Выбери любимый жанр

История императорской власти после Марка - Геродиан - Страница 22

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

9. (1) Видя это, народ очень радовался; праздновали даже и ночью, и никто не знал о тайном умысле императора, который разыгрывал все это, а между тем желал крепко проучить жителей этого города. Причиной тайной его ненависти было вот что: (2) еще в Риме, при жизни брата, и потом, после его убийства, Антонину сообщали, что александрийцы всячески посмеиваются над ним. Они и правда очень насмешливы и умеют вышучивать метко и тонко, причем целят всегда в людей могущественных[67]; насмешникам это кажется забавным, но тем более сильно оскорбляет это тех, кого они высмеивают: ведь в таких вещах более всего задевает как раз то, что обличает действительные пороки. (3) Так они острословили над тем, что он уничтожил брата; Юлию, уже пожилую, называли Иокастой[68]; то, что он очень мал ростом, а подражает Александру и Ахиллу — величайшим, благороднейшим героям, тоже потешало их. (4) Справив вместе с ними это всенародное празднество и видя, что город переполнен народом — здесь были не только горожане, но и люди со всей округи, он дает письменное распоряжение, чтобы вся молодежь вышла в одно поле[69], и поясняет, что кроме имеющихся у него македонской и спартанской он хочет и в честь Александра набрать фалангу, которая носила бы имя героя. (5) Он велит всем юношам стать рядами, так чтобы он мог подойти и осмотреть каждого — каких он лет, роста и каков здоровьем, столь необходимым для несения службы. Поверив его обещаниям — они казались тем более правдоподобными, что перед этим он так почтил их город, — все юноши пришли туда вместе с родителями и братьями, которые тоже с радостью разделяли их надежды. (6) Антонин обходил ряды, притрагивался к каждому и каждого хвалил, всякий раз по-новому, а они по беспечности и не заметили, как целое войско окружило их. Когда он убедился, что они находятся в кольце вооруженных воинов и попались, как рыбы в невод, он, завершив обход, вместе со своей стражей незаметно выбирается из кольца, а солдаты по данному им знаку нападают сразу со всех сторон на эту молодежь и, вооруженные, избивают безоружных, оказавшихся посредине; заодно убивали всякого, кто попадался под руку[70]. (7) Пока одна часть воинов занималась избиением, другие рыли огромные рвы, стаскивали и сбрасывали туда убитых, наполняя рвы телами. Потом их засыпали землей, и очень скоро получилась {78} огромная общая могила. Многих тащили еще полуживыми, закапывали вместе с другими и тех, кто вовсе не получил ранений. (8) Заодно погибло немало воинов, потому что те, кого сбрасывали еще живыми и кто имел хоть сколько-нибудь силы, хватали их и увлекали вслед за собой. Смертоубийство было такое, что кровь потоками текла по этой равнине, а огромное низовье Нила и все побережье близ города были окрашены кровью. Так поступив с городом[71], он оставил его и прибыл в Антиохию.

10. (1) В скором времени[72] он захотел получить прозвание Парфянского и поразить римлян известиями о покорении варваров Востока; а поскольку в это время царил глубокий мир, он придумал вот что[73]. Он пишет парфянскому царю (имя его было Артабан)[74] и шлет к нему послов с разнообразными дарами искусной работы. (2) В письме его говорилось, что он хочет взять в жены дочь царя, потому что неприлично ему, императору и сыну императора, стать зятем какого-нибудь простого и неприметного человека, но подобает взять в жены царевну, дочь великого царя, что две их державы — Римская и Парфянская — величайшие в целом мире, объединенные же благодаря такому браку, уже не разделенные, как прежде, они образуют единую непобедимую державу: (3) ведь те варварские народы, которые еще не подвластны им, могут быть легко покорены, поскольку они образуют отдельные племена и союзы; ведь у римлян непобедимая пехота, особенно сильная в близком бою, когда в дело идут копья, а парфяне славны своей конницей и меткой стрельбой из лука. (4) Стоит им объединиться, как в их руках окажется все, что необходимо для успеха в войнах, и под одной диадемой они без труда станут владыками всего обитаемого мира. Благоуханные травы, растущие у парфян, их знаменитые ткани, с другой же стороны, римские изделия из металла и другие превосходные произведения ремесла — все это купцы не станут, как раньше, ввозить с трудом, в малом количестве и тайно; теперь, когда будет одна земля и одна власть, пользование всем этим станет общим и беспрепятственным для обеих сторон. (5) Получив письмо, парфянский царь сначала возражал, ссылаясь на то, что римлянину не пристало брать в жены дочь варвара. Они говорят на разных языках — легко ли им будет найти общий? И одежда, и образ жизни — все у них разное. А ведь у римлян немало родовитых людей, среди дочерей которых император может выбрать себе супругу; у парфян же на то есть Аршакиды[75]. {79} Стоит ли, чтобы от законного брака произошли незаконные дети?

11. (1) Сначала он отделывался посланиями в таком роде; но поскольку Антонин настаивал и подтверждал свое расположение и стремление к этому браку, не жалея ни подарков, ни клятв, варвар, наконец, уверовал, пообещал выдать за него свою дочь и стал называть своим зятем. Когда молва об этом разошлась, варвары стали готовить все для приема римского государя и радовались в надежде на вечный мир. (2) Беспрепятственно перейдя реки[76], Антонин вступил в парфянскую землю как будто в свою собственную, причем повсюду для него совершали жертвоприношения, украшали венками алтари, подносили благовония и курения, и Антонин делал вид, что варвары этим очень угодили ему. Когда, продвигаясь вперед, он прошел уже большую часть пути и приближался к резиденции Артабана[77], царь, не дожидаясь его, вышел в поле на подступах к городу, чтобы там встретить жениха дочери и своего зятя. (3) Варваров было много, все они были в венках из цветов, растущих в тех землях, и в одежде, расшитой золотом и пестро разукрашенной; они ликовали, в лад подпрыгивая под звуки флейты и сиринги[78], под удары тимпанов[79], — они ведь любят этот своеобразный танец, особенно когда порядочно напьются. (4) Собравшись все вместе и сойдя с коней, они отложили в сторону колчаны и луки и занялись возлияниями и кубками. Так вот, собралось великое множество варваров, и все они стояли в беспорядке, как попало, не ожидая ничего дурного и думая лишь о том, как бы получше разглядеть жениха. (5) Тут Антонин дает своему войску[80] знак напасть на варваров и убивать их. Те, придя в смятение от такого оборота дела, принимая удары и получая раны, обратились в бегство. Сам Артабан, подхваченный окружавшими его телохранителями и посаженный на коня, едва ускользнул с горсткой своих. (6) Всех остальных варваров перебили, потому что с ними не было коней, к которым они очень привыкли (они ведь сошли с коней и пустили их пастись), и бежать они не могли, потому что широкая у ног одежда мешала им. (7) Луков и колчанов при них не было — зачем они им были на свадьбе? Учинив варварам такое побоище и взяв добычу и множество пленников, Антонин беспрепятственно отправился назад, сжигая города и деревни, разрешая воинам грабить все, что только кто сможет, и брать то, что ему хочется иметь. (8) Вот какая беда неожиданно приключилась с варварами[81]. Пройдя большую часть парфянской земли[82], когда уже и сами воины {80} утомились от грабежа и убийства, Антонин отправился в Месопотамию[83]. Прибыв туда, он шлет римскому сенату и народу весть о том, что весь Восток покорен и что все тамошние царства подчинились ему. (9) Сенат, которые был прекрасно осведомлен обо всех этих событиях (ведь не могут деяния государя оставаться неизвестными), из страха и лести выносит решение оказать ему все почести по случаю победы[84]. После этого Антонин жил в Месопотамии, занимаясь ездой на колеснице и охотой на разных зверей.