Звездный удар - Гир Уильям Майкл - Страница 105

• Предыдущая
• 105/131
• Следующая

Раштак зарокотал и выпустил струю воздуха.

— Самец, почему ты позволяешь своей самке болтать? Может, ты послушаешься голоса разума?

Шейла прикрикнула:

— Думайте что хотите, Раштак. Мне не следует иметь дело с вами. Мне надо всего лишь заменить вас Аратаком на этом посту.

— Ненормальная. — Раштак глухо стукнул о плиту, упрямо глядя на Виктора.

Стукалов сказал:

— Она мой командир, Первый Советник. Я не могу соперничать с ней. Она умна и способна. Думаю, вам не следует забывать, что именно она перехитрила Толстяка. Возможно, если вы с ней договоритесь, вы поймете это.

Клякса заверещал:

— Пашти не имеют представления, что с вами делать. Странное дерьмо. Вот дерьмо. Они думают — вот странное дерьмо.

Шейла села на место, понимая, что Раштаку нужно время, чтобы обдумать ситуацию.

— Клякса, на данный момент у этого корабля хватит мощи, чтобы разрушить станцию Тахаак? Я имею в виду, сможет ли этот корабль функционировать как боевой в человеческом понимании?

Клякса тихонько запищал, худея на глазах и вытягивая глаза-стебли:

— Вполне сможет. Я наблюдал тренировки людей. Я знаю. Очень слаженно. Толстяк не обращал на это внимания. Он был Овероном. Овероны никогда не обращают внимания на конкретные детали. Они думают о другом, о таких важных вещах, как основы существования. Они просто приказывают. Другие, менее развитые, действуют. Думаю, мы можем запросто запустить генератор нулевой сингулярности и изменить полярность атомов. Замечательная идея, как вы считаете?

Казалось, ноги Раштака подогнулись.

— Психи! — загрохотал он. — Все они психи! Может, это что-то вроде циклов Ахимса, которых мы никогда не видели?

— А если мы направим этот эффект против станции Тахаак? — предложила Шейла, краешком глаза наблюдая за Раштаком.

Первый Советник в отчаянии стал метаться из стороны в сторону.

— Ничего не останется! Вы превратите ее в плазму! Ненормальные! Говорю вам, все вы ненормальные! — Обратившись к Виктору, он прибавил: — Она твоя самка! Останови ее!

Виктор рассмеялся, в глазах его плясали искорки.

— Она мой командир, Первый Советник Раштак.

— Довольно! — приказала Шейла, терпение ее истощилось. — Факт остается фактом, Раштак, какое бы отвращение он вам ни внушал: мы остаемся здесь. Будьте уверены, мы можем разрушить все и вся. Однако мне не хотелось бы делать этого. Нам не хотелось бы, чтобы нас вынудили сделать это. Пожалуйста, давайте вместе найдем выход. Выбор за вами. Вы нам поможете? Давайте сообща придем к взаимовыгодному решению, которое позволит нам свободно передвигаться в космосе, а нашему роду — выжить на Земле. Если мы на самом деле так нервируем вас, просто не обращайте на нас внимания. Мы займемся своими делами в космосе. Космос достаточно велик, для всех хватит места, мы не покушаемся на ваши территории, мы освоим свои. Мы будем рады оставить вас в покое, если вы оставите в покое нас. Разве это отдает безумием? Разве мои слова похожи на слова сумасшедшего?

Раштак зашипел, выпуская воздух из дыхательных щелей — звук напоминал обычное дребезжание, только негромкое.

— Если это возможно, мы будем работать вместе с вами, — сказала Шейла. — Но если кто-то будет заталкивать нас обратно, ограничивая нашу жизнь одной Солнечной системой, это насилие.

Раштак ответил:

— Нелогичные поступки. Безумные решения.

Нахмурившись, она продолжала:

— Так скажите мне, Первый Советник, если вы так разумны, каким считаете себя, можете вы хоть немного отвлечься от собственных проблем, можете войти в наше положение? Попробуйте поменяться с нами местами, предположите, что это не людям, а нам предстоит вернуться на Скатаак. Вы бы отправились?

— Но мы не безумны!

— Да? А Толстяк думает, что безумны. Правда, так думает Толстяк, но не я. Что бы вы сделали на моем месте? Упали на спину и умерли? Думайте, черт побери! Это не дикая фантазия! Толстяк хотел убить вас. Что, если бы он одержал победу? Что, если Овероны нашли бы станцию Тахаак в руинах? Что, если бы они решили, что Пашти сошли с ума? А именно этого и добивался Толстяк. Они могли бы потребовать изоляции Пашти! — Она стукнула кулаком по столу, и вибрации, возникшие в результате этого удара, заставили Раштака обернуться и впервые взглянуть на нее.

Первый Советник защелкал, потом сел, согнув ноги, и его резонаторы зарокотали, задребезжали. Его челюсти непрестанно двигались. В аудитории наступила тишина.

Шейла упрямо вскинула голову.

— А пока вы размышляете, посмотрите-ка на всю историю с другой стороны. Когда Толстяк задумал убить вас всех — даже самок — в своем стремлении разрушить станцию Тахаак, чьи действия были самыми нормальными? Кто рисковал жизнью всего своего мира ради спасения жизней Пашти? Разве это сделали дикие звери? Разве так поступают безумцы?

Раштак снова смотрел на Виктора.

— Мне потребуется время для того, чтобы обдумать все это. Вы обещаете, что не обидите моих Пашти? Вы обещаете, что не будете впутывать их в свои дела?

— Мы не обидим Пашти до тех пор, пока идет торговля за нашу свободу, — отрезала Шейла. — Может быть, этот этап затянется. До тех пор, пока мы не убедимся в том, что вы не собираетесь навредить нам, мы обязательно будем вмешиваться в ваши дела. Ведь мы совершенно не знаем ваших возможностей. Неужели вы так наивны?

Раштак подребезжал сам с собой, пол слегка завибрировал.

Виктор развел руками.

— Серьезно, Первый Советник, не надо обижаться. Клякса уже понял, что с нами можно сотрудничать. Он теперь с нами. Уж если Ахимса поверил нам, почему бы Пашти не поверить?

— Вы больше выиграете от взаимодействия с нами, чем потеряете, Раштак. Подумайте о выгоде торговли, исследований, о совместном развитии науки, о престиже. — Шейла все еще хмурилась. — Ведь очевидно, что, если бы Ахимса не зашел в тупик, он бы не боялся вас. Подумайте о сочетании ваших возможностей и нашей целеустремленности. Какую пользу могли бы извлечь из общения с нами ваши подростки? Я ведь слышала, как вы сказали, что победили циклы! Вы очень обрадовались этому! Запись свидетельствует, что наш приход сыграл не последнюю роль в этой вашей победе!

— Мы не хотим быть вашими врагами, — добавил Виктор. — Сотрудничество и для нас, и для вас лучше, чем смерть.

Раштак поднял свои клешни в старом, как мир, жесте понимания.

— Вы позволите мне посовещаться со своими коллегами? Мне также хотелось бы просмотреть записи, о которых вы говорили. Такие вопросы не решаются с налету.

— Это разумное требование. Если вам понадобится какая-то помощь, мы с готовностью ее окажем.

Клякса перекатывался с боку на бок, его дыхательные отверстия пищали:

— Странное дерьмо! Ну и дерьмо, парень! Где только Клякса научился этому?

— Сэм? — окликнул Фил Круз. — На линии майор Детова. Хочешь поговорить с ней?

Даниэлс улыбнулся, отошел от новой стенной секции, которую устанавливали в качестве заплат инженеры Пашти. Эта секция выглядела как старомодная асбестовая плита, но весила, должно быть, добрую пару сотен фунтов.

— Черт побери, вот это штуковина!

— Подключись к двадцатому каналу, — сказал Фил. Сэм уступил дорогу удивительным машинам Пашти, отступив в глубь коридора, и дал мысленный приказ своему обручу.

— Светлана, ты здесь?

— Здесь, Сэм. Что значит весь этот шум? — от ее спокойного голоса на душе потеплело. Он невольно вздохнул.

— Мы не сильно отстаем от Пашти, когда дело доходит до строительного шума. У них нет молотков, нет компрессоров, работающих на бензине, но они сами по себе страшно шумные ребята.

— Как продвигаются восстановительные работы?

— Идут потихоньку. Эй, как я понял, ты можешь претендовать на главную роль в этом шоу. Когда ты вернешься домой, тебе, наверное, вручат Звезду Героя Советского Союза. А может быть, не одну, а четыре или пять.

• Предыдущая
• 105/131
• Следующая