Чужая жизнь - Ферр Люциан - Страница 68

– Если вы не возражаете, то я предпочту оставить себе свои вещи, – поднявшись на ноги, вежливым голосом сообщил я и принялся отряхивать одежду от налипшего мусора.

– А если возражаем? – отделившись от толпы, с вызовом произнес один из уголовников. По голосу я определил, что именно он жаждал заполучить плащ и куртку.

Я обвел его внимательным взглядом. Да уж, этот человек мог возразить многим. По крайней мере, из тех, кто находился в камере. Потому что здесь все решала грубая сила, а этот тип мог быть обделен чем угодно, кроме нее. Выше меня на полторы головы и примерно в два раза шире в плечах. Могу поспорить на сто золотых, что ударом кулака он без проблем ломает хребет лошади.

«Или человеку», – тут же добавил внутренний голос, очевидно, пытающийся меня запугать таким образом. Только ему не удалось.

– В таком случае держи все свои возражения при себе, – невозмутимо заметил я, закончив осмотр. – Потому что в противном случае я затолкаю их тебе обратно в глотку и притопчу сверху сапогами, чтобы больше не высовывались оттуда.

Двух главнокомандующих в одной армии быть не может. Двух паханов в одной камере тоже. И хотя в паханы к местному контингенту я не рвался, иного выхода не было: или я тут начальник, а все вы – дураки, или начальник кто-то другой, а я – один из местных дураков. Первый вариант импонировал мне гораздо больше, поэтому я, не раздумывая, выбрал его. И точно так же, не раздумывая, пошел на конфликт, чтобы с самого начала расставить все точки над «ё».

Здоровяк раздумывал над моими словами целых три секунды. То ли в этой груде мышц были еще и мозги, которые сообщили ему, что что-то идет не так. То ли мозгов не было вообще, и он просто пытался понять, что же я ему ответил. А может, он просто впервые встретился с таким отношением к себе и вконец офигел от моей наглости. Как бы то ни было в реальности, «пахан» задумался на целых три секунды и я напрягся в ожидании его попытки решить вопрос силовым методом. В том, что он попытается разобраться с проблемой в моем лице с помощью кулаков, я ни секунды не сомневался. И через эти бесконечные три секунды убедился в своей правоте.

Додумавшись таки до чего-то, здоровяк взревел и кинулся на меня. Знаете, когда на вас несется туша весом под двести кило, у кого угодно хотя бы на миг перехватит дыхание. Так я думал раньше. Думал, потому что никогда не встречался ни с чем подобным. А встретившись сейчас, не почувствовал абсолютно ничего.

«Наверное, из-за того, что слишком многое успел пережить за время своего пребывания в этом мире. И теперь меня сложно чем-то удивить или напугать», – лениво думал я, глядя на медленно приближающегося громилу.

Его следовало остановить жестко и быстро. Первое необходимо, чтобы остальные заключенные не кинулись скопом мстить за своего предводителя. А второе, чтобы здоровяк не переломал мне кости. Я все-таки не мазохист, чтобы получать удовольствие от того, что кто-то меня избивает.

«А по тому, как ты обычно дерешься, не скажешь. Скорее можно утверждать обратное», – ехидно заметил внутренний голос.

«Молчать, шизофрения!» – оборвал я его, поскольку пришло время действовать.

Стелющимся шагом я перетек навстречу амбалу и ударил. Точнее, я нанес три удара почти одновременно. Первый – правой пяткой по стопе. Второй – ребром ладони по горлу. И третий – коленом другой ноги в пах.

«А теперь в сторону», – отстраненно посоветовал я сам себе и тут же последовал собственному совету, потому что он был завершающим штрихом во всей комбинации.

И в соответствии с моим планом ослепший от боли теперь уже бывший пахан пролетел мимо меня и всей своей массой, усиленной набранной скоростью, врезался в стену камеры. Раздался отвратительный хруст и безвольным куском мяса здоровяк медленно сполз на пол. Я же равнодушно скрестил руки на груди и посмотрел на притихших уголовников.

– Есть еще желающие получить что-то из моих вещей? – ледяным тоном спросил я. Заключенные молчали. – Нет? В таком случае, перейдем к делам насущным. В этой тюрьме действует тюремный телеграф? Молчание и непонимание во взглядах были мне ответом.

– Ладно, замнем, – так ничего и не дождавшись, поморщился я. – Буду говорить проще. Вчера сюда привели одного купца. Он повздорил о чем-то с красными и поплатился за это. А теперь вопрос. Где он может быть?

– В тюрьме?! – полувопросительно-полувосклицательно произнес кто-то. По голосу я опознал человека, желавшего получить мою куртку.

– Оригинальный ответ, – похвалил я его и тут же ледяным голосом отрезал. – Но не своевременный. Еще раз так пошутишь, выбью эту дверь тобой.

Дверь в камере имелась всего одна и на вид довольно крепкая. Так что вышибить ее можно было разве что небольшим тараном. Например, живым. И не важно, что он будет орать. «В атаку!» или же «Не губите!!!». На «вышибательных» свойствах текст никак не скажется. Любитель чужих курток понял это сразу и потому предпочел прикусить язык.

– Итак, повторяю вопрос. Где именно сейчас может находиться купец? – после нескольких секунд молчания тяжелым голосом заговорил я, а потом мягким голосом добавил. – Если не вспомните сами, то я вам помогу. Сказав это, я принялся демонстративно разминать руки.

Уголовники горестно посмотрели на меня, потом перевели взгляд на «тушку» прежнего предводителя и тяжело вздохнули. И столько обреченности звучало в этом вздохе, что я чуть было слезу не пустил. Но все же сумел взять себя в руки.

«Они уголовники, – напомнил я себе. – И сидят здесь не из-за судебной ошибки».

– Может он в камере при пыточной… – раздалось чье-то неуверенное предположение.

– Точно! Он там! – тут же подхватили высказанную идею другие. – Всех ведут либо сюда, либо ниже, в подземелья. Но за последние два дня вы, сьер, единственный, кого приводили на этаж.

– Превосходно! – подвел итог я. – В таком случае, кто сумеет отвести меня туда?

Заключенные в отчаяние посмотрели на дверь. Проследив их взгляды, я усмехнулся.

– О ней можете не волноваться, когда понадобится – я ее открою, – равнодушно махнул я рукой. После этих слов глаза уголовников загорелись.

– Но вернемся к делам насущным, – продолжил я. – Кто может отвести меня к камерам у пыточной?

– Вар-Хиш может, – через несколько секунд раздался гортанный голос.

– Молчи, тварь зеленая! – цыкнул на него кто-то и тут же заверещал тонким голосом.

Любитель затыкать другим рот пролетел через толпу зэков и врезался в стену камеры. Практически сразу вслед за ним вышел некто. Взглянув на него, я удивленно хмыкнул. Потому что передо мной стоял орк. Конечно, я уже встречался с представителями этой необычной расы. Но те орки горели желанием порубить меня на куски. А это, знаете ли, не слишком-то способствует разглядыванию деталей. В данный же момент орк не размахивал оружием и не пытался дотянуться до моего горла. Так что ничто не мешало спокойно рассматривать представителя иной расы.

В общем, орк оказался существом гуманоидного типа – две руки, две ноги, голова. С человеком у него это было общим. А дальше шли сплошные различия. Во-первых, цвет кожи – зеленый. Не могу точно сказать почему, но, кажется, это связано с цветом крови – тоже зеленым. Во-вторых, в глаза сразу бросалось телосложение орка – широкий в плечах, коренастый, но при этом ниже меня на целую голову. Кроме того, руки у представителя иной расы относительно человеческих были непропорционально длинными – они достигали примерно уровня колен. И в-третьих, стоящее передо мной существо несомненно являлось хищником. На что ненавязчиво намекали необычайно длинные и острые клики, опять же в сравнении с человеком. Все эти соображения заняли у меня пару секунд. А потом орк заговорил.

– Люди в красных плащах схватить Вар-Хиш. Люди бить Вар-Хиш. Затем люди пытать Вар-Хиш, – сказав это орк, показал на грудь, и только теперь я сообразил, что она вся покрыта страшными ожогами. – Теперь Вар-Хиш знать путь. Вар-Хиш помогать великому воину. За это воин помогать Вар-Хишу.