Я стану твоей - О'Бэньон Констанс - Страница 65

Около семи вечера пришла Альба.

– Будете ужинать, мисс Ройэл? – поинтересовалась она.

– Я не голодна, Альба, – ответила девушка. Служанка окинула девушку строгим взглядом, словно та была непослушным ребенком.

– Вам нужно поесть! – заявила она. – Я скажу Тобиасу, чтобы он принес сюда поднос.

– Я же сказала, что не хочу есть, – повторила Ройэл.

– И все же в вашем положении нужно хорошо питаться, – сказала пожилая служанка.

Ройэл пристально посмотрела ей в глаза.

– И давно вы догадались, что у меня будет ребенок?

– Да уж, наверное, раньше, чем вы! – буркнула Альба.

Ройэл взяла ее за руку.

– Только никому об этом не говорите! – попросила она. В ее голосе зазвучали нотки отчаяния. – Поклянитесь, что не выдадите моей тайны!

– Я уже поделилась своими подозрениями с Тобиасом, – призналась Альба.

– Тогда возьмите с него честное слово, что он будет молчать!

– Лучше, если мистер Рутланд узнает о ребенке от вас самой, – сказала служанка. – Думаю, что мистер Бартоломью найдет способ его известить.

Ройэл задумалась.

– Когда придет время, я сама скажу об этом Деймону, – проговорила она. – Кстати, как Джон? – поинтересовалась она, меняя тему разговора.

– У него все еще жар и болит грудь. Я поставила ему припарки и протопила комнату. Чем еще помочь ему, я не знаю… Бедняга очень переживает, что не может вести записей в своей амбарной книге. Говорит, что должен внести туда сведения о продаже нескольких лошадей…

– Я навещу его, – сказала Ройэл. – Залеживаться в постели не в обыкновении Джона. Наверное, он и правда серьезно занемог.

– Да, навестите его, – согласилась Альба. – Я пойду с вами. Может, вам удастся его немного успокоить… Только перед тем все-таки поешьте!

Ройэл покорно вздохнула, зная, что спорить с Альбой бесполезно.

– Хорошо. Только что-нибудь легкое… Может, пару ваших пирожков с ежевикой?

– И стакан молока! – добавила служанка.

– И стакан молока, – улыбнулась девушка.

Увидев, что пожаловала сама хозяйка, Джон Бартоломью приподнялся на локте и смущенно пробормотал:

– Зачем было себя затруднять, мадам!

Ройэл сразу заметила, что он очень бледен и его глаза болезненно блестят.

– Чепуха, – сказала она. – Вы заболели, и я пришла вам помочь. Может, нужно послать за доктором?

– Не надо! – запротестовал он. – Просто у меня снова приступ лихорадки. Через пару дней это пройдет.

– Альба сказала мне, что вы переживаете за свою амбарную книгу. Может быть, вы будете чувствовать себя спокойнее, если я сама буду вести ежедневные записи? – с улыбкой спросила она, зная, как ревниво относится Джон к своей работе. – Если помните, у меня всегда были пятерки по математике.

Он задрожал, и его лоб покрылся испариной. Ройэл видела, что ему трудно говорить.

– Да, я помню, мадам, – сказал он. – Ваши отметки всегда были предметом моей особой гордости. – В его глазах блеснула надежда. – Все, что от вас потребуется, это вносить в книгу записи о приходах и расходах. Обычно я делал это ежедневно. Пропуски меня ужасно огорчают…

Она похлопала его по руке.

– Думайте только о том, чтобы побыстрее поправиться. Обещаю, что буду вести записи регулярно. Прямо с утра и начну.

Он благодарно кивнул.

– Спасибо, мадам, – прошептал он. – У меня как гора с плеч свалилась!

Ранним безоблачным утром Ройэл засела за амбарные книги Джона. Вникнуть в суть метода Джона не представило для нее большого труда, и она стала аккуратно заполнять цифрами.

Вскоре она так увлеклась просматриванием записей, что принялась листать страницы, словно занимательный ежедневник. Здесь содержались подробные отчеты обо всем, что происходило на плантации: рождения, смерти, свадьбы…

Одна запись ее особенно развеселила. Джон описывал происшествие, приключившееся после свадьбы раба и рабыни – Джоя и Мэри. На свадьбу им подарили свиноматку. Животное сбежало из сарая и, забравшись в господский дом, обгадило дорогие ковры… Ройэл от души хохотала, представив, как педантичный секретарь носился по комнатам за незваной гостьей.

Потом она стала просматривать более ранние записи о жизни Сванхауза. Наткнувшись на страницу со своим именем, она прочла:

«Мисс Ройэл одна в чужих краях, – писал секретарь. – Меня очень огорчают ее письма. В них она просит забрать ее домой. Я ее никогда не видел, но, судя по всему, эта молоденькая леди – незаурядное создание. Надеюсь, что однажды мы познакомимся…»

Ройэл тронуло, что в те далекие годы, когда она училась в школе, был человек, который о ней беспокоился. Джон Бартоломью всегда казался ей невозмутимым сухарем, и она даже не подозревала, что он с искренним интересом следит за ее судьбой.

Покраснев, словно она занималась чем-то предосудительным, Ройэл принялась листать книгу дальше. О себе она обнаружила тут немало любопытного.

«Сегодня говорил с мистером Рутландом насчет финансов Ройэл Брэдфорд. На мой взгляд, он на нее слишком много и беспечно тратит. Когда я указал на это мистеру Рутланду, тот распорядился, чтобы я выполнял любые ее прихоти. Он не хочет, чтобы ей стало известно, что отец не оставил ей ни пенни. Мистер Рутланд – просто образец благородства, но она никогда не узнает, что он оплачивал ее учебу и все прочее. Только вчера я по-настоящему узнал, что он за человек. Когда он прослышал о том, как одиноко девушке в Англии, то приказал отправить ей свою лучшую лошадь – Прелесть…»

Глядя на пожелтевшие от времени страницы, Ройэл словно переродилась. Из ее глаз закапали слезы, и чернила стали расплываться.

– Ах, Деймон! – воскликнула она, закрывая лицо ладонями. – Я об этом никогда не знала. Но почему… почему ты никогда мне об этом не рассказывал?

Целый час Ройэл провела над книгой и никак не могла прийти в себя. Все эти годы она думала, что о ней никто не вспоминал и не беспокоился… Но, оказывается, это было не так. О ней беспокоился Джон Бартоломью и… Деймон!

Она припомнила давнишний разговор в саду, когда она спросила Деймона о деньгах. Даже тогда он не признался, что после смерти ее отца он целиком взял ее на свое содержание.

Перевернув еще несколько страниц, девушка узнала обо всей этой истории со слов Джона Бартоломью. Один отрывок показался ей особенно примечательным.

«Сегодня мистер Рутланд распорядился, чтобы я заплатил долги Дугласа Брэдфорда. А долги эти значительные… Когда я поинтересовался, с какой стати он решил оплатить долги постороннего человека, он ответил, что причина этому – та бесконечная боль, которую он увидел в глазах маленькой девочки… Что-то не пойму, что именно он имел в виду?»

Значит, заглянув в ее глаза, Деймон увидел в них боль. И он употребил все свое влияние и использовал все возможности, чтобы эту боль уменьшить… Он действительно благородный человек. Все эти годы он во всем помогал ей, а она даже не подозревала об этом. Все то, о чем писал ей Джон Бартоломью, исходило непосредственно от Деймона!

– Ах, Деймон! – продолжала восклицать она. – Если бы ты сейчас заглянул в мои глаза, то снова увидел бы в них боль. Но захотел бы ты мне помочь и на этот раз?.. Теперь я уже не ребенок, а женщина… Женщина, которая тебя безумно любит и носит под сердцем твоего ребенка!

Ройэл вытерла слезы и закрыла книгу. Сегодня ей посчастливилось заглянуть в душу Деймона, и она поняла, что это самый достойный из мужчин. Он помогал ей по доброте душевной… Но она хотела большего. Она мечтала покорить его сердце!

Может быть, в один прекрасный день он полюбит собственную жену?.. А ведь Ройэл даже не знала, где он. Если он ранен, ей об этом ничего неизвестно.

Ладонь Ройэл непроизвольно опустилась и погладила округлившийся живот. В нем билось сердце ее будущего ребенка. Мужчина, который когда-то увидел в ее глазах боль, не мог сделать ей лучшего подарка…