Мистерии Евразии - Дугин Александр Гельевич - Страница 5

Однако все атлантические теории в археологии имеют одно слабое место — это так называемая тайна происхождения шумеров. Дело в том, что наиболее древние пласты шумерской культуры имеют не-атлантический, пред-атлантический характер, тем не менее, свидетельствующий о высоком интеллектуальном и духовном развитии. Причем, этот шумерский тип культуры чрезвычайно близок неолитическим памятникам Южной Руси и Южной Сибири. Ко всему этому следует добавить поразительное сходство расшифрованного шумерского языка с тюркской группой.

Так, уже в неолите мы видим следы культурного геополитического дуализма Запад-Восток, Атлантида-Сибирь, перекрещивающегося на Ближнем Востоке в смешении народов и культур, языков и рас, причем именно в районе Средиземноморья (Северная Африка — Греция — Анатолия — Аравия — Египет) существует наибольшая расовая и этническая неоднородность, говорящая о множестве миксовариативных компонентов как в генетике, так и в духовной сфере. Чем дальше к Западу, к побережью Атлантики, или к Востоку, к Сибири и Тихому Океану, тем чище расовые и культурные формы независимо от исторических и чисто политических обстоятельств. Любопытна и такая деталь. Тюркско-монгольские народы исторически тяготели к повторению (с перерывами в несколько столетий и даже тысячелетий) пути древнейшей миграции: из Сибири в Переднюю Азию, Южную Россию, вплоть до Балкан и Анатолии. Но именно по этой траектории встречаются древнейшие неолитические памятники “шумерского” типа, как в палеоэпиграфике, так и в орнаментах, культовых предметах и т. д. Чингисхан был отнюдь не первооткрывателем. Он принадлежал Великой Традиции Турана, уходящей вглубь веков, к заре Евразии, к тому древнейшему периоду ее истории, когда в Сибири и Северной Монголии цвела Великая Цивилизация, чьи следы сохранились лишь частично в “ауриньякских” пластах сибирского региона.

Гастон Жоржель, на которого мы ссылались в предыдущей главе, говоря о полюсе, расположенном на пересечении 60-го меридиана с северным полярным кругом, развил тему эволюции культур в другой своей книге — “Четыре века человечества”.[5] В ней он поясняет, что полюс Евразии на Северном Урале был некогда центром северной протоцивилизации, из которого по диагонали спускались к югу волны мигрантов — носителей Традиции, чтобы потом двигаться уже по окружности, самая нижняя (южная) точка которой лежит на пересечении с 30-градусной параллелью (недалеко от иранского города Келат). Показательно, что именно на этой параллели расположена Великая Пирамида Египта, и проходит она по длиннейшему сектору суши на всем земном шаре! Саму эту окружность Жоржель называет “кругом эволюции Евразии”.

По мысли автора “Четырех веков человечества”, Евразия имела свой собственный сакрально-географический центр, отличный от центра атлантической традиции, расположенного гипотетически на 120 градусов к Западу по северному кругу от центра Европы. Таким образом, кроманьонцы Атлантиды были не первоколонизаторами Евразии, а посланцами иного континента и иной традиции, наложившимися на таинственную и трудно различимую сакральную традицию аборигенов. При этом Жоржель особенно подчеркивает ту часть эволюционного круга, которая расположена к северо-востоку от Ирана, то есть сектор в пустыне Гоби и северной Сибири вплоть до Камчатки. Там следует искать неолитический центр Турана. По этому же пути шли воины Чингисхана.

Из этого следует, что помимо бесспорной атлантической доминанты древних культурных миграций Северо-Запад — Юго-Восток (колонизация атлантов) сакральная география Евразии предопределяется и собственно туранским вектором: Северо-Восток — Юго-Запад. Вместе это составляет знак Х — (“андреевский крест”) динамики сакральной истории. Любопытно, что круг эволюции Евразии оказывается как бы вписанным в верхнюю половину креста, и наиболее южная точка круга поэтому лежит на том же меридиане (наш 60-градусный меридиан, о котором мы говорили в первой главе), что и пересечение двух линий креста.

Сакрально-географические гипотезы Жоржеля, подкрепленные анализом космических циклов, дают нам возможность приблизиться к пониманию загадки Турана. Если атлантическая волна учреждает после себя нечто устойчивое в культурном смысле, нечто яркое и выделяющееся, пропитанное западоцентристскими высокомерием и рациональностью, то тюркско-шумерское наследие, хотя и не менее воинственное, в сущности, скромно, интериорно, легко, немногословно и вообще склонно к культурному минимализму, к схватыванию обнаженного бытия — бытия степи с высоким и круглым небом молчаливой Евразии. Поэтому атлантизм говорит о себе сам (хотя и его голос надо внимательно и пристально слушать, чтобы понять), а о туранизме, о евразийстве мы должны догадываться, должны взыскать его как забытый исток континентальной миссии. Шведский мистик Сведенборг говорил по этому поводу: “Теперь у мудрецов Татарии нам надо искать таинственное забытое всеми Слово”.

Огромная заслуга русских евразийцев в том, что они нащупали геополитически реальное основание славянофильских концепций, которые либо оставались, хотя и верными, но слишком абстрактными для политической реализации, либо ратовали за “панславизм”, т. е. за искусственное воспроизведение “пангерманизма” на русской почве. Обращение к Турану как к некоей “самостийной Евразии” означало и возрождение райского архетипа “Святой Руси”, поскольку великая сибирская протоцивилизация вышла из сакрального Северо-Уральского центра, и возврат к расовому (в том числе и древнеславянскому) истоку, так как сам полярный гиперборейский регион “Инты”-“Индры” некогда населяли изначальные арии, позднее разделившиеся на индогерманские народы. Да и сами тюрки как основные носители туранического импульса, по меньшей мере, в своем аристократическом слое имеют многие арийские фенотипические и генотипические черты (вспомним, что самого Чингисхана называли “Белый царь” — по описанию он был чистокровным индоевропейцем). Степень монголоидности или “палеоазиатскости” у тюрков ничуть не выше, чем степень наличия у великороссов финно-угорской крови. Все это делает туранизм евразийцев и реалистичным и в высшей степени резонирующим с патриотической идеей поиска национальной самоидентификации России. Именно в туранизме открывается восточная составляющая российской геополитической специфики, и именно через туранизм, через Восток, через Сибирь может и должен проходить путь русских к самим себе, к своему национальному “я”.

Давно замечено, что истинная история творится в тишине, вдали от волнующихся толп. Иногда сугубо научная полемика специалистов оборачивается мировой катастрофой, а романтический и несбыточный проект мечтателя приводит к великому движению целых народов. В статье “Атлантида и Гиперборея”[6] в 1929 году французский эзотерик Рене Генон, учитель Гастона Жоржеля, как, впрочем, и всех современных традиционалистов, указал на неправомочность отождествления Гипербореи и Атлантиды, то есть северного и западного палеоконтинентов. Это замечание было адресовано немецкому археологу и историку религии Герману Вирту, который в своем фундаментальном труде “Происхождение человечества” часто употреблял выражение “северо-атлантический”, имея в виду как гиперборейскую, так и атлантическую традиции. Скорее всего, на это замечание никто из современников не обратил ни малейшего внимание из-за его узкой специализированности. На самом деле, в близком будущем это обернулось миллионами жертв, сожженными деревнями, разрушенными городами, раздавленной Германией и обескровленной Россией. Дело в том, что Герман Вирт стал в скором времени одним из ведущих идеологов и вдохновителей организации “Аненэрбе” (“Наследие предков”), которая во определенной степени предопределяла культурно-политические и мировоззренческие позиции Третьего Рейха. Отождествление Гипербореи с Атлантидой, Севера с Западом в трудах Вирта в конечном счете ориентировало в определенном направлении имперскую военную волю Германии, делало из англосаксов (атлантистов) потенциальных союзников, а из туранистов — противников. К этому был добавлен и сугубо расовый, “сериологический” подход, основанный на изучении различных групп крови, который давал сходыне результаты. Может показаться, что такая ориентация есть простое следствие нацистского расизма. Однако это не так. Расизм идеологов Аненэрбе, по меньшей мере, таких крупных и первостепенных, как Герман Вирт, был совершенно свободен от “пангерманистских” шовинистических предрассудков в отношении восточных наций. Сам Вирт подчеркивал универсальность арийской расы, ее сверх-национальность и возможность присутствия потомков ариев среди “небелых” народов, равно как и наличия значительного процента “небелых” типов среди формально “белого” населения. Кроме того, Вирт признавал и шумерско-тюркскую общность и протоарийскую основу тюркской традиции. Поэтому вопрос об отождествлении Севера и Гипербореи (что было для мифологизированного мировоззрения нацистов абсолютной ценностью) с Западом и Атлантидой имел ключевое значение и мог, в конечном счете, склонить весы конкретных геополитических решений в ту или иную сторону.