Легионер - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 44

• Предыдущая
• 44/60
• Следующая

– Ты должен меня ненавидеть.

– С какой стати?

– Это я тебя вложил.

– Я уже догадался. Ну и что?

– Как это что!? Теперь по твоей милости я самая распоследняя сволочь, стукач. И правильно сделают, если меня замочат, правильно!

– Пеха, я могу только посочувствовать тебе.

– Твое сочувствие мне до лампочки, – пробурчал Пеха.

– Мало того, – продолжал Рей, – считаю, что ты правильно сделал, когда навел людей этого Пал Сергеича на мой след.

– Ты что… сбрендил!?

– Пока нет. Но уверен, что в противном случае тебя просто забили бы до смерти или искалечили. Я не прав?

– Прав. Как они метелили меня… Сволочи!

– Вот-вот, и я об этом. А так у нас с тобой есть шанс. Пусть мизерный, но все-таки.

– Что-то я не понял… Ты о чем?

Рей приблизил свои губы к уху Пехи и прошептал скороговоркой:

– Скоро поймешь, будем по делу говорить тихо, не исключен вариант, что в этой каморке полно «клопов», понял?

– Да, – так же шепотом ответил заинтригованный Пеха.

– Думаю, что нас отпустят, – бодро и в полный голос сказал Рей. – Мы ведь с тобой ни в чем не виноваты.

– Верно, – тоже громко откликнулся Пеха, поняв игру Рея. – На кой мы им? Что будем делать? – спросил он уже тихо.

– Мне бы от наручников освободиться…

– Тоже мне проблема… Момент.

Рей удивился уверенности в голосе Пехи, но благоразумно промолчал. Покопавшись в своей одежде, Пеха шепнул:

– Повернись ко мне спиной.

Рей послушно исполнил его просьбу. Какое-то время Пеха что-то делал с наручниками, а затем они как по волшебству разжали свои железные объятия, и Рей с удивлением обнаружил, что фокус удался.

– У тебя был ключ? – спросил он шепотом.

– Нет, всего лишь большая английская булавка, – ответил Пеха.

– Ты что, всегда ее носишь с собой?

Пеха немного помялся, но все же ответил:

– Ну да…

– Штаны поддерживаешь?

– Как тебе сказать… Булавку я ношу от сглаза. Мне так посоветовала одна бабуля-знахарка.

– И помогает? – не без иронии поинтересовался Рей.

– Конечно, – бодро ответил Пеха. – Знаешь, сколько в этом мире завистников? Так и норовят ножку подставить. Особенно достают энергетические вампиры.

– Это еще что такое?

– А ты не знаешь? – удивился Пеха.

– Да как-то не интересовался разной мистической чушью.

– Это совсем не мистика. Доказано наукой.

– Ну и чем занимаются эти энерговампиры?

– Присосется такая падла и всю твою жизненную силу схавает. Потом человек ходит, как египетская мумия или деревянный истукан – никаких желаний, настроение хуже некуда, болезни разные появляются, дела идут из рук вон плохо… Некоторые из-за этого даже кончают жизнь самоубийством.

– И каким же образом они это делают?

– Энергию они высасывают через глаза. Заговорят зубы, забьют человеку баки – что-что, а языки у них подвешены, будь здоров – и хана.

– Но причем тут булавка? Или ее нужно во время разговора воткнуть энерговампиру в глаз?

– Не остри, – обиделся Пеха. – Булавка работает как громоотвод. Она отбирает все черную энергию, которой вампир пытается подавить волю контактера к сопротивлению.

– Сиречь, волю жертвы…

– Ну да.

– Что ж, теперь и я просветился на сей счет. Если выберусь из этой передряги, приобрету себе дюжину булавок – на все случаи жизни.

Рей с наслаждением начал разминать кисти рук. План освобождения, который в начале разговора с Пехой едва начинал брезжить, уже полностью вырисовался в его воображении.

Нужно рискнуть, твердо решил Рей. Надеяться на милость Мясника и иже с ним не приходилось. И этот тип, худощавый… Судя по всему, для него убить человека, что муху на оконном стекле раздавить.

А еще Татарин… Пахан – мстительная сволочь. Он не успокоится, пока не перережет Рею глотку. Рею уже приходилось встречаться с такими злопамятными ублюдками.

Нет, надо было его кончать… Надо! Сказав «А», нужно говорить «Б». В борьбе за собственную жизнь места сентиментам не должно быть.

– Ты готов? – тихо спросил Рей.

– М-м… Да, – с некоторой запинкой ответил Пеха.

Он пока не понимал, что задумал Рей.

– Ходить можешь?

– Если потребуется, побегу вприпрыжку.

– Думаю, что скоро такой момент наступит.

– Но ведь мы заперты.

– Попытка не пытка, как говаривал незабвенный товарищ Сталин. Начнем с первого варианта.

– Это что значит?

– Ты с системой Станиславского знаком? – ухмыльнувшись, спросил Рей.

– Что еще за Станиславский?

– Дярёвня ты, Пеха… Был когда-то такой великий актер и педагог. Но мне рассказывать о нем более подробно недосуг. Как-нибудь потом… – «Если будет это потом», – мелькнула черная мысль. – Ты занимался в школьном драмкружке?

– Было дело. Как все…

«Наверное, изображал колобка в одноименной сказке», – едва не высказал предположение Рей, почувствовавший знакомый прилив энергии, что обычно случалось у него перед боем, но сдержался. Пеха мужик обидчивый.

– Вот и ладушки. Будем изображать драку. Нет, даже не драку, а смертоубийство. Поскольку я сильнее тебя, то роль жертвы будешь играть ты.

– Но нас ведь вряд ли кто услышит. Тут такое перекрытие… Не говоря уже о том, что это подвал.

– Я все-таки надеюсь, что здесь есть «жучки».

– Что я должен делать?

– Орать благим матом «Помогите, убивают!». А вместе мы будем творить шум, как от настоящего побоища. Благо здесь, как я заметил, валяются какие-то ящики и прочий хлам.

– Ты хочешь, чтобы нас прибежали разнимать…

– Стоп! Больше ни слова. Люблю догадливых. Когда отворится дверь, мы с тобой должны быть вот здесь… – Рей зажег спичку и принялся втолковывать на ухо Пехе диспозицию.

– Кстати, где и у кого ты научился так ловко управляться с замками наручников? – спросил Рей, когда подготовка к «спектаклю» была завершена.

– У меня много интересных знакомых, – уклончиво ответил Пеха. – Они считают, что быстро освобождаться от «браслетов» при помощи подручных средств обязан каждый деловой. Ну я и… на всякий случай.

– Предусмотрительный ты человек, Пеха.

– Будь я предусмотрительным, не пустил бы тебя и на порог своего заведения, – сердито сказал Пеха.

– Карма, – ответил Рей.

– Что?

– Судьба у тебя такая – как мозаика. А я – один из кусочков смальты, с которых творец всего сущего сложил ее замысловатые узоры.

– Лучше бы он этот «кусочек смальты» выбросил в сортир, – пробурчал Пеха.

– У всевышнего была такая возможность, и не раз, – парировал его выпад Рей. – Но, видимо, ему очень хотелось облагодетельствовать еще и тебя.

– Сволочь ты, Ворон! – огрызнулся Пеха. – И каркаешь так же, как твой пернатый сородич.

Рей ухмыльнулся и промолчал. О том, как переводится его фамилия на русский язык, знали очень немногие, в том числе и Пеха.

– Ну что, начнем? – после небольшой паузы спросил Пеха, массируя горло.

Похоже, он намеревался выдать целый концерт. Чего не сделаешь ради спасения…

– Поехали, – кивнул Рей и повысил голос до крика: – Так это ты, козел, меня вложил!? Убью, гад! Мать твою!…

С этими словами он начал расшвыривать ящика и пинать ногой дверь. Пеха тем временем завопил, как резаный:

– Помогите!!! Убивают! А! О! Ух! Помогите!… Что ты делаешь… Что делаешь!? Не бей меня! Больно! А-о-ув… – Пеха захрипел, словно ему стиснули горло, и с силой затопал ногами.

– Задавлю! – рычал Рей, с трудом сдерживаясь, чтобы не заржать во весь голос – он мысленно представил, как выглядит Пеха, изображающий борьбу с невидимым противником, который в этот момент душил его за горло.

Артист, не без удивления подумал Рей. Наверное, Пехе немало пришлось поупражнялся в актерском мастерстве перед бандитской «крышей» и налоговыми инспекторами, чтобы достичь таких высот.

Импровизированный «концерт» продолжался, но реакции от благодарных слушателей почему-то не было. Неужели подвал не оснащен прослушкой?

Огорченный Рей на несколько секунд приостановил свой разрушительный поход против ящиков и выругался уже не наигранно, а от всего сердца.

• Предыдущая
• 44/60
• Следующая