Легионер - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 19
- Предыдущая
- 19/60
- Следующая
Только теперь он вдруг понял, как сильно стосковался по женскому обществу. И что он еще не настолько стар, чтобы не испытывать сексуального влечения к противоположному полу.
– Теперь узнал, – стараясь сдерживать свои спонтанные порывы, ответил Рей.
В это миг ему захотелось грубо схватить ее, сорвать одежду и…
Стоп! Малый ход назад. Спрячь свои эмоции, идиот, куда подальше. Перед тобой не какая-нибудь шалава, а дочь самого Чвыкова. Который при желании может в один миг стереть тебя в порошок.
Рей резко отшатнулся от девушки, будто она была раскаленной печкой.
– Почему вы не в доме? – спросил он, пытаясь быть строгим.
Быкасов привез мадам Чвыковой и Полине приказ отца семейства: в темное время суток не выходить во двор. Все двери здания должны быть замкнуты, окна тщательно зашторены, один пес – свирепый и мощный Акбар – должен находиться возле спален жены и дочери, а Дамка, обладающая очень острым чутьем и неутомимостью, обязана ночью патрулировать двор вместе с охранниками.
– Хотела увидеть вас.
О, эта женская непосредственность! Рей вдруг почувствовал себя полным дураком. И что теперь он должен ей ответить?
– Из окна это сделать было бы гораздо проще… и безопасней. – Рей постарался, чтобы его голос не дрогнул.
– Я должна вас бояться? – лукаво спросила Полина.
– Меня – нет. Но сейчас темно…
– А в лесу бегают волки, – подхватила девушка и неожиданно хихикнула.
– Волки – это не худший вариант, – сухо сказал Рей, постепенно возвращая себе на какое-то время утраченное самообладание. – И вам это известно. Пожалуйста, вернитесь в здание.
– Не хочу, – капризно надула губы Полина.
– Тогда мне придется позвать старших, – строго молвил Рей, пытаясь изобразить из себя буку.
– Мама уже спит, и вам лучше ее не будить, – с подтекстом сказала девушка.
Не будите спящую собаку, мелькнуло в голове Рея избитое изречение, и он невольно ухмыльнулся. Да уж, пусть лучше мадам Чвыкова почивают…
– Мне хочется с вами поболтать, – непринужденно бросила девушка и закинула ногу на ногу.
Глаза Рея постепенно привыкли к темноте, к тому же Громушкин включил большой фонарь у ворот, поэтому он, наконец, разглядел, во что девушка одета. Разглядел, и почувствовал, как мгновенно вспотели ладони – на голое тело Полины был накинут короткий халатик из полупрозрачной ткани, который больше показывал, нежели скрывал.
– У меня… кгм!… смена, – выдавил из себя смущенный Рей.
– Ваша команда для чего предназначена?
– Чтобы вас охранять.
– Вот и охраняйте. Может, я боюсь спать одна.
«Это намек?» – хотел грубо спросить Рей, да вовремя сдержался.
– Ложитесь под мамин бочок, – ответил он сдержанно.
Полина едко хихикнула.
– Маман даже папику не разрешает тревожить ее сон, у них отдельные спальни. Он сильно храпит. Она где-то вычитала, что для продления жизни нужно спать не менее девяти часов в сутки, и при этом не должно быть никаких внешних раздражителей. Мама надевает на ночь специальные наушники, которые убирают любой шум, а я иногда во сне вскрикиваю и бодаюсь.
– Вы ставите меня в глупое положение.
– Почему? – искренне удивилась девушка.
– Мне придется провести почти всю ночь на ногах. Между прочим, надвигается гроза – слышите?
Вдали прогремел гром, и небо на мгновение осветилось.
– Я обязан быть постоянно в движении – обходить двор, – между тем продолжал Рей. – Что же мне, держать вас под своей плащ-палаткой?
– А это было бы здорово… – мечтательно сказала Полина.
– Что именно? – опешил Рей.
– У вас… под плащ-палаткой… Тепло, уютно и совсем не страшно.
– Я вижу, вы считаете меня храбрым рыцарем, – скептически ухмыльнулся Рей.
– Конечно, – бодро ответила девушка. – И вы это подтвердили на моих глазах, лихо разобравшись с бандитами, которые напали на «волжанку». Это было зрелище! У меня душа в пятки ушла. Особенно когда вы по асфальту катились. Я едва успела затормозить… Между прочим, по приезду сюда я вас сразу узнала. Еще когда вы носили наш багаж. Только виду не подала, что мы знакомы.
– Знакомы? Это сильно сказано…
Не обращая внимания на выпад Рея, девушка мечтательно сказала:
– Реймонд… У вас такое красивое имя. Рыцарское. Видите, я даже узнала, как вас зовут. Тогда, на Ташке, мы так быстро расстались… Почему вы не позвонили мне? Я ждала…
– Полина, вы, конечно, мне извините, но моя мама, царство ей небесное, говорила, что нужно дерево рубить по себе.
– Хотите сказать, что я вам не подхожу?
– Наоборот. Это я не вписываюсь в параметры, принятые в том обществе, где вы вращаетесь, – жестко сказал Рей.
– Простите, не поняла…
– Объясняю… – Рея понесло; он вдруг разозлился непонятно отчего и уже не сдерживал язык. – У меня нет дорогой машины (вернее, вообще нет никакой), живу я в коммуналке, еще совсем недавно перебивался случайными заработками, а мой гардероб состоит из одного костюма и двух рубашек. Про мои перспективы тоже вам рассказать?
– Зачем вы… так?
– Как? Или вы больше любите красивые, но лживые слова? Сказки для дурочек?
– Нет, но…
– Милочка моя. Я бедный, как церковная мышь. А по сравнению с вашим отцом, я просто ноль. Что может быть между нами общего? Да меня в сортире утопят, если я только попытаюсь за вами ухлестывать. Это голая правда жизни. Я сказал честно все, что думаю. Уж извините, коли что не так. Мы политесу не учились.
Какое-то время в беседке царило молчание. Похоже, Полина была ошарашена той скрытой энергией, которая бурлила внутри Рея, выплеснувшись наружу страстным и жестким монологом.
– И все равно вы не правы… – Голос Полины дрожал. – Я к вам с дорогой душой, а вы… Я никогда… никогда не думала, что вы такой… такой черствый, бесчувственный человек!
Она вдруг вскочила и выбежала из беседки. Рей остался стоять на месте. Услышав, как хлопнула входная дверь, он облегченно вздохнул.
Все, амбец. Он сделал то, что должен был сделать. Шуры-муры во время службы не приветствовались никогда, а в данном конкретном случае они для него просто опасны.
Уж лучше тогда сразу подать на расчет, чтобы ему не оторвали в один прекрасный момент голову или еще что-нибудь, весьма ценное для мужчины…
– Кто это был?
Громушкин возник откуда-то, как черт из табакерки.
– Кажется, Тимофеевна.
– Да? – в голосе Громушкина явственно звучало сомнение. – Чего это она забеги по ночам начала устраивать?
– Может, у нее метла, на которой она верхом летает, поизносилась, – сердито ответил Рей. – Плащи не забыл?
– Взял. Тимофеевна… Хм…
– Все, разошлись. Ты направо, я налево. Дамку выпустили из вольера?
– Не знаю, наверное.
– Заодно и проверишь. Что-то я не вижу ее.
– Она как призрак. Идешь, вроде никого и ничего нету, обернулся – вот она, стоит перед тобой, клыки свои показывает. Зверюга. Иногда я просто боюсь эту псину.
– Своих Дамка не трогает. А что касается тех, кому вдруг вздумается перелезть через забор на нашу сторону, то им не позавидуешь.
– Ага. Сожрет с потрохами и не поперхнется. Мне говорили, что и Дамка, и Акбар приучены хватать за горло. Чтобы, значит, сразу наповал.
– Может быть. Нам какая разница?
– И то правда…
Они разошлись. Над головой вдруг раздался оглушительный грохот, и небо раскололось пополам, обнажив огненную линию разлома. Начал накрапывать дождь.
Рей надел плащ и почувствовал себя не очень уютно. Тонкий пластик шуршал, заглушая все звуки. А если к этому добавить еще и шум дождя, который полил, как из ведра, а также раскаты грома, то и вовсе картина для охраны безрадостная.
В такую погоду можно не услышать даже выстрел с тридцати шагов…
Небо снова загрохотало так, будто вот-вот должно было рухнуть на землю. Рей невольно втянул голову в плечи – и рассмеялся. К счастью, небеса милостивы к человеку и крепко припаяны к космическим высям.
И в этот миг кусок небесного свода все-таки оторвался и упал. Прямо Рею на голову. Чувствуя, что теряет сознание, он медленно опустился на четвереньки. Последним, что Рей увидел перед тем, как погрузиться в полное забвение, были простроченные двойным швом башмаки с красными вставками, высвеченные очередной молнией. Он едва не уткнулся в них носом.
- Предыдущая
- 19/60
- Следующая
