Фамильная реликвия - Сапцина Ульяна Валерьевна - Страница 3
- Предыдущая
- 3/41
- Следующая
– Кажется, пальто. Черное пальто, какие носят все женщины в Лондоне. – Уильям встревожился. Следовало бы позвонить врачу Питти и попросить его в ближайшее время наведаться к старушке. Шутка ли – Питти уже минуло восемьдесят лет, хотя в этом она не призналась бы даже королеве.
Питти с многозначительным видом подняла палец.
– Брошь! Разве ты ее не заметил? – Она всплеснула руками. – Наконец-то алмаз Торн вернулся! Вот уж не думала, что доживу до этого дня! И все-таки он вернулся – как раз вовремя, ведь с годами я не становлюсь моложе.
Алмаз Торн, желтый драгоценный камень весом в шесть каратов из копей Каппура в Индии, был излюбленным предметом разговоров Питти. Обычно, заговаривая об алмазе, она поднимала тему брака Уильяма. Хотя алмаз бесследно пропал двести лет назад, Уильяму пришлось поверить в его существование – ведь в поместье хранился портрет герцогини Торнкрест, на груди которой сияла эта драгоценность. Но Уильяму и в голову не могло прийти, что на пальто незнакомки поблескивал тот же камень. Возможно, бабушке он просто померещился. Уильям направился к телефону.
– Сейчас я позвоню доктору Холстону и попрошу его заехать…
Питти негодующе перебила его:
– Ничего подобного ты не сделаешь. Ты найдешь эту женщину и приведешь ее сюда, а я расспрошу, откуда у нее этот камень! Ступай!
Уильям застыл в нерешительности с телефонной трубкой в руке.
– Посуди сама, откуда у туристки может оказаться бесценный алмаз? И потом, почему она приколола его к пальто, словно дешевую безделушку?
– Именно это я и хочу выяснить, дорогой. Ну, ступай же! Ты еще успеешь догнать ее.
Уильям считал, что за это время хорошенькая американка успела затеряться в толпе, но не стал расстраивать бабушку.
– Я приведу ее только в том случае, если ты пообещаешь прилечь. Напрасно ты так разволновалась.
Питти взяла его за плечи и подтолкнула к двери.
– Иди же, Уилли, прошу тебя. Поверь, я не ошиблась. Приведи эту женщину сюда, и я выкуплю у нее алмаз.
– Я сделаю все, что смогу, – пообещал Уильям, направляясь к лифту. – Если позвонит Джессика, передай, что я задержусь, ладно?
Питти вновь всплеснула руками.
– Разумеется, передам! Она прелестна, правда?
Уильям не ответил, поскольку давно уже привык к бабушкиным попыткам женить его. Он, конечно, попробует отыскать американку, чтобы угодить бабушке, но ситуация забавна до нелепости: герцог Торнкрест преследует туристку…
Ради бабушки, которой он позволял что угодно, даже называть его уменьшительным именем, Уильям был готов на все, вплоть до похищения американок. Он быстро вышел из дома, пересек Эссекс-Корт и свернул на Сент-Джеймс-стрит. Питти наверняка следила за ним в бинокль. Но, как и следовало ожидать, американки в черном пальто и след простыл. Возможно, она отправилась к Мальборо-Хаусу, предположил Уильям, вспоминая разговор. Мальборо-Хаус находился в нескольких шагах, но у двери никого не оказалось, а сам особняк был явно закрыт. Уильям огляделся – на всякий случай, если американка бродит неподалеку, щелкая затвором фотоаппарата.
Маленькая туристка как сквозь землю провалилась. Уильям поднял руку с выставленным пальцем, и блестящее черное такси подрулило к тротуару. К огорчению Уильяма, в разговоре американка упомянула еще одну достопримечательность. Само собой, он мог вернуться домой и сказать Питти, что женщина с брошью бесследно исчезла, – мог бы, если бы не пообещал разыскать ее.
– К Тауэру, будьте любезны.
– Будет сделано, шеф.
Откинувшись на спинку сиденья, Уильям вздохнул. Он явился в Лондон по настоянию Питти. Серьезные решения по поводу Торн-Хауса имел право принимать только он. Слова «как считает нужным герцог Торнкрест» предшествовали каждому приказанию Питти. Ему уже исполнилось тридцать шесть лет, девятым герцогом Торнкрестом он стал в десятилетнем возрасте, после того, как его отец рухнул с балкона в поместье Киттредж-Мэнор. Мать Уильяма, которая всегда была слаба здоровьем, не дожила до одиннадцатого дня рождения сына, и бабушка с властностью, присущей только вдовым герцогиням, взялась за воспитание внука.
От отца он унаследовал крепкое сложение, от матери – смуглоту, а от бабушки – рассудительность. Вместе с титулом Уильяму достались шесть поместий, Торн-Хаус, солидный счет в банке, фамильные драгоценности и обязанность хранить семейные традиции.
Последнее означало, что он обязан жениться и обзавестись сыном – будущим десятым герцогом Торнкрестом. Возникало лишь одно препятствие: девятый герцог не имел ни малейшего намерения жениться.
Среди его знакомых не было людей, счастливых в браке. Никто в роду самого Уильяма не знал, что такое счастье. Отпрыски рода Ландри выбирали себе самых неподходящих супругов и до конца жизни, а может быть, и в вечности, были несчастны. Предки рода Ландри покоились в фамильном склепе в Лестершире. Уильям недоумевал, не понимая, как род до сих пор не угас, ибо на протяжении жизни последних пяти поколений у каждого герцога Торнкреста рождался всего один ребенок, сын по имени Уильям, который и наследовал титул.
По традиции герцоги и герцогини после рождения ребенка разъезжались по разным домам и их жизненные пути расходились. Эта традиция ничуть не привлекала нынешнего герцога. Если его долг – произвести на свет очередного Торнкреста, с этим можно подождать. Причем подождать как можно дольше. Уильям сомневался, что в Англии найдется хотя бы одна женщина, способная отказаться от титула герцогини и обеспеченной жизни.
Любовь нужна далеко не каждому, напомнил себе Уильям. Но он предпочел бы обойтись без горечи и ненависти, ссор и несчастий. Неужели его запросы слишком велики?
– Он похож на камень в вашей брошке, – заметила женщина средних лет, стоявшая рядом с Кейт, указывая на желтый алмаз в центре короны 1820 года. – Только ваш камень еще больше.
– Пожалуй, да, – согласилась Кейт, сдерживая улыбку. Ей не хотелось спорить с незнакомкой. Склонившись над витриной, она отметила, что желтый алмаз и вправду напоминает камень на брошке бабушки Лорабелль. Кейт еще никогда не видела таких огромных и прекрасный камней, как в коронах монархов.
Соседка еще раз окинула брошку Кейт восхищенным взглядом.
– Где вы ее купили? В сувенирном магазине Тауэра?
– Нет. Она принадлежала моей двоюродной бабушке.
– Надеюсь, она не королева Англии? – пошутила незнакомка.
– Нет, а жаль. – Кейт неторопливо направилась к следующей витрине. За ее спиной послышался дружелюбный смех. Но Кейт не стала продолжать разговор, не желая пропустить ни единого сокровища одной из самых знаменитых коллекций мира. О ней Кейт прочла в путеводителе: «Переливающиеся и искрящиеся, эти самые драгоценные камни мира – одна из наиболее популярных достопримечательностей Лондона».
Теперь Кейт убедилась в этом сама и порадовалась тому, что не забыла брошку бабушки Белль. В сокровищнице Тауэра броское украшение пришлось кстати.
Неожиданно Кейт поняла, что ей нравится полагаться только на себя, хотя родные считали, что она спятила, отправившись в Лондон в одиночку, да еще после того, как за один месяц потеряла и работу, и жениха. Кейт радовалась предстоящим десяти дням свободы. По крайней мере некоторое время ей не придется выслушивать чужие советы. Она свободна! Бродя по Лондону, она сумеет забыть о Джеффе и несостоявшейся свадьбе.
– Это было предрешено, – заявила Энн, когда Кейт сообщила ей о разорванной помолвке. – Я всегда думала, что он тебе не пара.
Кейт тоже считала случившееся знаком судьбы, а если точнее – того, что она просто обязана совершить поездку, ради которой так долго копила деньги. Получив выходное пособие, Кейт сразу перевела его в дорожные чеки. Путеводитель по Лондону лежал в ее черной сумочке. А ведь могло быть и хуже. В эту минуту она могла находиться на Род-Айленде, стоять в очереди за пособием по безработице или читать объявления о вакансиях. Вместо этого она влилась в толпу восхищенных туристов, движущихся мимо витрин с сокровищами британской короны.
- Предыдущая
- 3/41
- Следующая
