Новая инквизиция - Уилсон Роберт Антон - Страница 40

Возможно, есть прекрасный вечный мир, известный только платонистам и прочим фундаменталистам, в котором такие явления никогда не происходят. Возможно, наш воспринимаемый мир -- лишь бледная копия платонического мира. Возможно, тамошние вольтметры всегда, а не иногда, дают правильные показания, и с неба не падают рыбы с лягушками, а по лесам не бродят олене-лошади...

Если вы в него верите, то практически способны его увидеть, или, по крайней мере, внушить себе, что все остальное -- одна лишь видимость, галлюцинация.

Но тогда выходит, что, возможно, Ницше был прав. Возможно, мы создали этот мир, превращая лист1, лист2, лист3 в "лист"; человека1, человека2, человека3 -- в "человечество"; измерение1, измерение2 и т. д. -- в "среднее" "реальное" "измерение", которое должно где-то существовать. Тщательно отбрасывая в ходе этого процесса все нестыковки, мы выдумали прекрасный абстрактный мир, который существует лишь в наших головах.

Если развить эту идею достаточно глубоко, то, как и Ницше, мы придем к хаосу и бездне. Возможно, именно поэтому мы предпочитаем ее не развивать.

Конечно, хаос и бездна -- это метафоры особого вида, "метафоры о метафорах", с помощью которых можно попытаться понять, что останется, когда наш ум освободится от абстракций и лингвистических туннелей реальности.

До занятий философией Ницше занимался лингвистикой и филологией, поэтому в основе его философии лежит лингвистический анализ. Одним из первых, после загадочного Джамбаттисты Вико, Ницше заметил, что лингвистические системы формируют восприятие и ограничивают мышление. Его скандальная, веселая и опасная (это слово ему очень нравилось) критика традиционной морали была критикой нейросемантических привычек, в силу которых слова нас гипнотизируют и предопределяют наши мнения. В конце концов, он спросил себя: а что, если лингвистические системы находятся в наших головах, а не "снаружи"? Что, если этическая реальность, бытие в чистом виде, не отредактированное эмической реальностью нервной системы по программам мозга, бесформенно, или многоформенно, или вечно эволюционирует, -- иными словами, слишком текуче и динамично для одной модели или одного лингвистического туннеля реальности?

Если это так, то все критерии оценки ошибочны; и этот вывод послужил причиной поэтических взлетов и невиданного в истории философии сарказма Ницше.

Критерий -- это лишь способ оценить соответствие с эталонной системой. Если системы так же изменчивы и смертны, как люди, то все, кто верит в любые системы, носят на глазах повязки.

Искривления пространства не вписывались в систему знаний XIX века точно так же, как обратная во времени квантовая причинность не вписывается в систему профессора Мунге, а дождь из лягушек не вписывается ни в одну известную мне систему. Если признать экзистенциальный релятивизм Ницше, то всегда будут происходить реальные события, которые не вписываются ни в один из существующих туннелей реальности. Точно так же Гедель продемонстрировал в математике, что всегда будут появляться истинные теоремы, которые не выводятся из любого набора аксиом.

В сущности, мы пытаемся описать неописуемое и выразить невыразимое, используя семантически контрасты. Буддисты, пытаясь описать эту довербальную (или завербальную) этическую реальность, отрешенно называют ее пустотой, как бы давая нам понять, что она невыразима. (Кстати, по словам Ницше, хорошо знавшего древнегреческий язык, слово "хаос" на этом языке означает "пустота". ) В большинстве случаев буддисты предпочитают не говорить о том, о чем нельзя сказать словами, а переживать это в медитации, пытаясь освободить мозг от вербальных систем. Другие философы, напротив, активно пытались выразить невыразимое, вводя такие звучные и бессмысленные термины, как "бытие", "чистое бытие", "абсолютное бытие" и пр.

А проф. Нортроп вообще заслужил орден за попытку описать эту неописуемостъ в виде "недифференцированного эстетического континуума". Жаль, что не я это придумал.

Оттачивая способности называть неназываемое и передавать непередаваемое, д-р Джон Лилли в книге "Имитации Бога" определяет этическую реальность как состояние человека, который в течение нескольких часов находился в полной изоляции от внешнего мира, отрезанный от всех туннелей реальности. Как замечает Лилли, в этом состоянии часто находятся моряки, дрейфующие в полном одиночестве в маленькой шлюпке после кораблекрушения, и путешественники, надолго отрезанные от внешнего мира. Возможно, эта этическая реальность была даже оригинальным значением индоевропейского корня, от которого образовался наш глагол "быть": затерять. обособиться от племенных туннелей реальности. И именно о ней Витгенштейн говорит в знаменитой последней фразе "Трактата по логике и философии": "О чем нельзя говорить, нужно молчать".

Короче говоря, это та старомодная "реальность", которая, как нам резонно сообщает "Копенгагенская интерпретация", не может содержаться ни в одной научной модели.

Она не может содержаться ни в одной модели.

Итак, лингвистический анализ, или анализ того, что не относится к лингвистике, снова заставляет вспомнить высказывание Гриббина о квантовой механике: "Либо все реально, либо все нереально". Каждый, туннель реальности реален для тех, кто его воспринимает, и ни один из них не "реален" в традиционном смысле отдельного от нас существования в платоническом абсолюте.

В хаосе и бездне.

Возможно, именно страх перед хаосом, перед "переоценкой всех ценностей" и заставляет людей искать эмоциональное утешение в фундаментализме.

С социобиологической точки зрения, одомашненные приматы не хотят, чтобы стирались их территориальные метки.

Вперед, в бездну...

В сентябре 1982 года "Омни" сообщает, что в июне 1982 года над Москвой видели гигантский НЛО: десятки тысяч людей якобы бегали по улицам, опасаясь ядерного нападения, появились сообщения о замеченных "гуманоидах": инопланетяне якобы подкрадывались автомобилям и высверливали дырки в окнах.

Джеймс Оберг, эксперт уфологической колонки в "Омни", объясняет "эффект НЛО" запуском спутника.

Но ведь запускаются сотни спутников, и люди никогда не принимают их запуск за ядерное нападение.

Оберг объясняет, что это был огромный спутник.

О... А как быть с "гуманоидами", которых видели москвичи?

Оберг объясняет и это. "КГБ, -- пишет он, -- как обычно, прячет концы в воду. Стараясь скрыть от общественности информацию о существовании под Москвой военно-космического центра, он распространяет невероятные истории о пришельцах, которые гоняются за автомобилями и сверлят дырки в окнах". Еще одна "гнусная ложь коммунистов". Я знал, что в конце концов все фундаменталисты хором запоют одно и тоже. Но по результатам опроса опубликованного Гэллап более пятнадцати тысяч американских граждан видели, или считают, что видели, НЛО. Неужели и это происки гениального КГБ? Ах нет, это "массовая галлюцинация". Конечно, как я мог забыть?

23 сентября 1973 года лондонская "Таймс" сообщает, что в Бриньоле (Франция) с неба упали "десятки тысяч" жаб. Должно быть, очередная "массовая галлюцинация". Сейчас вообще много случаев массовых галлюцинаций. Они становятся почти такими же повсеместными, как потеря памяти у героев и героинь мексиканских сериалов.

Или, возможно, это очередные проделки избирательного смерча. Или шальные выходки летчика. Или очередное "испарение от молнии, принявшее сферическую форму под воздействием окружающей его плати". А возможно, это "как обычно, прятала концы в воду" французская военная разведка и, "стараясь скрыть от общественности информацию" о французских военных секретах, "намеренно распространяла дезинформацию" о падающих с неба жабах?

А возможно, бытие хаотично в ницшеанском смысле, слишком необъятно, бездонно и неустойчиво, чтобы вмещаться в один туннель реальности?

Откроем "Отчет Мичиганского центра исследований аномальных явлений" (No7 за 1979 год) и познакомимся со статьей Лорен Коулмэн и Дэвида Фиделера "Кенгуру-фантомы: каталог".