Цветы ненастья - Кочетков Виктор Александрович - Страница 5
- Предыдущая
- 5/34
- Следующая
– Где я?.. Куда мы едем? – голос слабый, неслышный. – Кто вы? – она испуганно смотрела на него.
– Меня зовут Дмитрий. А вас?
– Ольга… – не сразу ответила девушка. – Что случилось? – она вопросительно смотрела на Диму.
– Так это вы по кладбищу ходили? – он спохватился, что сказал ненужную глупость, но было уже поздно.
– По кладбищу?.. – в ее глазах промелькнул ужас.
Она испуганно прикрыла губы ладонью, безуспешно пытаясь унять рвущийся крик. Тихо застонала, заскулила как маленький щенок и вдруг бурно разрыдалась, закрывая лицо руками, не имея больше сил сдерживаться. Плакала, беспомощно сотрясаясь плечами. Он растерянно молчал, не зная, как успокоить, чем утешить. Видел ее, острая волна жалости подступала к горлу. Чувствовал, что произошла в ее жизни тяжелая трагедия, что девушка растеряна, и у нее глубокий нервный срыв.
За окном мелькал знакомый городской пейзаж. Неслись по освещенным ночным проспектам, тускло отражаясь в мокрых стеклах витрин.
– Скажите адрес, Ольга, – Дима не сбавляя скорости, мчался мимо мигающих светофоров. Она долго не отвечала, всхлипывая и утирая платком слезы. Наконец назвала улицу и дом. Подъехали к ее подъезду. Он вышел, помог девушке спуститься с высокой подножки. Но непослушные ноги совсем не хотели идти. Поняв, что не может даже сдвинуться, с безнадежным отчаянием в голосе, она вновь зарыдала, уткнувшись ему в плечо мокрыми щеками. Дима подхватил девушку на руки и, мягко прижав к себе, осторожно поднялся по лестнице. Подошли к двери. Он долго нажимал звонок, слыша, как в квартире раздаются громкие трели.
– Там нет никого! – Ольга достала из сумочки ключи. – Откройте, пожалуйста.
Он внес ее в раскрытую дверь однокомнатной квартиры. Бережно опустил на широкий диван.
– Полежите, а я пока чай или кофе приготовлю, – он метнулся на кухню. Включив чайник, быстро посмотрел по шкафам, нашел банку кофе. В холодильнике обнаружил початую бутылку французского коньяка. Удивился немного. Интерьер кухни, дорогая мебель в комнате, современная отделка и всякие безделушки, беззаботно лежащие повсюду, сияющие в хрустальном вазоне золотые украшения, говорили о том, что хозяйка человек не бедный. Растворил в кипятке крепкий кофе, добавил ложку коньяка, немного сахара.
– Вот, Ольга! – подал ей дымящуюся чашку. – Мелкими глотками, не торопитесь.
Она села на кровати, поджав ноги.
– Только свет не включайте. Выгляжу ужасно.
– Оля, давай на ты? Ладно?
– Хорошо… – она с безразличием смотрела в окно. – Спасибо вам. Дмитрий?
– Да. Просто Дима зовите. К чему эти условности?
– Да. Дима, – повторила она. – Наверно торопитесь? Побудьте со мной... Только ничего не спрашивайте, – она легла, свернувшись калачиком, накрылась одеялом.
– Я посижу, Оля, – ему было жаль девушку. Присел рядом.
Она прикрыла глаза. В вязком сумраке полутемной комнаты, ее исстрадавшееся лицо заметно расслабилось, обрело спокойное умиротворенное выражение. Он долго смотрел на нее, вспоминая последние события. Коснулся ладонью ее волос, погладил слегка. Она не шелохнулась, дышала ровно, видимо уснула. Дима посидел немного и, тихо поднявшись, прошел в коридор. Выскользнул за дверь, плотно прикрыл, надеясь услышать характерный щелчок. Но замок был другой конструкции и без ключа не закрывался. Оставив, все как есть, спустился вниз. Забрался в машину и долго сидел, задумавшись. «Странно, – размышлял он об Ольге. – Одна ночью на кладбище!.. Какая она несчастная!» – вспомнил ее измученное лицо.
Часы показывали третий час ночи. Дима думал, куда ехать ночевать: «Домой, на тот берег? А поеду я к Эллочке! Вот и посмотрю, ждет ли она меня», – сумасшедшая мысль внезапно пришла в голову. Ее дом был недалеко и он, подъезжая, увидел в окне пятого этажа приглушенный свет. «Не спит!.. Читает или телевизор смотрит», – обрадовался Дима. Подойдя к двери, замер, чутко прислушиваясь. Из квартиры доносились тихие голоса. Сердце тревожно забилось. Он вставил свой ключ, осторожно повернул. В открывшийся проем выразительно и громко ворвались сладостные женские стоны и утробное мужское рычание. Элеонора была не одна.
«Попались, голубки!» – в висках бешено застучало. Странно, но он не удивился. Видно давно подготовил себя. Тихо ступая, заглянул в комнату. Светлое отражение встроенных ламп мягким струящимся облаком заливало роскошный будуар. Интимную картину дополняли разбросанное нижнее белье, стоящие на низком столике бокалы и открытая бутылка вина. В углу мерцающими отблесками сиял экран телевизора, включенного на малую громкость. На тахте в сумасшедшем упоении слились два разгоряченных обнаженных тела. «Прямо как в эротическом триллере!» – усмехнулся про себя.
Поглощенные друг другом любовники не замечали ничего вокруг. Дима не таясь, свободно присел в стоящее рядом кресло, в полнейшем молчании наблюдая за жаркими любовными баталиями. «Как она кричит, как стонет! – думал он, слушая крики распаленной распутницы. – Со мной намного скромней себя вела».
Рядом с извивающейся Элеонорой громко пыхтело странное, поросшее дикой шерстью и желтым кабаньим салом, сомлевшее от немыслимого ритма, круглое, плешивое, неопределенного возраста существо. Быстро раскачиваясь, лаская тугие прелести весталки, это странное безобразное чудище, запрокинув голову и страшно закатив глаза, в безумном похотливом экстазе шептало какие-то странные непереводимые заклятья. Изнемогало и вожделенно задыхалось, тонко повизгивало, испытывая непередаваемое удовольствие.
Зрелище подобных игрищ было настолько необычным, что вся ярость и злость незаметно приутихли, уступая место ироническому сарказму: «ну и любовника себе нашла! На питекантропа похож», – внутренние ощущения были странными. С одной стороны обида, грусть, разочарование. Но, тут же, облегчение и осознание того, что все, наконец, прояснилось. Огорчение изменой сменялось приступами внутреннего смеха. Глядя, как старается настойчивое чудовище, никак не желающее остановиться, Дима не мог сдержать улыбки.
Все же он решил дождаться сумасшедшего финала. Достал из наплечной кобуры «Макара», вынул обойму. Оттянув затвор и убедившись, что в патроннике нет патрона, стал терпеливо ждать.
Комната переполнялась звуками. Тяжелое хриплое дыхание и трепетные стенания сливались с тихим скрипом кровати. Наконец все стало превращаться в дикий утробный вой, неуправляемой волной вырывающейся из нутра партнеров. Невероятно быстро задергавшись, бурно сотрясаясь от судорог, исходящее зловонным потом существо тонко и жалобно запищало. Глубоко вздохнуло и, неожиданно ослабнув, обреченно затихло, полностью накрыв собой Элеонору, бесформенной кучей темнея на фоне простыней.
– Браво! – Дима включил стоящий рядом торшер. – Молодцы! – он поднялся на ноги.
Толстяк с непредсказуемым проворством лихо скатился на пол. Забился в угол, сжался в испуганно мычащий комок, с ужасом глядя как Дима, держа в руке пистолет, направляется к нему. Элла, накрывшись одеялом,
- Предыдущая
- 5/34
- Следующая
