Академик В. М. Глушков – пионер кибернетики - Деркач В.П - Страница 114
- Предыдущая
- 114/136
- Следующая
В конце 1968 г. – начале 1969 г. на стол ЦК КПСС и Совета министров СССР легли материалы, тогда еще неопубликованные, которые показали, что американцы сделали эскизный проект сети (точнее, сетей нескольких) в 1966 г., т.е. на два года позже нас. Но, в отличие от нас, они не стали спорить, а стали делать, и на 1969 г. был запланирован пуск сети АРПАНЕТ, а затем Марк-III и ряда других сетей.
Тут у нас забеспокоились. И я пошел к А. П. Кириленко[67] и сказал, что надо возвратиться к тем идеям, которые были в проекте. Опять – комиссию, и напиши, что надо делать, он говорит. Я написал примерно такое: “Единственное, что прошу сделать – это по моей записке не создавать комиссию, поскольку практика показывает, что комиссия работает по принципу вычитания умов, а не сложения, и любое дело способна загубить”. Но, тем не менее, решение было принято создать комиссию. Хотели сделать меня председателем, но после того, как я такую записку в ЦК направил, мне просто неудобно делаться председателем. И председателем стал В. А. Кириллин (председатель ГКНТ), а меня записали его заместителем.
Комиссия была еще более высокого уровня – министр финансов был, министр приборостроения и т.д. Это была комиссия по подготовке проекта решения по созданию общегосударственной системы. И мы должны были внести эти материалы на Политбюро. Почти все материалы съезда вносились на Политбюро, а Политбюро уже решало, что на съезд идет, а что издать так.
Начали мы работать. И тут я уже основное внимание уделил не столько сути дела, поскольку она в проекте содержалась, сколько механизму реализации этого дела. Тогда я придумал этот Госкомупр и т.д.
Дело в том, что когда был С. П. Королев или И. В. Курчатов, то у них был шеф со стороны Политбюро, и они могли прийти к нему и любой вопрос сразу решить. А наша беда была в том, что у нас никого не было. А вопросы тут более сложные, потому что затрагивают политику, и любая ошибка тут может трагические последствия иметь (вот, к примеру, Мао Цзэдун от нас откололся и упрекал за то, что мы прибыль восстановили и т.п.). Поэтому тем более важно, чтобы тут была связь с Политбюро, потому что это задача не только техническая, но и политическая, прежде всего.
Мы предусматривали создание Государственного комитета по совершенствованию управления, научного центра при нем в составе около 10-15 институтов, причем институты уже почти все были в то время – нужно было только один, головной, создать институт и все, а остальные все можно было забрать из отраслей или из Академии наук, или переподчинить частично. И должен быть ответственный за всё это дело от Политбюро. Все шло гладко, все соглашались. В это время уже был опубликован проект Директив, и этот проект Директив XXIY съезда включал все наши формулировки, подготовленные на комиссии.
На Политбюро дважды рассматривался наш вопрос. На одном заседании была суть дела рассмотрена, и с этим согласились, признали, что надо делать. А вот как делать, надо ли делать Госкомупр или это надо делать иначе… Эта часть вызвала споры. Мне удалось убедить всех членов комиссии, Руднев[68] подписал, один Гарбузов отказался поставить свою подпись. И вот, с одним не подписавшим, мы все-таки внесли это на Политбюро. А когда мы туда пришли (это, кстати, происходит в бывшем кабинете И. В. Сталина), то мне уже Кириллин[69] шепнул, что что-то произошло, но что, он не знал. Во-первых, вопрос рассматривался на заседании, на котором не было Генерального секретаря: Л. И. Брежнев уехал в Баку на 50-летие. А. Н. Косыгин тоже отсутствовал, он уехал хоронить Г. А. Насера[70]. А он должен был бы присутствовать. Так что спросить у верхах не у кого.
Ведет заседание М. А. Суслов[71]. Дали В. А. Кириллину выступить. Потом мне. Я выступил коротко, но мне очень много вопросов было задано. Я отвечал на эти вопросы. Потом были приглашены все зампреды. Л. В. Смирнов[72] и, в общем, все зампреды поддержали наши предложения. Выступал Н. К. Байбаков.. Он сказал так: “Я слышал, что здесь есть возражения у товарища Гарбузова. Коли эти возражения касаются увеличения аппарата, то я считаю это дело настолько важным, что если Политбюро только в этом усматривает трудность, то пусть мне дадут поручение как председателю Госплана и я внесу предложение, как ликвидировать три министерства (сократить или объединить) и выйдет штат для этого дела”.
Руднев откололся. Он, хотя и подписал этот документ, но здесь выступил и сказал, что это, может, преждевременно. А Гарбузов так выступил, что вообще годится для анекдота. Вышел на трибуну и обращается к К. Т. Мазурову (тогда первый заместитель Председателя Совмина СССР). Вот, мол, Кирилл Трофимович, по Вашему поручению я ездил в Минск, и мы осматривали там птицеводческие фермы. И вот на такой-то птицеводческой ферме (называет её) птичницы сами разработали вычислительную машину. Тут я громко засмеялся. Он мне так… погрозил и сказал: “Вы тут, Глушков, не смейтесь, здесь о серьезных вещах говорят”. Но его М. А. Суслов перебил сразу, говорит: "Товарищ Гарбузов, Вы пока ещё тут не председатель, и не Ваше дело наводить порядок на заседании Политбюро. А он, как ни в чем не бывало, с него как с гуся вода, продолжает: “Три программы выполняет: включает музыку, когда яйцо снесла курица или перед тем, я уж не помню, свет выключает и зажигает и все такое прочее”.
В общем, яйценоскость повысилась. Вот, говорит, что нам надо делать: сначала все птицефермы в Советском Союзе автоматизировать, а потом уже думать про всякие глупости вроде общегосударственной системы и т.д. А я, правда, в этом месте засмеялся, а не в том, но это не имеет значения. Ладно, это, так сказать, анекдот. Но они внесли контрпредложение тут же, в котором всё снижается на порядок: вместо Госкомупра – Главное управление по вычислительной технике при ГКНТ, вместо научного центра – ВНИИПОУ и т.д. А задача старая. Но она техницизируется, т.е. изменяется в сторону Государственной сети вычислительных центров, а что касается экономики,
- Предыдущая
- 114/136
- Следующая
