»Одиночка» - Логинов Святослав Владимирович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/10
• Следующая

- Вот, - доложил конвоир, - задержал. Что-то она ему колоть собиралась.

- Елена Михайловна, - взмолился Игнат, нарочито не обращая внимания на посторонних, - глюкоза нужна, ноги не держат…

Леночка резко поднялась, усадила Игната на свое место, закатала рукав, не глядя, словно с полки, забрала лекарство из рук милиционера, сама сделала инъекцию.

- Люда, идите на пост.

- А вы останьтесь, - сказал штатский, глядя на Шомняка. Коробочку с ампулами он внимательно осмотрел и оставил лежать на столе.

- Тогда эти пусть встанут, - потребовал Игнат. - Мне прилечь надо.

Подчиняясь кивку штатского, милиционеры встали и заняли позицию у дверей.

- И кто вы здесь, пациент или сотрудник? - поинтересовался следователь.

- Санитар, - ответил Игнат, прикрыв глаза и откинувшись на кожаный валик.

- Любопытные у вас санитары, которым среди ночи требуются инъекции глюкозы, - очевидно, это было сказано дежурному врачу.

- А вы к нам пойдете работать? - задала контрвопрос Леночка. - Давайте, мы с удовольствием примем санитарами вас и всех ваших сотрудников. А пока вы еще не согласились, у нас будет работать Игнат Кузьмич, даже если по ночам ему придется колоть глюкозу.

- И где же вы, Игнат Кузьмич, прятались?

- Я не прятался, я спал. В лаборатории возле сестринского поста топчан есть, ну, я и прикемарил малость, пока тихо.

- Так прикемарил, что глюкоза понадобилась… Замечательно. Давайте посмотрим, что в вашей лаборатории творится.

- Туда без сотрудников нельзя, - быстро сказала Леночка. - Туда даже врачи не заходят.

- А он там спит. Замечательно!

- Я там лаборант на полставки, - пояснил Игнат, - поэтому у меня ключ есть. И потом, я ничего не трогаю, просто сплю.

- Мы тоже ничего трогать не будем. А опечатать вашу лабораторию нужно, чтобы там, не дай бог, еще кто-нибудь спать не улегся. Вы как, идти сможете или без вас опечатывать?

- Смогу.

Все пятеро прошли через отделение и остановились у дверей лаборатории. Дверь была не заперта и открылась, едва следователь потянул за ручку. Игнат включил свет.

Милиционеры в помещение не вошли, остановились в дверях, уважительно оглядывая забитое приборами помещение.

- Впечатляет, - признал следователь. - И чем вы тут занимаетесь?

- Будто сами не знаете, - буркнул Игнат. - Психокоррекцией.

- А вам известно, что несанкционированное проникновение в чужую психику запрещено?

- Так то несанкционированное. У нас все по закону.

- И как вы эту психокоррекцию осуществляете?

- Я откуда знаю? Мое дело - электроды налеплять.

- Красиво врешь, - заметил один из милиционеров. - Одного не учел, пострадавшие твой фоторобот нарисовали и на очной ставке тебя признают, можешь не сомневаться.

- Где это они меня могли видеть? - возмутился Игнат. - Во сне, что ли? Так ментальные образы со снами практически не коррелируют.

- Во как заговорил лаборант, - заметил следователь. - Профессору так говорить впору. А пострадавшие тебя именно во сне видели.

Игнат добавил в голос злоумышленно-уголовных интонаций и хрипло произнес:

- На пушку берешь, начальник. Каждый лох знает, что, проникнув в подсознание, врач может принять там любой облик, хоть родной мамы, хоть огнедышащего дракона. И вообще, во сне меня видели, во сне и ловите.

- Поймаем, не беспокойтесь.

- А как же несанкционированное проникновение?

- А мы с санкции прокурора.

- Прокурор не может дать такого разрешения. А то вы влезете в чужую душу в милицейских сапогах и такого там наворотите, что после вас только под тяжелую психиатрию.

- А после тебя?

- Я в чужую душу не лезу. Мое дело - электроды налеплять.

- Это я уже слышал. И про изменение облика я знаю, хотя и не лох. А еще я знаю, что ваш брат старается пользоваться собственным обликом, но малость подкорректированным, покрасивше да посупер-менистей. Опять же физические недостатки исчезают. Поэтому на психокоррекцию идут в основном люди убогие, которым не чужие недостатки исправлять, а со своими бы разобраться. В чужом сознании этот специалист прыгает, как кузнечик, а наяву без глюкозы ног не волочит. Я понятно излагаю?

- Ничего удивительного, - заметил Игнат, - подобное было всегда и, думаю, впредь будет так же. Классический пример - Сабина Шпильрейн: из пациенток доктора Юнга она прямиком попала в светила психоанализа.

- Понятно. Кто сам ничего не может, тот идет учить и лечить других. Возможно, так было всегда, но впредь так не будет. Закон как раз и охраняет нормальных людей от лечения такими, как вы.

- Послушайте, - сказал Игнат. - Вы меня, кажется, еще не арестовали и даже не предъявили никакого обвинения. Поэтому давайте всю вашу ругань отложим на потом. А пока объясните, на каком основании вы сюда вторглись.

- Объясняться я буду с вашим начальством, а вам, как вы верно заметили, буду предъявлять обвинения.

- Прямо сейчас, в четвертом часу утра?

- Почему бы и нет? Вы не дома, а на работе. Простите за каламбур, у вас сейчас рабочая ночь. Опять же взяты с поличным, в лаборатории…

- Я здесь спал. Так что инкриминировать мне можно только нарушение правил внутреннего распорядка.

- Это вы на суде объяснять будете.

- Тогда отметьте в протоколе, - зло сказал Шомняк, - что в лаборатории меня никто не видал, поскольку ваш сотрудник не за коридором следил, а, пользуясь служебным положением, вел фривольные разговоры с дежурной медсестрой. И не забудьте отметить, что вся аппаратура в лаборатории выключена.

- Не вся, - следователь вытащил приборчик, более всего похожий на обычный наладонник, и указал на светящийся зеленый огонек. - Видите, индикатор говорит, что здесь и сейчас что-то включено. И я, кажется, знаю, что именно.

- Можете выбросить ваш индикатор на помойку. Я лично все здесь обесточил еще с вечера.

- С вашего позволения, я пока подожду это делать. А вы, в свою очередь, подумайте, не желаете ли вы в чем-либо признаться? Чистосердечное признание… в общем, не мне вам объяснять.

- Чистосердечно признаюсь, - с невинной улыбочкой ответил Игнат, - что, проснувшись, я не успел сходить в туалет, и если я не сделаю этого сейчас, то могу описаться.

В памяти невольно возникла алюминиевая миска с макаронами и струйка мочи… Путешествие в чужое подсознание долго не отпускает исследователя, так что неподготовленный человек порой не может отличить, где его собственные мысли, а где наведенные образы. Не только врач действует на пациента, но и пациент действует на врача; в психологии и психиатрии это особенно заметно.

- Сейчас сходите. И все же, повторяю, не хотите ли в чем-либо признаться?

- Кто повторяет, - произнес Игнат поговорку времен детства Лидии Андреевны, - тот в уборную ныряет.

Опять фиксация на анальной стадии. Психологи, особенно молодые и энергичные, любят твердить, как далеко продвинулся психоанализ со времен Фрейда, но все же истины, открытые патриархом, то и дело напоминают о себе. Недаром любимая прибаутка Игната Шомняка: «Дедушка Фрейд был бы доволен».

- Замечательно… - дребезжащим голосом произнес следователь. - Сейчас сдадите вашу технику, подпишете протокол и можете отправляться нырять, куда захотите.

- Техника не моя, а казенная. Угодно - опечатывайте помещение, а утром беседуйте с руководством больницы. А меня оставьте в покое.

- Нет, господин лаборант, технику вы все-таки сдадите, - следователь шагнул вперед и резко дернул Игната за борт пиджака. - Это у вас что за портупея? Ну-ка быстро снимайте пиджачок… Я-то вздыхаю, ах, бедняжка, ходит горбатый, потому, наверное, и в психокорректоры подался, а у него на спине целый арсенал…

- Какой арсенал? Это усилитель биотоков…

- Вот его-то нам и надо. А говорил, все обесточено. Смирнов, сними молодого человека крупным планом. Потом оформим изъятие, и, боюсь, что в туалет вам придется нырять уже под конвоем.

Только теперь Игнат обратил внимание, что один из милиционеров держит в руках видеокамеру.

• Предыдущая
• 6/10
• Следующая