Другая история войн. От палок до бомбард - Жабинский Александр Михайлович - Страница 8

Засеки охватывали весь юг и центр Руси, тянулись на сотни и сотни километров от Брянских лесов до Волги, а вдоль Волги был насыпан земляной вал. В отдельных местах Засечные линии имели в ширину 20–30 КИЛОМЕТРОВ. По трудоемкости создания Засечные линии России можно сравнить только с Великой китайской стеной.

Итак, первая задача возможной войны — защита территории. Причем династические войны тоже имели эту цель, ведь любой властитель (князь, герцог, царь, король) понимал территорию как собственность своей семьи. Вторая задача — приобретение нового ресурса, будь то земля, работники (рабы) или товары. Третья — охрана торговых путей и защита внешнеторговых интересов. Всё, что можно выдумать ещё — не более, чем варианты перечисленного. Всегда, в инициировании любой войны можно найти экономический интерес государства, в крайнем случае — интерес властителей. Тем более, от наличного ресурса, — то есть от демографических и экономических возможностей, идеологической и организационной работы властей — зависит ход любых военных событий.

Ныне на все в совокупности непроизводительные мероприятия: войны, строительство мемориалов типа пирамид, на другие культовые затраты государство может выделять средства, не превышающие в среднем 5 %, а в максимуме 10 % ВВП, иначе возникает риск подрыва ресурсной базы. В старину, конечно, эти траты должны были быть значительно меньше. И в армию можно безболезненно, без долговременных негативных последствий, призвать не более 5 % населения.

Ведь война, в конечном итоге, должна быть государству выгодна.

Истории известны государства производительные и грабительские. Чтобы разделить их, нужно понять, с чего живет народ. Так называемые крымские татары Средневековья жили грабежом, пока Русь и Польша грабителей не перерезали. После этого татары предпочли скотоводство и нормальную жизнь. Другой пример — исторические половцы, совершавшие столь быстрые налеты, что не было никакой возможности ни предугадать их, ни принять какие бы то ни было меры для защиты населения. Как известно, в результате не образовалось устойчивой крымской государственности, а половецкой и вовсе нет. Вот характеристика половецкой «военной» тактики, данная византийским оратором XII века Евстафием Солунским:

Подобный набег — это тактика грабежа, это не война, так как нет здесь никакого государственного интереса. Таких примеров много. Разве говорил кто-нибудь, что пираты вели войны? Нет, они грабили торговые корабли. И наносили ощутимый вред торговле, которая из-за их налетов была вынуждена уходить в сторону от удобных морских трасс. Но вот когда Англия поддержала пиратов, науськала их топить чужие корабли (прежде всего, испанские) и захватила торговые пути, — это была настоящая война, да вот только пираты в данном случае выступили в качестве наемников государства.

Рассмотрим еще один из случаев, когда создавшаяся уже вооруженная структура из-за нехватки избыточного продукта начинает искать приложение своим силам.

В VIII–IX веках первенство в Средиземном море держали венецианцы. Однако в их торгово-посредническую деятельность в какой-то момент вмешалась новая сила: викинги (или норманны, что значит северные люди). Молодые мужчины, выходцы из Норвегии (что значит Северная дорога), находящейся вблизи торговых путей Балтийского моря, в VIII веке н. э. начали создавать свои структуры для контроля за морской торговлей. Причиной такого их поведения стал запрет крестьянам работать на земельных наделах без королевского разрешения на аренду. Дело в том, что земель было мало, а народу много. Король Гаральд Хаарфагр (Белокурый) желал урегулировать противоречия, а заодно увеличить поступление денег в бюджет. Но «лишние» подданные, в основном вчерашние крестьяне, предпочли заняться делом, которое выглядело, как разбой. На самом деле викинги создали новые, довольно прибыльные отрасли хозяйства: посредничество и охрану грузов. Ну, еще немножко подторговывали рабами.

Они не были изначально хорошими мореходами, хотя это и утверждается в большинстве книг. Их астрономические познания были ничтожны по сравнению с познаниями южан, имевших несравненно более благоприятные условия для наблюдения за звездами. Не умея ориентироваться по небу, северные моряки в своих плаваниях, по словам д-ра Соучека, «держались берега, как клещи», и не любили выходить в открытое море. Их единственным навигационным прибором был половник, которым рулевой зачерпывал воду, чтобы по ее вкусу определить, близко ли устье реки.

Викинги создали чудесное судно, драккар (драконов корабль) и еще целую гамму судов: лодки холкерсы, разъездные корабли ледунги, грузовые галеры скайды и боевые снекары. Собирательно все суда викингов называют драккарами. Отличительной способностью драккаров, как пишет В. Ефремов, «была легкость в ходу, послушность в управлении, хорошая мореходность и потрясающая способность менять направление без разворота (идти вперед кормой с той же скоростью, что и носом)».

Драккар хорошо известен, поскольку по обычаю тело вождя после его смерти хоронили, положив в драккар вместе с оружием и утварью.

Здесь легко обнаружить и ресурсную базу (избыток людей и наличие северных лесов для постройки судов), и экономический интерес вновь возникшей структуры, и технологические новинки (о значении которых подробнее скажем в следующей главе). Заметим также, что викинги действовали не абы где, а в Европе, по сравнению с численностью населения которой их все же было не так много. Драккары пошли по большим рекам вглубь Европы. Их видели Аахен, Кельн, Трир, Майнц, Вормс, Бинген, Париж и Тулуза. Посредничество, охрана грузов, торговля, предложение разнообразных военных и руководящих услуг местным вождям — вот чем зарабатывали викинги на жизнь. В эту эпоху появился и Рюрик на Руси.

Такой образ жизни не может быть устойчивым из-за отсутствия женщин. А дети, прижитые от разнообразных аборигенок, становились жителями тех местностей, где родились. Рано или поздно, викинги (норманны) должны были где-то закрепиться. И действительно, пройдя вдоль западного берега материка, они попали в Средиземное море, захватили Сицилию и Южную Италию, и основали здесь свое государство. В 1059 году главные их предводители признали себя папскими вассалами, а еще через триста лет потомки норманнских первопроходцев окончательно ассимилировались на новых землях.

Норвегия же, потеряв при эпидемии чумы 1347 года 4/5 своего населения (из двух миллионов человек осталось четыреста тысяч), больше викингов на мировой рынок не «поставляла».

Организация войн и походов — дело дорогое. Легко писателям-фантастам: они могут «отправлять» армады космических кораблей завоевывать далекие планеты, не задумываясь о стоимости этих кораблей, о затратах на подготовку экипажей, о ремонтных базах, о запасах пищи, воздуха и воды, — наконец, об экономической необходимости таких полетов и таких войн. Но поразительно, что точно такими же фантастами зачастую оказываются историки. У них монголы, которых в XIII веке вряд ли было и сто тысяч, включая сюда младенцев, женщин и глубоких стариков, без труда посылают шестисоттысячную армию на Русь, да им еще хватает людей, чтобы заодно завоевать Китай, Среднюю Азию, всю Сибирь и Закавказье.

Интересно, что в 1812 году, во времена куда как более цивилизованные, Наполеон из-за отсутствия ресурса был вынужден уйти из России, продержавшись тут всего шесть месяцев и два дня.

В завоеванной монголами Руси жило около 4 млн. человек, и не сказать, чтоб сильно жировали. А тут приходит 600 тысяч воинов, и не в одиночку, а с толпами женщин и детей (кстати, совершенно проигнорировав Засечные линии).