждения. Эти ощущения являлись следствием того, что в реальности все осталось как прежде. Маг вдруг вспомнил, как во сне собирался отвести Бэлу в подвалы, чтобы с ее помощью создать лекарство и снять эту одержимость. Однако, проснувшись, он ясно осознал – это невозможно. Для него теперь и выхода нет, он должен закончить главное дело, а потом… потом придется выбрать: рисковать или предложить девушке иной вариант.

Выбравшись из кровати, как был в одних легких штанах, не надевая даже халата, он схватил стоявшую у изголовья трость и направился в комнату целительницы. Бэла крепко спала, разметавшись на постели, точно как в недавнем сне. Разжав ладонь, в которой покоился маленький ключ, Зор склонился над тонкой щиколоткой, и осторожно, стараясь не коснуться нежной кожи, взялся за металлическое кольцо. Тихий щелчок потревожил тишину комнаты, а цепь, повинуясь движению эсканилора, взлетела и тихо опала тускло блестящими звеньями возле дальней стены. Резко отвернувшись, аристократ стремительно покинул спальню пленницы.

Проснувшись, Бэла сладко потянулась, перекатилась на живот и обняла подушку. Повернув голову, взглянула на синее небо за окном, залитое яркими солнечными лучами. В комнату долетало щебетание птиц, которые расселись на ветках растущего снаружи дерева и вовсю радовались новому теплому дню.

Тонкие брови целительницы задумчиво изогнулись, а пара морщинок прорезала гладкий лоб – что же она видела сегодня во сне? Или правильнее будет спросить – что чувствовала? Кажется, сон был вполне обычным, какие-то фрагменты из времен учебы в Школе целителей, но сквозь них прорывались совершенно непередаваемые и о-о-очень приятные ощущения.

Даже сейчас, проснувшись, Бэла продолжала наслаждаться негой и расслабленностью, разлившимися по телу. Она выспалась, это точно, бессонницей целительница не страдала, но после сегодняшней ночи вставать долго не хотелось, а просыпаться было как-то по-особому хорошо. И настроение оказалось просто отличным.

Девушка снова прикрыла глаза, раскинула руки и подумала о своих подругах. Что бы они сказали, увидев ее здесь, в доме аристократа Анделино? Посмотрели бы, как она валяется в постели, когда солнце уже встало, и целыми днями только и делает, что ничего не делает. Некоторые ее знакомые все отдали бы за такую жизнь, их даже не смутила бы тонкая, но крепкая цепь.

Бэла вспомнила знакомых девушек, вышедших замуж очень рано. Они добровольно согласились принять предложение двух противных стариков только потому, что те были богаты и могли предложить им беззаботную и сытую жизнь. По сути они ведь отдали себя в рабство, добровольно закрылись в золотой клетке, чтобы больше не знать голода, не мерзнуть холодными ночами, не стирать до кровавых мозолей руки, выполняя бесчисленное количество самой грязной работы. Фу! Бэла поморщилась. Как должно быть противно, когда тебя целует трясущийся старик.

Мысли плавно перескочили на Зора. Сколько ему лет? Он ведь намного старше ее, но старым совершенно не выглядит, скорее, очень опытным, повидавшим жизнь во всех ее проявлениях. А о немощности даже говорить не стоит, если вспомнить, как крепко он ее держал, когда целовал. Девушка выдохнула и спрятала лицо в мягкой перине.

А ведь многие из ее школьных подруг мечтали о том, чтобы их судьба сложилась удачно, некоторые даже поговаривали о доле любовницы какого-нибудь не слишком зажиточного аристократа (у таких требований поменьше). И вообще об аристократах девчонки говорили много, но шепотом. Особо одержимые поклонницы голубой крови даже брошюрки распространяли между собой. Как-то и в руки Бэлы попала одна, в ней было написано про традиции воспитания детей в аристократической семье. Целительница просмотрела ее из чистого интереса и поразилась прочитанному.

Оказывается, в приверженных старым традициям семьях не принято было не только баловать детей, но и просто проявлять ласку. Вплоть до того, что разрешался лишь один поцелуй в день, и тот перед сном. Никаких веселых громких игр и шумных проделок с другими детьми.

Бэла даже пожалела бедных малышей, вспомнила, как сама любила, когда мама подхватывала ее маленькую на руки, целовала и щекотала, а вечерами читала им с братом добрые сказки, как крепко обнимала их и говорила, что очень любит. Как же можно лишить ребенка всего этого?

Девчонки в школе рассказывали, что аристократы сдержанны по натуре и всегда невозмутимы просто потому, что ничего не чувствуют. Вот с этим утверждением целительница могла теперь поспорить. Зор чувствовал, еще как чувствовал, но из его самых ярких эмоций Бэле довелось ощутить на себе лишь ярость и досаду. Может, иные чувства ему и вовсе не доступны, раз в детстве никто не научил?

Глупости! Чего только в голову не придет. Если аристократы могут испытывать одни эмоции, значит, вполне способны и на другие.

Потянувшись еще разок, Бэла выбралась из кровати и подошла к окну. Выглянула в сад, полюбовалась изумрудной травой и цветами, раскрыла окно и, облокотившись на подоконник, вдохнула свежий воздух. Наверное, ночью был ветер, так как весь газон усыпало сорванными с деревьев листьями, а садовники еще не успели их смести.

Взглянув на белоснежные облака, девушка вздохнула и с легкой грустью продолжила вспоминать подруг и их байки об аристократах, а потом зарделась от смущения, когда на память пришла одна из них. Краснея и немного запинаясь, девчонки шепотом говорили о том, что в постели аристократы невероятно хороши, что это якобы единственный способ компенсировать их эмоциональную ущербность.

Целительница прижала ладони к загоревшимся щекам – подобную гипотезу она проверять не станет. Глупые выдумки любопытных к этой стороне жизни девиц. На самом деле, если уж связывать свою судьбу с мужчиной, то лучше с добрым и благородным виером, который любил бы ее по-настоящему, тогда и забота его станет проявляться во всем.

Полюбовавшись видом еще немного, Бэла отошла от окна, чтобы вызвать слугу, и уже хотела привычно переступить через цепь на полу, как вдруг заметила, что ее нога больше не скована браслетом. Целительница не поверила своим глазам, склонилась и провела ладонью по лодыжке – не мираж? Цепи не было на самом деле!

Кольцо в стене осталось на месте, а под ним свернулась на полу серебристая «змейка». Значит, Зор сам убрал цепь, пока девушка спала, но почему? Уверился, что она не будет прыгать из окна, или полагал, что пленница не предпримет попытки сбежать?

Бэла настолько растерялась от неожиданного открытия, что замерла посреди комнаты, обдумывая произошедшее и силясь разобраться в причинах. Она даже забыла про то, что хотела позвать слугу. Негромкий стук вырвал ее из раздумий, и, подняв голову, целительница удивленно взглянула на дверь.

– Войдите, – разрешила она, полагая, что может сейчас получить ответ на вопросы от того, кто пришел с визитом.

– Доброе утро. – В комнату вошел незнакомый прислужник, несший поднос с едой.

Девушка

• Предыдущая
• 12/85
• Следующая