Ярость мщения - Герролд Дэвид - Страница 17
- Предыдущая
- 17/125
- Следующая
Я запутался. И разозлился. Они поймали меня на моем собственном восхищении перед хитрой маленькой философской ловушкой, в которую я угодил. Я почти наяву ощущал, как замкнулся бесконечно повторяющийся круг, не оставляя мне лазейки. Как в случае с тем «Пауком».
Только на этот раз непристойные лимерики не помогут.
8 ЖИТЬ ИЛИ УМЕРЕТЬ?
Проще верить в Бога, чем расхлебывать свои грехи самому.
Они удерживали меня на полу, пока я бушевал. Я визжал, рычал, напрягал все силы, чтобы вырваться, не желая повторения. Ни за что! Я ругался до тех пор, пока язык не стал заплетаться. На груди у меня сидел слон, два медведя-гризли прижимали к полу руки. Годзилла разрывал мои ноги, как куриную дужку. Я высвободил руку, чуть не сломав ее, и врезал одному из медведей. Он пропыхтел: «У-уф!» – и повалился на спину. Обхватив слона, я пытался дотянуться до Годзиллы, когда на меня вновь обрушилась гора. Но даже тогда я продолжал сопротивляться.
– Я не желаю, чтобы мне опять промывали мозги! Не хочу пережить это снова! – орал я, пытаясь выкарабкаться наверх. – Я убью вас! Поубиваю вас всех, пожиратели мозгов!
Ярость стала багровой, я провалился в нее… и вынырнул с другой стороны, хватая ртом воздух, – слишком слабый, чтобы пошевелиться, залитый слезами, кричащий от бессилия.
– Все хорошо, Джим. Выплесни все из себя без остатка.
– Ненавижу вас.
– Хорошо. И это не держи в себе. Выплесни злость наружу.
Почему-то я рассвирепел еще сильнее. Я обзывал его по-всякому – на трех языках сразу, но не мог разозлить. Он лишь бесстрастно смотрел и ждал. Я перевел дух, выдавил нечленораздельное карканье – и сдался. Я потерпел поражение. Снова. Двигаться не было сил.
Гора свалилась с меня. Годзилла и медведи отпустили мои руки. Слон слез с груди. Они знали, что беспокоиться больше нечего: у меня осталось слишком мало сил для ненависти. Они снова победили. Во что меня превратят на этот раз?
Я посмотрел вверх и увидел Формана, стоявшего на коленях.
С непроницаемым лицом.
Оно не выражало ничего, но взгляд был пристальным и пронизывающим душу. Как и Деландро, Форман жестом попросил ассистентов, выжидательно сгрудившихся вокруг меня, разойтись по местам и участливо спросил: – Что с тобой, Джим?
– Я не хочу, чтобы мне снова промывали мозги.
– Почему ты решил, что здесь происходит промывание мозгов?
– Потому что уже прошел через это!
– И стал специалистом по промыванию?
– Нет. Да! Не знаю. Но я знаю, что происходит в моей собственной голове! Я больше не хочу оставаться здесь.
– Дверь не заперта, – сказал Форман.
– Можно уйти? – Я сел и огляделся.
– В любой момент. – Выражения его лица нельзя было понять. – Разве что ты дал слово оставаться здесь до конца курса.
– Деландро я тоже дал слово и знаю, чем это кончилось.
– Да, мне известно об этом. Позволь поработать с тобой пару минут?
Я вытер нос тыльной стороной ладони. Бросил взгляд на дверь. Эта уловка мне известна.
– Вы все равно добьетесь своего, что бы я ни говорил. Именно так все и делается.
– Это было «да» или «нет», Джим? Необходимо твое решение.
– Я не желаю, чтобы со мной «работали», – заявил я.
– Хорошо. – Форман отступил назад.
– Э-э… И это все? Я могу уйти? Он кивнул.
– Я лишь хотел задать несколько вопросов, Джим. Они помогли бы тебе понять, что здесь в действительности происходит. Но если ты этого не хочешь, значит, и не должен быть здесь.
На мгновение я задумался. Ощущение было не из приятных: одна моя половина. хотела направиться прямиком к двери, а другая – послушать его.
– Смогу я уйти после того, как мы закончим?
– Конечно, – сказал Форман. – Если только не передумаешь.
И я решил ответить на его вопросы.
– Ладно. Согласен.
– Спасибо. Может быть, ты пройдешь на сцену? Форман подал мне руку. Я не принял ее. Он словно не заметил моего хамства; просто указал на высокое председательское кресло и потрепал меня по плечу.
– Сядь там. Тебе нужен платок? – Он протянул пакет бумажных салфеток, потом шепнул что-то на ухо куратору курса, молча стоявшей рядом.
Взяв салфетки, я уселся в кресло с высокой спинкой.
На меня смотрели пять сотен человек, но мне было все равно. Я вытер глаза. Лица сливались в какую-то смутную стену.
Форман поднялся на помост и встал рядом со мной, забрал пакет салфеток с моего колена и положил его на, кафедру.
– Что ты сейчас чувствуешь?
– Вялость, – ответил я и добавил: – Вообще-то я в; порядке. Только немного… ослаб.
– Хочешь воды? Я кивнул.
Форман достал из-под кафедры графин и пластиковый стакан. Я жадно выпил воду и отдал стакан обратно.
– Спасибо.
– Все в порядке, Джим, – начал Форман. – Мы тут с: тобой продемонстрируем кое-что. Я буду задавать тебе вопросы, а ты постарайся отвечать на них честно. Договорились?
– Ладно, хорошо.
– Итак, ты сказал, что не хочешь подвергнуться повторному промыванию мозгов, правильно?
– Да, правильно.
– Где тебе промывали мозги до этого?
– Вы знаете где. В прошлом году я попал в плен к ренегатам.
– Я-то знаю, но хочу, чтобы узнали и остальные. В этом вся соль, Джим, так что надо говорить обо всем абсолютно честно. Ты понял?
Я кивнул.
Форман задумался, тщательно формулируя вопрос.
– По-твоему, наши занятия ничем не отличаются от тренировки, которую ты прошел в Племени?
– Э… частично да.
– В какой именно части?
– Ну… Во-первых, пистолет, приставленный к голове полковника Ирвинг. И еще этот выбор.
– Какой выбор?
– Вы предложили ей сделать выбор. Разве нет?..
– Нет, не предлагал. Вспомни. Что я сделал?
Я стал вспоминать. Проиграл всю сцену в уме. И снова задрожал.
– Вы… спросили, может ли она сдержать слово и приходить сюда вовремя.
– Верно. Но я ни разу не сказал, что убью ее. Цель всей сцены заключалась в том, чтобы выяснить, способна ли она физически держать слово. Не сдержит его, заметь, а способна ли сдержать. И мы выяснили, что способна. Если на кон будет поставлена ее жизнь, Ирвинг будет приходить без опозданий. Она сама так сказала. Это и было тем, что мы хотели знать. Ты следишь за моей мыслью?
– Да.
– Так что никакого «выбора» не было и в помине. Ведь не было?
– Не было.
– Отлично. Ты делаешь успехи. Какой выбор предложили тебе ренегаты?
– Жизнь или смерть.
– Жизнь или смерть? – Угу.
– Ни больше ни меньше? – Да – По сути, подразумевалось твое стремление выжить, так?
– Да, вы правы.
– И ты выбрал жизнь. – Да.
– Значит, тебе предложили «выбор», связанный с твоим стремлением выжить, и ты выбрал жизнь?
– Да. Правильно.
– А попутно тебе продемонстрировали, что ты будешь делать все, только бы выжить. Это тоже верно?
– Э-э… верно.
– Значит, ты дал им в руки власть над собой, не так ли?
– Они уже имели власть надо мной. В виде пистолета.
– Ты мог бы выбрать смерть. Тогда они лишились бы этой власти, верно?
Я пожал плечами.
– Это… э-э… не приходило мне в голову.
Зал слегка оживился. Появились улыбки. Послышались смешки. Стена распалась и превратилась в отдельные лица, но в следующее мгновение они вновь исчезли.
– Ну, разумеется, нет. Ты был настроен на выживание, – спокойно заметил Форман. – Но тем не менее ты отдал им контроль над собой, верно?
Я замялся. Мне не хотелось признавать это.
- Предыдущая
- 17/125
- Следующая