"Локомотив", который мы потеряли - Рабинер Игорь Яковлевич - Страница 25

На всем стадионе - по крайней мере до стартового свистка Юрия Чеботарева – не работал ни один буфет… Работники "Лот ", узнав о накладках, стремились помочь чем могли: скажем, тренер Юрий Батуренко стоял перед Западной трибуной с упаковкой "кока-колы " – бесплатно раздавал ее мучившимся жаждой детям… А смешливые девушки в футболках и кепках той же "кока-колы " на вопрос о том, что есть в буфетах из предполагаемого меню, разводили руками: "Ничего. Давно уже ждем, должны принести…"

Все это, разумеется, поправимо. И мы, конечно же, еще долгие годы будем наслаждаться футболом на великолепно спроектированном футбольном стадионе нового поколения, у которого, как у "Крыла " в Кобе или у "Большого Глаза " в Оите, есть свое лицо. Но организация первого матча на "Локомотиве ", увы, полностью подходила под неповторимое российское "хотели, как лучше, а получилось, как всегда". Хотя поначалу казалось, что будет иначе: столько афиш, сколько было посвящено матчу открытия нового стадиона, я не видел перед футболом в Москве уже многие годы…»

Поначалу в «Локомотиве», как и следовало ожидать, на меня обиделись. И не столько даже на то, что я подробно описал все недоработки на матче открытия – в этом клубе никогда не боялись правды и не пытались сделать хорошую мину при плохой игре. Косо на меня смотрели в первую очередь из-за композиции материала. Если бы автор сначала живописал красоты новой арены, и лишь затем, в концовке, произнес пару слов критики – реакция была бы, конечно, совсем иной. А я, что называется, взял быка за рога.

Может, и вправду стоило по-иному расставить акценты. Но делалось-то это только для того, чтобы на таком чудо-стадионе все было без сучка и задоринки! Я никогда не относился к категории людей, которые вечно что-то бурчат себе под нос и брюзжат по любому поводу. Вообще, всегда считал, что люди, не умеющие восхищаться, лишают себя в жизни очень многого. Но чистоте моего восхищения все эти шероховатости изрядно мешали. Эта досада и была излита на газетной странице.

В «Локомотиве», поостыв, извлекли из той публикации рациональное зерно. На следующем же домашнем матче все было нарядно, празднично и безупречно. В том числе и пресловутый слив в туалетах, который на какое-то время стал в клубе и среди его болельщиков притчей во языцех.

Давид Шагинян рассказал мне:

– В клубе работали настоящие фанаты «Локомотива». Мы не брали профессионалов из других областей, которые пришли бы и начали всех учить – кому, как и что делать. К нам приходили люди, которые жили идеей, главное, что ими двигало, – любовь к команде. Поэтому они и обучались всему очень быстро, и ради блага команды готовы были работать день и ночь, выворачиваться наизнанку. Сегодня же в клуб набирают через кадровые агентства, туда на неизмеримо большие деньги приходят специалисты, которые не понимают, чем занимаются. (футбол для них – то же самое, что торговля прохладительными напитками или банковский бизнес. В ноябре 2006-го на день рождения отца мы сделали фотографию: он со всеми сотрудниками клуба. Так с тех пор из шестидесяти человек сорока уже в «Локомотиве» нет…

А тогда их даже собирать не надо было специально! Сами ко мне приходили, у каждого – куча идей. По тем нашим финансовым возможностям, правда, не все можно было реализовать, но каждому хотелось, чтобы команде стало лучше. Споры шли до хрипоты, невзирая на должности и статус. Отец мне как-то высказал претензию, что я ставлю во время матчей не ту музыку. Я ответил, что эта музыка должна нравиться не ему или мне, а болельщикам. Они ее сами приносят, одобряют и даже пишут. Гимн клуба, который все эти годы идет на ура, - не искусственно кому-то заказанный, а родившийся изнутри. Его написал болельщик «Локомотива» по имени Август, парень с музыкальным образованием, окончил консерваторию в Норвегии. Всем понравилось, сделали запись в филармонии, с шикарным оркестром. Люди уже на третий-четвертый матч начали под него вставать и петь.

И ко всей критике в клубе тогда относились так: если она направлена на то, чтобы стало лучше – значит, правильно покритиковали! И надо исправлять! Вот вы тогда про туалеты написали - и мы сразу все исправили. А не написали бы – может, еще долго никто бы не замечал, а людям было бы неудобно.

Обида же небольшая была совсем по другой причине. Мы буквально вымучили это открытие стадиона. Больше чем за полгода до того, после вынужденной отставки Николая Емелъяновича Аксененко, нам перекрыли все финансирование проекта от РЖД. Оставалось доделать еще немало – и теперь уже исключительно собственными средствами, которых хронически не хватало. Многое приходилось корректировать прямо по ходу работы. Давалось все, признаюсь, очень тяжело, и еще два года после открытия стадиона мы устраняли какие-то недочеты. А когда мы до этого открытия дожили, в первый же день в ведущей спортивной газете материал получился критическим. Понятно, что первая реакция на это была чисто эмоциональной…

Итак, мы услышали имя человека, который сыграл колоссальную роль в успехах золотого «Локомотива» начала 2000-х.

Николай Аксененко. Работая на железных дорогах, прошел путь от дежурного по станции Вихоревка Иркутской области до министра путей сообщения России, которым являлся с апреля 1997-го по 3 января 2002 года. С мая 1999-го по январь 2000-го был первым заместителем председателя правительства России, входил в число возможных преемников Бориса Ельцина, о чем первый президент России рассказал в своей книге «Президентский марафон». Умер в 2005 году на 57-м году жизни в Германии от лейкоза крови.

Много в российской общественной жизни учреждено премий, но по-настоящему престижных – единицы. Одна из них называется «Своя колея». Ценность ее – во-первых, в фамилии основателя. Это премия Владимира Высоцкого, а основал ее сын великого поэта, музыканта и артиста Никита. А во-вторых, в неподкупности, отсутствии какой бы то ни было ангажированности и конформизма. «Мы учредили ее для тех, кто, несмотря ни на что, идет к цели», -рассказал Высоцкий-младший в интервью моему коллеге по «Спорт-Экспрессу» Александру Львову.

– Если бы не Николай Емелъянович Аксененко, то сегодняшний «Локомотив» многого бы не имел, – заявил в той беседе Никита Высоцкий. – Странно, что на Аллее славы черкизовского стадиона, который он построил, ему не нашлось места. Огромной души, светлая ему память, был человек. Романтик! Такой же, как в ту пору и Семин с Филатовым. А без этого в творчестве ничего не добьешься. В свое время великий Коппола пытался заразить идеей создания гениального «Апокалипсиса» самых маститых продюсеров, но те посчитали его идею мертворожденной. Тогда режиссер снял фильм на свои кровные, вложив в съемки почти все, что имел. И собрал кучу «Оскаров», посрамив тех, кто не верил в него. Характер! Жаль, не было возможности вручить американцу премию Владимира Высоцкого «Своя колея»…

В отличие от Копполы, Семин с Филатовым в конце концов нашли своего «маститого продюсера» в лице Аксененко. Как это произошло, расскажу чуть позже. А пока -один факт, который, видимо, в силу скромности, Никита Высоцкий в своем интервью не отразил.

19 октября~2001 года Генеральная прокуратура России завела на Аксененко уголовное дело. Ему вменялось в вину, в частности, нецелевое использование бюджетных средств. В числе прочего под «нецелевым использованием» подразумевалось строительство стадиона «Локомотив», на который уже шесть лет не нарадуется вся страна…

Не являясь политическим журналистом, не имею ни малейшего желания рассуждать о подоплеке политических бурь конца 90-х – начала 2000-х. К теме нашего повествования они не имеют ровным счетом никакого отношения. За исключением того, что в начале 2002-го финансирование строительства стадиона было резко свернуто.

Скажу о другом. Уже после того как Аксененко вынужден был подать в отставку, Никита Высоцкий вручил находившему под следствием экс-министру премию «Своя колея». В тех обстоятельствах подобная демонстрация поддержки стала актом немалого гражданского мужества.