Виртуальный свет - Гибсон Уильям - Страница 26

• Предыдущая
• 26/72
• Следующая

– Очки.

Шитов с Орловским недоуменно переглянулись и снова уставились на Уорбэйби.

– «Интенсекьюр» привлекает к расследованию Люциуса Уорбэйби по той единственной причине, что кто-то там посеял свои очки?

– А вдруг, – негромко заметил Фредди, – это очень дорогие очки?

Он внимательно и, похоже, с удовлетворением изучал свое лицо в висевшем за стойкой зеркале.

Орловский начал – бывает же у людей такая мерзкая привычка – хрустеть суставами волосатых пальцев.

– Он считал, – сказал Уорбэйби, – что мог потерять их на вечеринке. Не исключено даже, что кто-то их взял.

– Что за вечеринка? – подался вперед Шитов. Райделл отчетливо услышал, как скрипнула многослойная броня.

– Вечеринка в гостинице. В «Морриси».

– Кто устраивал? – вурдалачьи глазки Орловского двустволкой смотрели поверх стеклянных полумесяцев.

– Некий мистер Коди Харвуд, – пожал плечами Уорбэйби.

– Харвуд, – повторил Орловский. – Харвуд…

– Фамилия Павлов ничего не напоминает? – спросил у своего отражения Фредди.

– Деньги, – буркнул Шитов.

– Не имеющие ни малейшего отношения к «Мальборо», – заметил Уорбэйби. – Мистер Бликс зашел к мистеру Харвуду, выпил несколько рюмок…

– Проспиртовался, как двухголовый младенец в Кунсткамере, – косо усмехнулся Орловский.

– Выпил несколько рюмок. Упомянутый предмет находился в кармане его куртки. Наутро он обнаружил пропажу и позвонил в охрану «Морриси». Те связались с «Интенсекьюром», «Интенсекьюр» связался со мной.

– Его телефон исчез, – сказал Шитов. – Уходя, прихватили с собой. Концы обрубали. Ни записной книжки, ни откуда приехал, ни куда собирался ехать дальше – ничего.

– Профи работали, – кивнул Орловский.

– Так значит – очки, – продолжал Шитов. – Какие очки?

– Солнечные. – Фредди все не мог на себя налюбоваться.

– Мы там нашли что-то вроде очков.

Шитов вытащил из кармана плаща стандартный полицейский мешочек для сбора вещественных доказательств. Райделл различил сквозь прозрачный полиэтилен иззубренные осколки черного пластика.

– Дешевый аппаратик ВС. Растоптан вдребезги.

– А вы не знаете, – поинтересовался Уорбэйби, – какие он ставил программы?

Теперь настала очередь Орловского. Победно ухмыльнувшись, он вытащил из-под бронежилета второй такой же мешочек.

– Никак было не найти их, эти программы. Потом мы просветили жмурика рентгеном. Кто-то засунул эту штуку ему в глотку.

Черный прямоугольник. Наклейка протерта чуть не до дыр и вся в буроватых пятнах.

– В перерезанную уже глотку.

– Так что же это? – спросил Уорбэйби.

– Макдонна, – выплюнул Шитов.

– Чего? – Фредди перегнулся через своего шефа, стараясь получше разглядеть кассету. – Мак-что?

– Дрочилка.

Что еще за точилка, удивился на мгновение Райделл, но тут же понял: Макдонна.

– А вот интересно, прочитали они ее всю, насквозь? – на этот раз Фредди сидел сзади. Он взгромоздил ноги на спинку переднего пассажирского сиденья, красные огоньки, бежавшие по краям подошв, складывались в текст какой-то песни.

– Что они должны были читать?

Райделл смотрел на русских и Уорбэйби, стоявших рядом с законспирированной, без мигалки и надписей, полицейской машиной. Неприметная такая машина – сланцево-серый кашалот, фары и радиатор защищены мощной графитовой решеткой. По ветровому стеклу «Патриота» медленно сползали капельки дождя.

– Порнуху, извлеченную из пищевода этого парня.

В каждом слове Уорбэйби звучала тяжелая, неизбывная тоска, а вот Фредди – тот говорил спокойно, вроде как расслабленно. Только вот если тоска Уорбэйби казалась самой настоящей, неподдельной тоской, то за расслабленностью Фредди угадывалось нечто, ну вроде как обратное.

– У программы такого рода колоссальный объем, там можно спрятать все что угодно.

Для описания текстуры кожи используют фрактальную технику, замешать туда текстовую информацию – пара пустяков.

– А ты что, Фредди, сечешь в компьютерах?

– Я у мистера Уорбэйби технический консультант.

– Как ты думаешь, о чем они там говорят?

Фредди тронул пальцем одну из кроссовок. Красные огоньки потухли.

– Вот сейчас-то у них и пошла настоящая беседа.

– Какая?

– Деловые переговоры. Нам нужно все, что у них есть по Бликсу, по жмурику этому.

– Да? А что можем предложить им мы?

– «Мы»? – присвистнул Фредди. – Ты крутишь для мистера Уорбэйби баранку, вот и все твое дело. – Он убрал ноги со спинки сиденья и выпрямился. – Впрочем, тут нет никаких особых секретов. «Интенсекьюр» и «Дэйтамерика», считай, одна и та же контора.

– Не слабо. – Уорбэйби почти не раскрывал рта, и Орловский – тоже, зато Шитов говорил не переставая. – И что все это значит?

– Это значит, что полиция может только завидовать базе данных, с которой мы работаем. Придет время, этот старый трепач захочет заглянуть в нее, хоть краешком глаза, вот тогда-то он вспомнит сегодняшний день и возблагодарит Господа, что не отказал нам в пустяковой услуге. А вот сейчас – сейчас ему расставаться с информацией, все равно что ржавым серпом по его русским яйцам.

Райделл вспомнил, как ходил как-то к «Большому Джорджу» Кечакмадзе в гости на шашлык и тот пытался завербовать его в «Национальную стрелковую ассоциацию».

– У вас тут, гляжу, много русских в органах.

– Тут? До хрена и больше.

– Странно даже, чего это их так тянет на полицейскую работу?

– А ты покрути мозгами. У них же там было целое полицейское государство. Привыкли, поднабрались, в гены, небось, впиталось.

Шитов и Орловский полезли в брюхо своего серого кашалота. Уорбэйби повернулся и зашагал к «Патриоту», тяжело наваливаясь на блестящую металлическую тросточку. Полицейская машина приподнялась дюймов на шесть (гидравлическая подвеска, подумал Райделл), взвыла и задрожала; на длинном блестящем капоте плясали дождевые капли.

– Мама родная, – поразился Райделл. – Они что, вот так вот и работают, совсем не скрываясь?

– Они хотят, чтобы их видели, – не слишком вразумительно объяснил Фредди.

Уорбэйби открыл дверцу и начал протискиваться на сиденье. Операция эта оказалась длинной и сложной.

– Езжай, – сказал он, захлопывая дверцу. – Протокольные правила. Мы покидаем точку рандеву первыми.

– Только не сюда, – всполошился Фредди. – Это же ты прямо к Кэндлстикпарку. Направо, направо!

– Да, – кивнул Уорбэйби. – У нас еще дела в центре.

Ну откуда, откуда, спрашивается, у него эта мировая скорбь?

Да, Сан-Франциско – это кое-что. Бесчисленные холмы, окаймляющие город, улицы, карабкающиеся по крутым склонам, создавали у Райделла впечатление… ну, не совсем, в общем-то, понятное впечатление. Впечатление, что он находится где-то. Где-то во вполне определенном месте. А вот нравится ли ему это место – вопрос особый, тут еще надо разобраться. В Лос-Анджелесе ты словно бы затерялся в огромной, без конца и края, решетке, сотканной из света, ощущение совсем другое, прямо противоположное, вот эта-то противоположность и дает, наверное, о себе знать. Здесь же ясно понимаешь, что приехал куда-то, приехал откуда-то. Старые, тесно поставленные здания, ничего более современного, чем этот здоровый шипастый небоскреб с решетчатой вышкой наверху – так ведь и он, говорят, построен очень давно. Сырой, прохладный воздух, пар, клубящийся из вделанных в мостовую решеток. Люди на улицах тоже другие, отдельные люди, у каждого своя одежда, своя работа. Вроде как в Ноксвилле, сказал себе Райделл, но свежеизготовленный ярлык никак не приклеивался. Нет, еще одно новое, совершенно незнакомое место.

– Да не сюда, налево, налево!

Фредди подкреплял каждое свое слово ударом по спинке водительского сиденья. Новый город, новая сеть улиц, которую нужно откладывать в память. По навигационной карте медленно полз зеленоватый курсор; Райделл начал искать подходящий поворот налево, к этой самой гостинице, к «Морриси».

• Предыдущая
• 26/72
• Следующая