Выбери любимый жанр

Мечта Дракона - Гилганнон Мэри - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

– Я предложу ему такое приданое, против которого он не устоит. Мэлгон восстанавливает прежние границы своих владений. Ему нужны воины. Он не откажется от отряда бригантов.

Рианнон в ужасе уставилась на Фердика. О боги, помогите ей! Отец собирается подкупить этого человека, чтобы выдать ее замуж. Скорее всего Мэлгон не хочет жениться, но вынужден будет взять невесту как часть будущей сделки.

– Рианнон. – Фердик повысил голос. – Я думал, ты обрадуешься. Ведь я помню, как тебе нравилась Эсилт... Твое горе после ее смерти было чрезмерно. Я и не предполагал, что кто-нибудь может так полюбить эту старую сучку. Мэлгон – ближайший ее родственник. Так что тебе не трудно будет связать свою жизнь с таким человеком.

Жестокая, острая боль пронзила сердце Рианнон. Смерть Эсилт оставила в ее душе незаживающую рану, а бессердечные речи отца – они были как едкая соль. Прошлой весной он сообщил ей трагическую весть... как сообщают о неком казусе, словно кончина ее подруги была не более чем забавной сплетней. И когда принцесса рухнула на пол и разрыдалась у ног отца, Фердик лишь пожал плечами, заметив, что не видит причин так убиваться. Эсилт была уже немолода, сказал он, и начала терять женскую привлекательность. Он добавил также, что хотел бы и сам умереть, не дожив до старости и не утратив уважения своих подданных.

Рианнон подняла глаза. Отец смотрел на нее, ожидая ответа. Но что она могла сказать? Муж ей вовсе не был нужен, и особенности такой, которого принуждают на ней жениться. Но отцу бесполезно объяснять все это. Тем более что Фердик уже послал свои предложения Мэлгону, совершенно не побеспокоившись о согласии невесты. И вот он ждет от нее благодарности.

Принцесса растянула губы в принужденной улыбке:

– Для меня большая честь выйти замуж за Мэлгона Великого.

Фердик улыбнулся в ответ столь ослепительно, что Рианнон даже мысленно похвалила себя за ложь: ведь прежде ей ни разу не удавалось так угодить собственному отцу.

Но улыбка быстро исчезла с его лица, а вместе с нею и благорасположение. Он поднял руку, жестом давая понять, что отпускает дочь.

– Передай Наране, пусть велит сшить тебе новое платье, – крикнул он ей вдогонку. – Что-нибудь такое... чтобы получше были видны твои прелести.

Ни одна живая душа не остановила принцессу, стремительно бежавшую по занятому обычными заботами лагерю. Она заскочила в дом мачехи, прихватила там свой плащ и помчалась в прохладное зеленое убежище леса. Сейчас ей никого не хотелось встречать – не только постоянно насмехавшуюся над нею Нарану, но даже Буду, которая, правда, дружила с Рианнон, но теперь целиком увлеклась молоденькими солдатами и не находила времени для общения с подругой.

Принцесса, не останавливаясь, шла между деревьями и не обращала внимания ни на цеплявшиеся за одежду кусты ежевики, ни на грязь под ногами, в которой то и дело тонули ее туфли. Когда листва стала гуще, Рианнон подобрала подол и выбралась на поросшую мхом тропинку. Она миновала густые заросли, вышла к огромному дереву с полым стволом, нагнулась и юркнула в тесное пространство дупла. Очутившись в укрытии, она расслабилась. Здесь ей было уютно, словно белочке в родном гнезде. Она прислонилась спиной к стволу. Капля пота, стекая по лбу, щекотала кожу, прядь волос пала на щеку. Рианнон убрала ее и только теперь почувствовала, как унимается бешеное сердцебиение. Она закрыла глаза и задумалась. Ей хотелось стать частью этого дерева, навсегда раствориться в этом лесу. Дожди будут струиться по ее лицу, снег ляжет на веки, а она будет стоять неподвижно, беззвучно, умиротворенно.

Девушка снова открыла глаза и вздохнула. Всякая живая тварь, каждое растение питаются одной и той же жизненной силой – значит, должен быть способ превращения одного существа в другое. Ах, если бы только она владела искусством магии. Алевенон обещал научить ее колдовству, но, конечно, это был обман. Она не верила в то, что он действительно знает, как превратиться в дерево, или и нечто иное, или же побывать в стране духов. Все его чародейство было ложью, он просто хотел заставить других людей верить в свое могущество. А может быть, и нет никакого волшебства, с грустью подумала Рианнон. Может, нет вообще ничего, кроме этой сердечной боли, которую называют жизнью.

Как часто хотелось ей родиться каким-нибудь животным, а не человеком: лисицей или оленем, а может быть, даже белкой или мышью. У них все просто. Рождаются, взрослеют, приносят потомство и умирают, прожив всего несколько лет. И хотя смерть в лесу зачастую жестока, она не мучительна. По крайней мере, животные не терзаются душевной болью так, как люди.

И звери не заставляют друг друга страдать нарочно, как заставил страдать ее Алевенон. Ему нравилось причинять ей боль, и это было самое ужасное. Если бы он просто захотел разделить с ней ложе, она бы, возможно, согласилась по доброй воле. Ей рассказывали, сколь всемогуща магия физической любви, и к тому же она всегда была не прочь испытать новые ощущения. Но Алевенон нарочно обманул ее. Он выманил ученицу в лесную глушь и овладел ею, когда она была не готова и не желала этого. Страх и боль ее были неописуемы, а он наслаждался ее страхом и болью. Он утолял свою похоть страданиями жертвы, и чем громче она кричала, тем неистовее терзал он ее лоно.

Девушка стиснула зубы. То, что сделал с нею Алевенон, – несправедливо и жестоко, что бы там ни говорили. Нарана, например, заявила, что, будь Рианнон послушной дочерью, Алевенон просто не имел бы случая ее изнасиловать и что к этой беде привели только упрямое отшельничество падчерицы и ее непомерное любопытство к магии. Это тоже было несправедливо. Перед лицом отцовского безразличия и враждебности со стороны мачехи какой оставался выбор у бедняжки, если не удалиться под сень лесов и в собственные мечтания?

Много лет ей казалось, что она живет сразу в двух мирах: в холодном, исполненном одиночества доме Нараны и в живительном мире собственных грез. Изредка эти два мира соприкасались. Подчас, когда она старательно вышивала драконов, змей и волков на церемониальных одеждах своего отца, ей чудилось, что она просто изображает тот волшебный мир, который существовал в ее сознании. Еще будучи совсем маленькой девочкой, она почувствовала склонность к искусству вышивки и продолжала совершенствовать ловкость и умение своих пальцев до тех пор, покуда даже Нарана, хотя и с неохотой, но все же не признала ее талант. Глядя на свои швейные, а также ткацкие работы, мастерица испытывала чувство удовлетворения, которого лишена была во всем остальном.

Еще одним храмом ее души был лес. Сколько помнила себя Рианнон, всегда ее наполняло ощущение родственной связи с миром, раскинувшимся под кронами деревьев. Другие дети опасались лесных чудовищ и злых духов, а она чувствовала себя здесь в безопасности и проводила долгие часы среди зелени, слушая птичье пение и свивая призрачные нити своих грез. Любимыми ее фантазиями были мечты о превращении в птицу или зверя. Ей казалось, что, сделавшись диким животным, она избавится от тоски и разочарования, владевших ее духом.

Обнаружив интерес девушки к колдовству и превращениям, Алевенон с легкостью упросил ее пойти к нему в ученицы. Он действительно научил ее кое-чему: теперь она знала, какие травы помогают от лихорадки, а какие – от рези в животе, как пользовать людей с больными суставами; ей стали известны и многие другие знахарские премудрости. Однако колдун так и не посвятил Рианнон в святая святых своего искусства, сказал, что она еще не готова. Зато однажды он явился к ней ночью и пообещал показать настоящее чародейство, если она прямо сейчас последует за ним в лес.

Рианнон вздрогнула при этом воспоминании и крепко обхватила колени руками, будто укачивая самое себя в маленькой колыбели. Она должна забыть об этом. Все уже в прошлом. Алевенон изгнан навеки. Правда, Эсилт назвала Фердика трусом, потому что он не решился казнить колдуна и лишь прогнал его. Но тот человек был бардом, шаманом и целителем. А многие бриганты свято верили в то, что посвященные могут наслать такое проклятие, от которого все мужское население вымрет в страшных мучениях или же полностью утратит свою мужскую силу. И Рианнон не могла осуждать отца за излишнюю предосторожность.

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело