Пленница. В оковах магии - Сурикова Марьяна - Страница 48
- Предыдущая
- 48/85
- Следующая
Ист повернулся на бок и подпер щеку кулаком, не спеша накрываться сползшим до самого живота покрывалом. Откровенно любуясь целительницей, он улыбнулся.
– Надеюсь, у Виолетты еще остались те капли.
Когда девушка удивленно вскинула брови, неугомонный пациент заявил:
– Я бы эту гадость заново выпил, лишь бы снова попасть в такие нежные руки.
Бэла притворно нахмурилась, но смешинки в карих глазах выдавали истинное настроение целительницы. Глядя на выражение лица Иста, девушка все же не выдержала и рассмеялась, а парень поддержал ее громким заразительным смехом, не переставая при этом любоваться нежными ямочками на порозовевших щечках.
Негромкий стук прервал их веселье. Бэла поднялась со стула и отворила дверь, за которой стояла Виолетта. Девушка выглядела непривычно растерянной.
Пропуская аристократку в палату, Бэла вернула отстраненное выражение лица, к которому успела привыкнуть за время, проведенное в академии. Так очень удобно прятать истинные чувства.
Целительница оставила Истора и Виолетту вдвоем, не желая им мешать, и прошла в смежную комнату, где занялась приготовлением порошка, нужного для эликсира восстановления. Посетителей у Иста было много, особенно посетительниц. Познакомилась Бэла и с Линдой, которая заходила регулярно, а позволь ей парень, так и вовсе поселилась бы у него в палате. Аристократка же пришла впервые.
Пока целительница сосредоточенно толкла порошок, в лазарет наведался еще один гость. Дверь отворилась, впуская ректора Сенсарро. Бэла поспешно поднялась со стула, испугавшись, что Амиральда привело сюда какое-то происшествие, но ректор совершенно спокойно поприветствовал целительницу, а затем спросил, здесь ли Виолетта.
Бэла ответила утвердительно и стала свидетельницей того, как Амиральд подошел к двери в палату и постучал. Когда на стук никто не откликнулся, Сенсарро нахмурился, а потом медленно повернул ручку. Картина, представшая им, оказалась самой что ни на есть интригующей: на обнаженной груди Истора лежала Виолетта, которую парень жарко целовал.
Бэла мгновенно покраснела, а ректор Сенсарро невозмутимо шагнул в палату, и дверь со скрипом закрылась. Целительница чисто механически продолжила толочь порошок, все еще находясь под впечатлением от увиденного. Через пару минут дверь снова отворилась, из палаты выскочила пунцовая аристократка, но, заметив взгляд Бэлы, замедлила шаг, рассеянно кивнула и поспешно вышла в коридор.
Дни шли своим чередом, но для Бэлы все стало совершенно другим. Когда-то привычная жизнь казалась чужой. Дело состояло вовсе не в отсутствии слуг или в том, что теперь все дела приходилось делать самой. Лень была несвойственна девушке, просто заново приходилось ко всему привыкать.
В академии оказалось очень шумно и весело, здесь почти невозможно было скучать в одиночестве, и, как ни странно, Бэла терялась среди такого количества людей и бьющей ключом студенческой жизни. Вечерами, когда наставница отпускала ее из лазарета, целительница предпочитала укрываться за запертой дверью отдельной комнатки, где садилась в удобное кресло, открывала целительский справочник, но привычно не замечала букв, поскольку мысли в этот момент полностью занимали столь нежеланные воспоминания.
Ей не хотелось думать о маге, которого следовало считать своим врагом. Ужасный человек, похититель, бездушный и беспринципный мерзавец – так характеризовал его брат, и конечно же в его словах была правда. Зор опоил ее, манипулировал ею и все делал только для собственной выгоды. Только новая работа, шанс и дальше постигать целительскую науку, встреча с родными, бывшей подругой и любимой мамой и даже возможность поехать куда-то, пусть и под маской иллюзий, все же не помогали избавиться от ноющей тоски.
Эдвар объяснял происходящее привязкой, говорил, что сестре еще долго будет не хватать Зора, и она не скоро привыкнет к отсутствию его в своей жизни, но чем дольше они смогут находиться на расстоянии, тем лучше для нее. Бэла соглашалась, однако в душе все противилось этим словам, и целительница ничего не могла с собой поделать. Она прислушивалась к внутренним ощущениям, стараясь почувствовать мужчину на расстоянии, ночами украдкой просматривала унесенный из лазарета кристалл памяти с записью состязаний и уже до последнего жеста изучила поведение Зора на играх. Иногда ей хотелось разбить эту вещицу, но рука замирала в последний момент, и вместо того, чтобы встретиться с твердым полом, хрупкий предмет прижимался к груди.
Борясь с собой, Бэла даже не отвергала ухаживаний со стороны поправившегося Истора, хотя после происшествия с Виолеттой стала относиться к студенту настороженно. Его слава покорителя женских сердец, о которой поведала Диана, также не способствовала росту доверия. Однако с Истором было легко и весело, он умел развеять напряжение и всегда вел себя непринужденно, невзирая на поведение собеседника. С ним можно было говорить на какие угодно темы или просто молча прогуливаться по саду виерской академии.
Парень не позволял себе держаться нагло или чересчур настойчиво, напротив, был очень галантным и заботливым, что не вязалось с репутацией заядлого ловеласа. Его взгляд, обращенный на целительницу, от встречи к встрече становился все серьезнее и подергивался задумчивой дымкой. Еще у лучшего студента на занятиях по боевой магии стали подозрительно часто выходить из-под контроля простейшие заклинания, которые с завидной регулярностью наносили вред самому Истору и вынуждали его обращаться за помощью в лазарет.
А потом настал день, когда в академию собирались приехать члены учебной комиссии и меценаты. В этот вечер должны были озвучить результаты игр и присудить победу, а следовательно, и приз одной из двух противоборствующих школ. Бэла тоже собиралась пойти, но, когда днем помогала Диане в лазарете, та вдруг выказала беспокойство о ее самочувствии.
– Ты неважно выглядишь, Бэла. Плохо спишь? Отчего такая усталость во взгляде? Может, заболела?
– Нет. – Целительница устроилась на стуле рядом с большим столом и принялась перебирать гранулы порошка на плоской тарелке.
– Дай я тебя осмотрю. Мне не нравится твой болезненный вид.
– Это привязка тянет силы, Диана, – решилась открыть секрет девушка, – я здорова физически, но без него… без него мне очень плохо, – добавила она почти шепотом.
Диана покачала головой и все же уговорила Бэлу позволить себя осмотреть.
– Душевная тоска – это одно, а физическая слабость – совсем другое. Привязка не должна воздействовать на тело таким образом.
Наставница закрыла глаза, легонько коснулась лба бледной девушки, потом нахмурилась и чуть сильнее провела пальцами по щекам и шее, задержала их на слабо бьющемся пульсе.
– Ох ты ж! – выдохнула Диана и опустилась на стул. Стакан, в который главная целительница плеснула воды, дрогнул в изящных пальцах.
– Что случилось? – Не на шутку испуганная Бэла вперила пристальный взгляд в лицо женщины.
Диана залпом выпила почти всю воду и, налив еще, подвинула стакан к девушке.
– Вот, тебе не помешает.
– Не хочу, – мотнула головой Бэла. – Что ты ощутила, Диана? Не томи!
– Я ощутила биение жизни.
– И? – не поняла целительница.
– Не твоей, чужой… точнее, другой жизни, которая в тебе.
Брови Бэлы медленно поползли вверх, уголки губ опустились, а карие глаза широко распахнулись.
– Д-другой жизни? – хрипло выдавила девушка. – Я что, жду
- Предыдущая
- 48/85
- Следующая
