Песни из «Уголка» - Случевский Константин Константинович - Страница 12
- Предыдущая
- 12/19
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
12
«Люблю я время увяданья…»
Люблю я время увяданья…
Повсюду валятся листы;
Лишась убора, умаляясь,
В ничто скрываются кусты;
И обмирающие травы,
Пригнувшись, в землю уходя,
Как будто шепчут, исчезая:
«Мы все вернемся погодя!
Там, под землей, мы потолкуем
О том, как жили, как цвели!
Для собеседований важных
Необходима тишь земли!»
«Горит, горит без копоти и дыма…»
Горит, горит без копоти и дыма
И всюду сыплется по осени листва…
Зачем, печаль, ты так неодолима,
Так жаждешь вылиться и в звуки и в слова?
Ты мне свята, моя печаль родная,—
Не тем свята ты мне, что ты печаль моя;
Тебя порою в песне оглашая,
Совсем неволен я, пою совсем не я!
Поет во мне не гордость самомненья…
Нет, плач души слагается в размер,
Один из стонов общего томленья
И безнадежности всех чаяний, всех вер!
Вот оттого-то кто-нибудь и где-то
Во мне отзвучия своей тоске найдет;
Быть может, мной яснее будет спето,
Но он, по-своему, со мной одно поет.
«Меня здесь нет. Я там, далеко…»
Меня здесь нет. Я там, далеко,
Там, где-то в днях пережитых!
За далью их не видит око,
И нет свидетелей живых.
Я там, весь там, за серой мглою!
Здесь нет меня; другим я стал,
Забыв, где был я сам собою,
Где быть собою перестал…
«Я плыву на лодке. Парус…»
Я плыву на лодке. Парус
Режет мачтой небеса;
Лебединой белой грудью
Он под ветром налился.
Море тихо, волны кротки
И кругом — везде лазурь!
Не бывает в сердце горя,
Не бывает в небе бyрь!..
Я плыву в сияньи солнца,
Чем не рыцарь Лоэнгрин?
Я совсем не стар, а молод,
И плыву я не один…
Ты со мною, жизнь былая!
Ты осталась молода
И красавицей, как прежде,
Снизошла ко мне сюда.
Вместе мы плывем с тобою,
Белый парус тянет нас;
Я припал к тебе безмолвный…
Светлый час, блаженный час!..
По плечам твоим высоким
Солнце блеск разлило свой,
И знакомые мне косы
Льнут к волнам своей волной.
Уст дыханье ароматно!
Грудь, как прежде, высока…
Снизойди к докучным ласкам
И к моленьям старика!
Что? Ты плачешь?! Иль пугает
Острый блеск моих седин?
Юность! О, прости, голубка…
Я — не рыцарь Лоэнгрин!
«Здесь все мое! — Высь небосклона…»
Здесь все мое! — Высь небосклона,
И солнца лик, и глубь земли,
Призыв молитвенного звона
И эти в море корабли;
Мои — все села над равниной,
Стога, возникшие окрест,
Река с болтливою стремниной
И все былое этих мест…
Здесь для меня живут и ходят…
Мне — свежесть волн, мне — жар огня,
Туманы даже, те, что бродят,—
И те мои и для меня!
И в этом чудном обладанье,
Как инок, на исходе дней,
Пишу последнее сказанье,
Еще одно, других ясней!
Пускай живое песнопенье
В родной мне русский мир идет,
Где можно — даст успокоенье
И никогда, ни в чем не лжет.
«Мой сад оградой обнесен…»
Мой сад оградой обнесен;
В моем дому живут, не споря;
Сад весь к лазури обращен —
К лицу двух рек и лику моря.
Тут люди кротки и добры,
Живут без скучных пререканий;
Их мысли просты, нехитры,
В них нет нескромных пожеланий.
Весь мир, весь бесконечный мир —
Вне сада, вне его забора;
Там ценность золота — кумир,
Там столько крови и задора!
Здесь очень редко, иногда
Есть у жизни грустные странички:
Погибнет рыбка средь пруда,
В траве найдется тельце птички…
И ты в мой сад не приходи
С твоим озлобленным мышленьем,
Его покоя не буди
Обидным, гордым самомненьем.
У нас нет места для вражды!
Любовь, что этот сад взращала,
Чиста! Ей примеси чужды,
Она теплом не обнищала.
Она, незримая, лежит
В корнях деревьев, тьмой объята,
И ею вся листва шумит
В часы восхода и заката…
Нет! Приходи в мой сад скорей
С твоей отравленной душою;
Близ скромных, искренних людей
Ты приобщишься к их покою.
Отсюда мир, весь мир, изъят
И, полный злобы и задора,
Не смея ринуться в мой сад,
Глядит в него из-за забора…
12
- Предыдущая
- 12/19
- Следующая
