История - Геродот Галикарнасский - Страница 129

• Предыдущая
• 129/162
• Следующая

Критяне же, когда их стали приглашать в союз посланные для переговоров эллины, поступили так: они сообща отправили послов в Дельфы вопросить бога, лучше ли будет для них помочь Элладе или нет. Пифия отвечала им: «Глупцы! Разве вы не сетуете на то, что разгневанный вашей помощью Менелаю Минос причинил вам столько слез? Ведь эллины не помогли вам отомстить за его смерть в Камике, хотя вы и пришли им на помощь в отмщенье за похищенную варваром женщину из Спарты».[929] Услышав такой ответ оракула, критяне отказались помогать эллинам.

По преданию, ведь Минос в поисках Дедала прибыл в Сиканию (теперешнюю Сикелию). Через некоторое время по внушению божества все критяне, кроме полихнитов и пресиев, выступили великим походом в Сикелию и в течение пяти лет осаждали город Камик, где в мое время жили акрагантинцы.[930] Однако они не могли ни взять города, ни оставаться дольше в стране, страдая от голода, и в конце концов отплыли домой. В пути у берегов Иапигии их застигла страшная буря[931] и выбросила корабли на берег. Корабли их были разбиты, и поэтому, не имея уже никакой возможности возвратиться на Крит, они основали там город Гирию и остались жить в этой стране. Вместо критян они стали, переменив свое имя, иапигскими мессапиями, а из островитян превратились в жителей материка. Из города Гирии они основали другие поселения, которые много лет спустя пытались разрушить тарантинцы, понеся при этом огромные потери. Это была самая кровавая резня[932] [между эллинами] из всех мне известных, причем тяжко пострадали как сами тарантинцы, так и регинцы. Одних только граждан Регия, которых Микиф, сын Хойра, заставил прийти на помощь тарантинцам, пало на поле битвы 3000. Потери же самих тарантинцев неизвестны. А Микиф этот состоял на службе у Анаксилая и был оставлен правителем Регия. Впоследствии после изгнания из Регия он поселился в Тегее в Аркадии и посвятил в Олимпии много статуй.[933]

Однако эти рассказы о регинцах и тарантинцах являются только вставкой в мое повествование. А на опустевший Крит, как рассказывают пресии,[934] переселились другие народности, главным образом эллины. Через три поколения после смерти Миноса разразилась Троянская война, когда критяне оказались верными союзниками и мстителями Менелая. А после возвращения из-под Трои на острове начались голод и мор людей и скота, пока Крит вторично не опустел; теперь же на острове живет уже третье критское население вместе с остатками прежних жителей.[935] Об этом-то Пифия и напомнила критянам[936] и удержала их от помощи эллинам, хотя они и желали помочь.

Фессалийцы же первыми, и то лишь поневоле, перешли на сторону персов, как это они и дали понять, потому что им вовсе были не по душе происки Алевадов.[937] Лишь только они узнали о намерении персидского царя переправиться в Европу, то отправили послов на Истм. На Истме же собрались посланцы Эллады, избранные от городов, верных эллинскому делу. По прибытии послы выступили на этом собрании и сказали так: «Эллины! Нужно удерживать олимпийский проход, чтобы спасти Фессалию и всю Элладу от [ужасов] войны. Мы готовы ныне вместе с вами защищать этот проход, но и вы также должны послать большое войско. Если вы этого не сделаете, то знайте: мы сдадимся персидскому царю. Поэтому вы не должны требовать, чтобы мы, стоящие на страже так далеко от остальной Эллады, одни погибли за вас. Не желая помочь нам, вы никак не сможете заставить нас присоединиться к вашему союзу. Ибо нет силы сильнее немощи. А нам придется тогда самим подумать о своем спасении». Так говорили фессалийцы.

А эллины в ответ на это решили послать морем войско в Фессалию для защиты прохода. Войско собралось и затем отплыло через [пролив] Еврипа. По прибытии в Алос войско высадилось на сушу и, оставив там корабли, направилось в Фессалию. Затем оно пришло в Темпейскую долину к проходу, идущему вдоль реки Пенея между горами Олимпом и Оссой из Нижней Македонии в Фессалию. Там собрались станом эллины в числе около 10 000 гоплитов; к ним присоединилась здесь и фессалийская конница. Во главе лакедемонян стоял Евенет, сын Карена, один из полемархов,[938] однако не царского рода; военачальником же афинян был Фемистокл, сын Неокла. Впрочем, эллины оставались там всего несколько дней: прибывшие от Александра, сына Аминты, македонского царя, вестники советовали не оставаться в проходе, чтобы не дать себя раздавить наступающему врагу. При этом вестники указывали на огромную численность вражеского войска и кораблей. Эллины послушалась этого совета, так как нашли его благоразумным и сам македонский царь казался дружественно расположенным к ним. По моему же мнению, побудительной причиной их поступка был страх: эллины узнали, что существует еще другой проход в Фессалию в Верхней Македонии, через страну перребов у города Гонна,[939] через который действительно и прошло Ксерксово войско. Эллины же снова сели на корабли и отплыли назад к Истму.

Как раз во время этого похода в Фессалию [персидский] царь был уже в Абидосе, собираясь переправиться из Азии в Европу. А покинутые эллинами фессалийцы откровенно и без колебания перешли на сторону персов и оказали царю на войне весьма ценные услуги.

Когда эллины снова прибыли на Истм, то стали держать совет, где и как им вести войну после сообщения Александра. Верх одержало мнение, что следует занять Фермопильский проход. Этот проход был, конечно, уже прохода, ведущего в Фессалию, и ближе к их земле. О тропинке же, из-за которой погибли павшие в Фермопильском ущелье эллины, они тогда еще ничего не знали. Узнали же о ней только в Фермопилах от трахинцев. Этот-то проход эллины и решили занять, чтобы преградить путь персидскому царю в Элладу. Флот же должен был плыть к Артемисию в области Гистиеотиды. И то и другое место находится неподалеку друг от друга, так что из одного быстро можно узнать, что происходит в другом. Расположены же они вот так.

Во-первых, Артемисий. Здесь из широкого Фракийского моря образуется узкий пролив, отделяющий остров Скиаф от Магнесии на материке. А за Евбейским проливом идет Артемисий, т. е. побережье [Артемисия], где стоит святилище Артемиды. Во-вторых, проход в Элладу через местность Трахин, шириной в самом узком месте в полплефра. Однако наиболее узкое место находится не у города Трахина, а перед Фермопилами и за ними. Так, у селения Альпены за Фермопилами есть проезжая дорога только для одной повозки, и перед ними у реки Феникс близ города Анфелы можно опять ехать только на одной повозке. На западе от Фермопил поднимается недоступная, обрывистая и высокая гора, простирающаяся до Эты. На востоке же проход подходит непосредственно к морю и болотам. В этом проходе находятся горячие источники (местные жители зовут их хитрами),[940] а поблизости от ник воздвигнут алтарь Геракла. В ущелье этом построена стена, а в ней некогда были ворота. Воздвигли эту стену фокийцы из страха перед фессалийцами,[941] когда те пришли из Феспротии и поселились в Эолиде, где они живут еще и поныне. Фессалийцы пытались покорить их; фокийцы же построили для защиты эту стену, а также спустили в ущелье горячие потоки воды, чтобы сделать местность непроходимой из-за рытвин и оврагов, [образовавшихся от этих потоков]. Фокийцы пустили в ход все эти средства, лишь бы только помешать вторжению фессалийцев в свою страну. Древняя стена была построена в стародавние времена и от времени большей частью уже разрушилась. Эллины решили теперь восстановить стену и таким образом преградить варвару путь в Элладу. Есть там одно селение совсем близко у дороги под названием Альпены. Отсюда-то эллины рассчитывали добывать себе съестные припасы.

• Предыдущая
• 129/162
• Следующая