Аромат Магии - Нортон Андрэ - Страница 49

Уилладен следила за кружением пар, за всеми этими поклонами и реверансами и думала про себя, что придворный бал — это весьма скучное и напыщенное действо, если, конечно, сам не принимаешь в этом участия. Она была голодна и так устала после всех своих попыток устранить запах, так досаждавший Махарт! Девушка снова оглядела шеренгу слуг у перил балкона. Халвайс обязательно должна быть среди них! Однако среди сверкания гербов и разноцветья одежд — даже Джулта надела оранжево-желтое платье и увенчала свою седеющую голову убором из разноцветных лент вместо обычного скромного чепца — не было заметно темного платья госпожи Травницы.

Человек в камзоле лакея с незнакомым Уилладен гербом что-то сказал Джулте, и та, кивнув, повернулась к девушке:

— В обеденном зале для слуг будет праздник. Мой друг Джекхэм говорит, что еду обещают вполне достойную. Ты пойдешь с нами?

Уилладен покачала головой: она была уверена в том, что именно этого ответа и ожидала от нее Джулта, и служанка незамедлительно начала пробираться сквозь толпу вместе со своим спутником. Она не собиралась навязывать свое общество Джулте и Джекхэму — но ведь можно просто пойти за ними и затеряться в толпе прочих слуг, направлявшихся на пир…

Она добралась до дверей обеденного зала, когда ощутила запах — ничего общего с ароматом жаркого или аппетитных соусов и подлив. За ее спиной раздалось довольно-таки громкое хихиканье; обернувшись, Уилладен увидела одну из младших служанок. Чепец свалился с головы девицы и болтался на ленте у нее за плечами; ее полное глупое лицо раскраснелось — наверное, она успела выпить немало крепкого эля. Служанка повисла на руке человека в камзоле старшего конюха, широко улыбаясь ему и время от времени тыкая его под ребра кулачком. И этот конюх…

Фигис! Что делает здесь этот парень, за которым дурная слава уже давно волочится крысиным хвостом? Уже тогда, когда Фигис наведывался в лавку госпожи Травницы, он нисколько не напоминал того оборвыша, прислуживавшего при кухне, которым его знала Уилладен. Сейчас же бывший мальчик на побегушках был одет как человек, по праву занимающий свое место среди слуг герцога.

Взяв девицу за полный подбородок, Фигис подарил ей звонкий поцелуй, который она приняла как должное. Теперь Уилладен удалось разглядеть лицо служанки: Хеттель, одна из тех девушек, которые должны были менять и отправлять в прачечную постельное белье ее милости. Обычно она вела себя очень тихо и незаметно; именно поэтому ее свободные манеры сегодняшним вечером так удивили Уилладен. Но присутствие здесь Фигиса в качестве спутника Хеттель просто ошеломило ее. Однако прежде чем девушка осмелилась подобраться к ним поближе, чтобы услышать хотя бы часть разговора, их разделила компания каких-то смеющихся и поющих людей, и когда они прошли в зал, Хеттель и Фигис уже успели скрыться.

Уилладен не стала терять понапрасну время, разыскивая свободное место на скамье: все было занято. Вместо этого, протянув руку через плечо какого-то лакея, который задремал прямо за столом, она взяла со стола пирожок с мясом и яблоко.

Шум и хохот, царившие в зале, не вызывали желания присоединиться к пиршеству; Джулты нигде не было видно, потому, прихватив еду, девушка отправилась в свою комнату, где, поглощая нехитрый ужин, принялась размышлять о Хеттель и Фигисе. Как Фигис попал сюда в замок? Почему на нем одежда конюха? Последнее казалось почти невероятным: дворцовые слуги были сыновьями, дочерьми или родственниками тех, кто служил при дворе до них, чужаки в это круг допускались редко, можно сказать — никогда. Уилладен чувствовала, что ей следует поделиться этими наблюдениями, какими бы незначительными они ни казались, со своей госпожой или канцлером.

Она была уверена, что Халвайс снова вернулась в лавку — или, по крайней мере, проводит там достаточно много времени; быть может, девушка сумеет пойти туда под тем предлогом, что ей нужно пополнить запасы трав и благовоний? Эта мысль показалась Уилладен довольно удачной; в любом случае, ничего другого ей сейчас не приходило в голову.

Девушка устало разделась. К счастью, одеяло было достаточно теплым, а окно, как она успела выяснить раньше, закрывалось не совсем плотно. Уилладен нащупала свой амулет; как всегда, само прикосновение к нему успокоило ее, и она заснула.

Ее разбудил какой-то толчок; оторвав голову от подушки девушка обнаружила, что комната погрузилась в темноту. Лампа, которая должна была гореть всю ночь, почему-то погасла. Уилладен ощутила на своей шее прикосновение теплого меха,

Сссааа тихо шипела ей что-то на ухо. В комнате… да, она ни с чем не могла спутать этот запах зла.

— Джулта?

С соседней кровати доносились только сопение и похрапывание. Прижав к себе Сссааа, Уилладен высвободила ноги из-под одеяла и нашарила на полу тапочки. Теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, можно было подняться и обследовать комнату; единственным ориентиром и источником света, правда рассеянного и бледного, было сейчас окно.

Найти на ощупь путь по стене до двери не составило труда, хотя девушка все-таки наткнулась на табурет, больно ушибив ногу. Однако, как она ни дергала за крючок, тот не поддавался. В конце концов ей пришлось признать, что дверь заперта каким-то неведомым ей способом.

Добравшись затем до кровати Джулты, Уилладен обнаружила, что женщина заснула, даже не сняв одежды: в таком состоянии девушка ее еще никогда не видела. Была ли она пьяна — или одурманена? В любом случае, помощи от нее ждать не приходилось, тем более что Уилладен уже успела понять, где находится источник зла: у нее под ногами, в комнате госпожи Махарт!

Сссааа снова зашипела ей на ухо; очевидно, зверек звал ее к окну. Зябко передернув плечами под тоненькой сорочкой, девушка взобралась на табурет и выглянула наружу.

Ночь была безлунной, но от нижних этажей замка поднимался легкий полусвет: должно быть, не все праздничные лампы и факелы были погашены. По стене ползли побеги плюща, дотягивавшиеся до маленького балкончика спальни Махарт. Протянув руку, девушка нащупала один из побегов и потянула за него: плющ держался прочно. Итак, единственный путь в покои дочери герцога лежит по этой живой лестнице: ей нужно было попасть на балкончик и уже оттуда проникнуть в комнату.

То, что ей придется двигаться на ощупь, почти не полагаясь на зрение, даже к лучшему: Уилладен побаивалась высоты. Сссааа скользнула с ее руки в заросли плюща.

Длинная сорочка была явно не предназначена для подобного путешествия. Девушка вернулась в сумрак комнаты, с трудом нашла свою кровать и вытащила из-под подушки пояс. Застегнув его на талии, девушка ножом разрезала сорочку внизу и заставила себя выбраться наружу, отчаянно вцепившись в плющ руками, пальцами босых ног пытаясь нащупать хоть какую-то опору. Черешки сухих листьев и острые концы побегов кололи руки и ступни, но хуже всего было предчувствие того, что впереди ее подстерегала неведомая грозная опасность.

В спальне Махарт горел свет; девушка добралась до балкончика, ступнями ощутив ледяной холод камня, и тут же обнаружила, что комната далеко не пуста. Она разглядела по меньшей мере четыре темные фигуры, склонившиеся над кроватью; ночные гости о чем-то переговаривались, но слов Уилладен разобрать не могла. Но тут одна из фигур обернулась, и девушка увидела лицо Халвайс!

С криком облегчения она бросилась в комнату, но тут же замерла на пороге. Невиданное зрелище предстало ее глазам: госпожа Травница указала пальцем на стоявший на столе канделябр — и внезапно фитили всех четырех свечей вспыхнули ярким пламенем, озарив комнату!

Сссааа тем временем устроилась на плече Вазула: Уилладен заметила, что ночное одеяние канцлера соскользнуло с плеча, пока зверек взбирался на свое привычное место. Не было сомнений в том, что в большинстве своем людям, находившимся в комнате, недавно пришлось прервать ночной отдых. Только один из них был полностью одет в облегающий черный костюм и даже вооружен коротким мечом.

Вдруг быстрое движение Николаса (несмотря на черную же маску, девушка без труда узнала его) привлекло внимание Уилладен к постели — вернее сказать, к тому, что от нее осталось.