Чужая жизнь - Ферр Люциан - Страница 35

Но делать было нечего, и я в который уже раз собрал себя в кучку и потащил к двери. За это можно было сказать «спасибо» только самому себе. Именно я, а не кто другой, закрыл дверь на засов, и теперь приходилось расплачиваться за свою глупость.

«А ведь так мог бы просто сказать: «Войдите», – корил я себя, отодвигая засов. – Так ведь нет же! Понадобилось зачем-то запираться от мира. Что ж, впредь будет урок. Никогда ничего не делай, ибо любое твое действие тебе же придется исправлять. Впрочем, с другой стороны, потом точно так же придется исправлять результаты собственного бездействия. Какой отсюда вывод? Хреновый. Получается: живи, как хочешь, потому что в любом случае ты окажешься в глубокой жопе. Как-то не очень оптимистично получается. Значит, я плохой оптимист, но меня это не волнует. А вот кто это, уже интересно».

Передо мной стоял человек явно не дворянского происхождения. Откуда у меня взялась такая уверенность, я не знал, но она упрямо настаивала на своем: этот человек не дворянин. Впрочем, мне было все равно так это или нет, а также мне было глубоко наплевать на то, с чего мне это вдруг мерещится. Наверное, слишком уж сильно я вымотался за последние дни, а отдохнуть нормально никакой возможности не было.

«Не считать же отдыхом сон на земле рядом с костром», – думал я о своем, разглядывая своего нежданного гостя.

Хотя собственно смотреть было особо не на что. Обычный еще крепкий на вид старик. Седые волосы, аккуратные усы и бородка. Одет опрятно, можно даже сказать богато. Но что тут такого? Так выглядит половина жителей города. Все-таки столица. Но что делает этот средний горожанин перед моей дверью, я не мог понять.

– Вы стучали? – решил прервать я уже порядком затянувшуюся паузу.

– Да, – не стал спорить он.

– Зачем? – задал я очень сильно интересовавший меня вопрос. – Если за тем, чтобы убедиться, что в комнате кто-то есть, то можете считать, что убедились. Здесь есть я. И в другие тоже можете не стучать – вся гостиница занята. Странно, что хозяин вам об этом не сказал. Впрочем, теперь уже все равно. Это сказал я, и теперь вы спокойно можете идти в другой трактир и стучать там.

– Нет, – как-то невпопад ответил мой гость, сильно ошарашенный таким приемом.

– Что нет? Нет – вы не можете идти? Или нет – вы здесь за чем-то другим?

– Нет, – упрямо повторил тот, все еще не придя в себя от шока.

– Хорошо, давайте вспоминать вместе. Итак, вы пришли сюда и стали стучать в дверь, – произнес я и, дождавшись в ответ медленного кивка, продолжил. – Прекрасно. Теперь внимание, самый важный момент. Собрались? А теперь скажите мне. НА ФИГА???

Стоящего передо мной человека пробило на нервный тик, и я начал подозревать, что он не тот, кем вырядился. Слишком уж необычно он реагировал на мои слова.

«Нормального человека так просто не прошибить, – думал я, ожидая, пока тот придет в себя. – А этот будто впервые в жизни столкнулся с подобным отношением. Подозрительно как-то. Зачем бы ему выдавать себя за кого-то другого? Даже не могу предположить».

Но, похоже, гость уже пришел в себя и был готов ответить на мой вопрос. Он настороженно глянул по сторонам, проверяя, нет ли кого поблизости, и обратился ко мне.

– Имею ли я честь видеть человека известного как Основатель? – почему-то шепотом спросил он, продолжая коситься по сторонам.

– Возможно, – пожал плечами я. – Я вашу честь не расспрашивал, так что не знаю в насколько близких вы с ней отношениях. Но да – меня так называют.

От моего ответа старик чуть опять не впал в ступор, но кое-как все-таки удержался.

– Вас желает видеть одна очень влиятельная персона.

– Я не против, – согласно кивнул я. – Пусть приходит. Только не слишком поздно, иначе эта персона рискует не застать меня здесь.

– Мой господин хотел бы, чтобы вы навестили его как можно скорее, – натянуто закончил он, делая ударение на слове «вы».

– Я в городе по срочным делам, – холодно ответил я. – И если ваш господин желает встретиться со мной, то пусть приходит сюда. Или же ждет, когда у меня появится свободная минутка, которую я решу потратить на беседу с ним.

– Вы не понимаете, О КОМ идет речь! – умудрился шепотом взвизгнуть он, от чеого чуть у меня самого не начался нервный тик. – ОН не любит, когда ему отказывают.

– Это похоже вы не понимаете, С КЕМ говорите. Я не люблю, когда меня пытаются заставить. Родичи! – последнее слово я произнес, чуть повысив голос.

Как я и думал, храмовники меня здесь сторожили, и сторожили преотлично. Только я выговорил последний слог, как коридор, словно по волшебству заполнился храмовниками. И лишь миг спустя я сообразил, что они всего лишь повыскакивали из своих комнат.

«Да уж, «всего лишь», – принялся ворчать внутренний голос. – Ты сам сначала попробуй такой же фокус провернуть, а потом уже говори. Тоже мне, критик нашелся».

Собственно, с внутренним голосом я был согласен. Скорость действительно поражала.

– Проводите, пожалуйста, старичка из трактира, – между тем обратился я к ним. – И постарайтесь, чтобы он больше не путал наш трактир с борделем, а меня с мальчиком по вызову. И… спасибо родичи. Вы моя семья.

Эти слова сами собой сорвались с языка. Но сказав их я понял, что все они – чистая правда. Кроме них у меня больше никого нет. Почти никого… Боль острой иглой впилась в сердце, и я поспешил спрятаться в комнате, чтобы никто не мог видеть меня таким.

– Символ не имеет права на слабость, – жестко прошептал я сам себе и провел пальцами по закрытым глазам. Но слез на глазах не было. Впрочем, как всегда…

«Как всегда? – мозг мгновенно уцепился за эти слова. – Почему? Почему как всегда?»

Разум вцепился в эту мысль, как гончая в добычу. И принялся аккуратно тянуть за появившуюся ниточку. Медленно-медленно передо мной забрезжило что-то неопределенное. Я попытался осторожно притянуть это к себе…

Раздался стук в дверь, и память опять скользнуло прочь от моих рук. Я чуть не взвыл от досады. В ярости я развернулся и рванул дверь на себя.

– Ну что на этот раз?!! – раздражение во мне уже плескалось через край.

– Я привел портного, – несколько смущенный таким приемом ответил храмовник.

Рядом с ним действительно стоял какой-то человек. И было в нем нечто такое, что я понял – это действительно прекрасный портной. Сделав глубокий вдох я пинками загнал раздражение поглубже и на этот раз уже спокойным голосом сказал:

– Проходите, мастер. И извините, что накричал. День сегодня нехороший.

– Да, денек сегодня жаркий, – по-своему понял меня портной, заходя в комнату. – Итак, молодой человек. Что будем шить?

Я пропустил мимо ушей молодого человека, хотя, может, он действительно был старше меня. Немного…

– Сегодня или завтра я собираюсь идти во дворец, – принялся объяснять я. – Там у меня важная встреча. И хотелось бы, так сказать, не ударить в грязь лицом.

– Ясненько. Это я сделаю в лучшем виде, – ответил мастер, черкая что-то в появившемся у него вдруг блокноте. – А какую цветовую гамму вы бы предпочли?

Я несколько секунд смотрел на него, а затем молча показал на свою одежду.

– А, ну да, ну да, – сообразил он, делая новые пометки. – Ну-с, тогда приступим.

В руках у портного появилась веревочка с узелками и я тяжело вздохнув, принялся скидывать с себя лишнюю одежду.

Обмер меня любимого длился полчаса. За это время портной успел вдоль и попрек обмерить меня своей веревочкой и перенести полученные данные в блокнот. И хотя вроде бы от меня требовалось лишь стоять и ждать, пока мастер снимет мерку, но за это время я успел так вымотаться, что был готов придушить мастера, а труп спрятать, если он сейчас же не прекратит это «издевательство» надо мной. Я не понимал, зачем столько мерок, чтобы сшить костюм, который я одену всего один раз. Впрочем, по моему глубокому мнению, портному знать было лучше, поэтому я терпел. Хотя с каждой минутой держаться становилось все труднее. К счастью, мастер оказался опытным, и даже не видя моего лица под маской, он все равно каким-то чудом догадался, что мне все это уже порядком поднадоело. И когда я был готов сорваться, портной объявил, что закончил и костюм будет готов через два часа. Эта новость поразительным образом изменило мое скверное настроение на диаметрально противоположное. Теперь я был готов расцеловать мастера. Таким счастливым я не чувствовал себя никогда. Кроме разве что эйфории бега, несколько дней назад.