Пират и русалка - О'Бэньон Констанс - Страница 49

– Я сделаю все, что ты скажешь, – ответил он. – Ты приказываешь, а я повинуюсь – до поры до времени.

На мангровых болотах стояла удушливая жара. Почва под ногами Джуда была топкой и зыбкой. Его следы на глазах превращались в небольшие лужицы. Но даже эти гибельные места отличались своеобразной красотой. Аромат цветочного разноцветья был так силен, что порой заглушал зловонный гнилостный запах, исходящий от стоячей воды болот.

Доминик на мгновение обернулась к Джуду.

– Теперь ты должен ступать точно по моим следам и ни шагу в сторону.

Джуду пришлось уменьшить шаг, чтобы попадать в маленькие следы ее изящных ножек. Это снова напомнило ему, насколько она хрупка и беззащитна. Однажды Доминик приостановилась, чтобы переместить тяжелый мешок с левого плеча на правое.

– Дай, я понесу, – сказал Джуд, потянувшись к мешку.

– Нет, – ответила девушка. – Каждый понесет свое. Таково правило – этому научил меня дедушка.

Джуд уже усвоил, что спорить с Доминик бесполезно. Интересно, не дедушка ли научил ее упрямству и заносчивости?

Один раз Доминик остановилась и молча сделала ему знак обойти кочку с острой, как иголки, травой.

Джуд взялся за пистолет, но девушка улыбнулась, покачав головой.

– Успокойся. Это всего лишь гнездо с птенцами. Я не хочу его тревожить, не то мать может их бросить.

Джуд что-то невнятно пробормотал, и Доминик вопросительно посмотрела на него.

– Что ты сказал?

– Я только удивился, как может одна и та же женщина и палить из пушки во время морского боя и беспокоиться о каких-то крошечных птенчиках?

На лице Доминик отразилось недоумение.

– В чем же здесь противоречие? То было сражение, а это просто уважение к другим существам, живущим рядом с нами на земле.

– Знаю, знаю. Этому, конечно, научил тебя твой дедушка.

– Да, именно он. Как бы нам ни нравилось думать, будто на земле нет никого главнее людей, мы все равно должны делить ее с другими существами. – Проговорив это, девушка повернулась и быстро зашагала вперед; Джуду пришлось поторопиться, чтобы догнать ее.

После показавшегося капитану бесконечным пути по топям они вышли на невероятной красоты луг, окруженный со всех сторон крутыми скалами вулканического происхождения.

– Здесь есть водопад, чуть подальше впадающий в реку, – сообщила Джуду Доминик. – Там вполне можно искупаться, если хочешь.

Джуду хотелось только одного – упасть на прохладную траву, закрыть глаза и уснуть. Он сбросил на землю мешок и сел рядом, чтобы отдышаться.

– Ты не привык подолгу ходить, не правда ли? – с сочувствием в голосе спросила она.

– А к чему мне это? – проворчал Джуд. – У меня есть корабль.

– А когда ты не в море, то уж, разумеется, карета с лошадьми.

– Конечно. Я живу в цивилизованной стране, где у каждого есть какое-то средство передвижения. – Джуд обвел взглядом дикий пейзаж. – Не то что здесь.

Доминик решила не спорить с ним. Он наверняка очень устал и страдал от ран. Она попытается держать себя в руках.

– Сегодня нам пришлось несладко, но завтра будет еще труднее. Мы должны будем взобраться вон на ту скалу. – Она кивнула на каменную громаду впереди.

– Но это же невозможно! – вырвалось у Джуда.

– Уверяю тебя, что возможно. Я знаю тропинку, но она очень крута и обрывиста.

Джуд поднялся и посмотрел на Доминик сверху вниз.

– Если ты покажешь мне дорогу к водопаду, я бы искупался.

Она сняла с плеча поклажу.

– Иди на шум воды и не заблудишься.

Джуд стиснул челюсти – он даже не слышал никакого шума воды, пока она не обратила на это его внимание. Капитан поймал себя на том, что поневоле восхищается ею. У Доминик была сильная воля и выносливое тело. Сегодня ему чертовски трудно было поспевать за ней, хотя он никогда бы в этом не признался.

Джуд повернулся и пошел прочь; Доминик наблюдала за ним краешком глаза. Его мучила сильная боль, и девушка это знала. Но что она могла поделать? Следовало как можно скорее увезти Джуда с этого острова туда, где ему ничто не грозило.

Джуд искупался в сверкающих водах небольшого водоема, образованного водопадом, и почувствовал себя немного лучше. У него ныли мышцы и очень болели ребра, но было чудесно смыть с себя пыль и липкую мазь.

Будучи моряком, Джуд привык к тому, что солнце, прежде чем закатиться, некоторое время держалось над горизонтом. Но здесь закат наступил мгновенно, и обратный путь к месту привала Джуд проделал уже при свете месяца.

Вернувшись, он обнаружил на поляне весело потрескивавший костер и разложенную на чистой белой скатерти еду. На земле лежало толстое одеяло. По другую сторону костра Доминик расстилала одеяло для себя. Увидев Джуда, она поднялась.

– У тебя получается все, за что ты ни возьмешься. Ну просто мастерица на все руки.

Джуд сказал это в качестве комплимента, но Доминик, привыкшая к его сарказму и иронии, пожала плечами.

– Все мы делаем то, что должны. – Она подошла и встала рядом. – Дай, я вотру бальзам в твои раны и сменю бинты.

Он кивнул, не находя слов. Прикосновения ее быстрых рук были нежными и осторожными. Закончив перевязку, Доминик отошла в сторону.

– Я знаю, сегодня тебе пришлось несладко. Я бы не стала так торопить тебя, но время работает против нас – надо поскорей убираться с этого острова.

– Я знаю.

– Ты теперь поешь, а я пойду искупаюсь.

Джуд с усилием улыбнулся:

– Я бы предпочел пойти с тобой.

Доминик молча покачала головой. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за густой листвой деревьев.

Доминик нарочно тянула время, чтобы вернуться в лагерь, когда Джуд уже заснет. Так оно и вышло.

Она легла на свое одеяло и стала глядеть на звезды. Пройдет каких-нибудь два дня, Джуд присоединится к своим людям, и она скорее всего никогда его больше не увидит. От этой мысли у нее сжалось сердце, но ведь она знала – они не предназначены друг для друга. С самого начала слишком многое было против них.

Весь день ее мучил ожог на ноге, теперь рана пульсировала и болела нещадно. Она опасалась, что боль не даст ей уснуть, но усталость взяла свое, и Доминик погрузилась в сон.

На следующее утро она проснулась первая и успела нанести на лицо отвратительную мазь. Теперь, когда болота остались позади, в этом не было особой необходимости, но Доминик не хотела, чтобы Джуд заметил шрамы на ее лице.

– Доброе утро, – сказал Джуд, поднявшись и глядя на ее вымазанное черным лицо. – Меня ничто больше не заставит покрывать лицо этой дрянью.

– Это твое дело, – отозвалась Доминик, убирая баночку со снадобьем. – Я приготовила тебе завтрак. Извини, но тебе опять придется есть вяленое мясо и сыр.

Он сел рядом с ней и взял у нее из рук фляжку с водой.

– Я попадал в такие переделки, когда подобная еда показалась бы роскошным пиршеством.

– Это было в море?

Он кивнул.

– Однажды у берегов Панамы налетела буря, и мы сбились с курса. Ни до, ни после я не видел такого шторма. Он не прекращался шесть дней, а когда все утихло, мы оказались далеко от земли, измученные борьбой со стихией. Еда почти вся вышла, запасы пресной воды кончились.

– Что же вы делали?

– Когда мы уже потеряли всякую надежду, мы заметили на горизонте парусник.

– Американский?

Джуд откусил кусок вяленого мяса, прожевал его и лишь тогда ответил:

– Английский.

Ее глаза радостно заблестели.

– И они снабдили вас провиантом и питьевой водой?

– Мы сами взяли все необходимое, скажем так. – Он отщипнул кусочек сыра и отправил его в рот. – Могу добавить, что у них на борту было двадцать пленных американцев, которых мы прихватили с собой.

Доминик собрала остатки еды и сложила в холщовый мешок.

– Я видела тебя безжалостным и видела добрым. И теперь я все время гадаю, каков же на самом деле этот капитан Гэллант?

– А как ты сама полагаешь? – спросил он, бросая сырные крошки птице с ярким оперением, распевавшей в кустах поблизости. – Хотя ведь тебе же известно, что я кровожадный пират.