Звенья цепи - Кочетков Виктор Александрович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/38
• Следующая

– Да чем же я помочь могу, бабушка?

– А ничего не надо. Делай то, зачем пришла. Силы душевные в кулак собери, волю железную прояви. Не скисни и не устрашись. Тогда спасешься сама и многих спасешь. А слабину дашь – последствия страшные будут.

За окном стояла черная глухая ночь. Луна спряталась, лягушки притихли в пруду. Лишь частые безмолвные круги расходились по воде, да высокие камыши еле слышно перешептывались на берегу. Лес непроницаемой темной стеной подступал к самому огороду. Там редкими проблесками зажигались загадочные синие огоньки и тут же гасли, скрываясь среди спящей листвы. Легкий ветерок прятался в травах, а шелест кустарников придавал ночному безмолвию флер таинственного покоя.

Бабка долго рылась в старом сундуке. Достала грубую холщовую исподницу до пят. Светлана примерила, одеяние было просторным и удобным, хотя непривычно жестким. Власьевна вытащила пару настоящих лыковых лапоточков:

– Вот тебе девица! Завтра в них будешь. Твоя обувь городская неподходящая. Кто в лес на каблуках ходит? А это мои, детские еще, батюшка своими руками вязал. Легкие и крепкие, – она намотала ей на ноги чистое льняное полотно, надела лапти, завязала. В них было хорошо и комфортно.

– Спасибо, бабушка!

– На здоровье, – пробурчала старуха. – В этом к цветку пойдешь. Онучи снимай сейчас, а рубаху пока не вернешься, ни в коем случае. И волосы больше не закалывай. Завтра расскажу как вести себя, как не убояться духа нечистого, да пойдете с Васькой. Он дорогу покажет, оградит тебя, в минуту трудную поддержит. Слушайся его и ничего не бойся. А картинам увиденным, не верь!

– Я все сделаю, как скажете, – она заметно успокоилась, воспрянула духом. Уже не казалась себе такой бессильной, неумелой. Проблеск надежды на удачный исход появился в измученном сердце. Казалось, что с такой поддержкой все получится. – А когда цветок сорву, что дальше делать?

– Беги, голубушка! Со всех ног беги! Сюда ко мне скорее. Там разберемся…

– А Василий?

– О нем не беспокойся и не думай. Не раз в таких делах участвовал, он знает, что делать. А сейчас спать ложись. Вот тебе перину пуховую постелила, – бабка указала на металлическую кровать с блестящими медными шарами по бокам. – Выспись красавица, завтра ночь жуткая предстоит. А я тут, возле печки расположусь…

Глава 10

Утренняя свежесть быстро сменилась удушливой жарой. Раскаленный воздух струился изнуряющим зноем. Солнце стояло высоко и неподвижно, выжигая лесные прогалины острыми яркими лучами. В синем небе резвились быстрокрылые стрижи, а над ними, зорко вглядываясь в земное изобилие, медленно и величаво парили громадные черные беркуты. Кувшинки в пруду распустили сочные листья, среди них раскрывались цветущие бело-желтые лепестки. На самой середине, там, где чистая вода переливалась золотистым сиянием, вдруг всплыл и с треском лопнул огромный воздушный пузырь. Этот звук подобно выстрелу эхом раскатился по округе. Светлана, уже проснувшаяся и сидевшая свесив ноги с кровати, вздрогнула от неожиданности.

– Что это, бабушка? – обратилась к Власьевне, с раннего утра копошащейся в чулане.

– То полудницы проказничают, путника к воде подманить хотят. Знать, ходит кто-то рядом, – она выглянула в окно. По дальнему берегу, огибая пруд, удалялась высокая черная фигура. – Ну да, вон монашек твой знакомый в деревню пошел.

– А чего он туда ходит?

– Видно, Паисий послал. Инок-то на послушании, волю своего духовника исполняет. Где-то старушкам одиноким помочь или в магазин, на почту зайти. Сам батюшка редко дальше храма выходит, немощь у него нутряная, застарелая. Я знаю, как помочь, да не принимает он участия от меня, грех, говорит, снадобья волшебные потреблять. А где тут грех настои из трав лечебных пить? Таблетки не грех для него…

– А правда, в чем тут разница?

– Из рук нечестивых принимать не хочет. Только пост и молитва.

– А почему он так к вам относится? Вы же добра хотите…

– И-и, девонька! Вопросы сложные задаешь. Какой же священник от кудесницы дары примет? Да и обида у него на меня давняя. Тот герой-орденоносец, инженер с маслозавода – он и есть! Бросил жену свою после пожара и пропал. Дети у него взрослые, разбежались кто куда. А он, оказалось, в семинарию поступил, в столицу уехал. И это при Советской-то власти. Через двадцать пять лет здесь объявился.

– У вас все как в романе, бабушка! И интрига и страсть…

– Я когда к нему в храм пришла, он аж с лица сошел. Не знал, что Власьевна это я и есть. Духу, сказал, чтобы твоего здесь не было! А сам, вижу, смущенный весь, взволнованный. Говорили долго с ним, прошлое поминали. Он признался: кроме тех ночей безумных, да подвигов фронтовых и вспомнить нечего. Ладно, голубица, наговорила многое тебе. Язык за зубами держи. Никто знать не должен.

– Я никому не скажу, не беспокойтесь!

– Вот и ладно. Иди, умывайся, зерно перебирать будем. Есть ничего нельзя, только воду пить. К окнам не подходи, – бабка наглухо задернула занавески.

В душной избушке весь день перебирали яровое стекловидное зерно-белотурку. Колосья пшеницы шелушили руками, просеивали от трухи и сортировали семена по размеру. Власьевна давала строгий наказ, как вести себя в ночном лесу. Светлана слушала, жадно запоминая наставления, и со всей серьезностью внимая поучениям старой ведуньи. Та будто помолодела, держалась весело и непринужденно. Улыбалась и шутила, вселяя в девушку уверенность в своих силах.

– Ох, девонька! Цветок сорвать – полдела. Дальше что будет? Устоишь ли? Чую, страшное начнется…

– Ничего, мне главное Вадима спасти.

– Муж твой лишь звено в цепи. Ты хоть крещена?

– Да, нас в детстве с младшим братом здесь, в эту церковь бабушка крестить водила втайне от родителей. Наверно Паисий и крестил нас.

– Он, больше некому. А крестик твой где?

– Не знаю, – расстроилась Светлана. – Есть золотой, но он не освященный.

– Чего же ты так? – укорила Власьевна. – Крест всегда с тобой быть должен, – она долго рылась в окованном железными полосами сундуке. – Иди сюда.

Светлана подошла, присела рядом, склонила голову. Бабка надела ей на шею небольшой сияющий крестик на серебряной цепочке.

– Вот, от мамы моей осталось наследство. Береги его!

– Спасибо, бабушка, – она обняла старушку, прослезилась. – Только бы все получилось!..

А за окном уже сгущались тучи. Солнце клонилось к закату, и низкие черные облака медленно выползали из-за горизонта, заволакивая небо сплошной клубящейся пеленой. Разреженный звенящий воздух плотным струящимся маревом висел над землей. Шелестящие листья деревьев колыхались в потоках горячих земных испарений.

Вернулся с пастбища Василий, разогнав скотину по домам. Сел за стол, вытащил

• Предыдущая
• 22/38
• Следующая