Невеста из USA - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 53

• Предыдущая
• 53/64
• Следующая

– Каким папиком?

– Хозяин этой виллы – Курамшин, босс городского отделения «Альянса». Дженнифер называет его папочкой.

– Ни фига… – У Плата глаза полезли на лоб.

– Мало того, невеста нашего жениха-страдальца почему-то превратилась в Жаннет. Как тебе такой пердомонокль?

– Обалдеть… Это правда или ты шутишь?

– Какие там шутки… Мне повезло, что этого Курамшина куда-то срочно вызвали. Иначе вы застали бы меня в виде отбивной.

– Все равно я ничего не понимаю…

– Думаешь, я въехал в ситуацию? Бред какой-то. По-моему, Плат, нас дурят, как младенцев. Интрига закручена еще та. И мы до сих пор не можем понять, во что влипли…

Наш разговор шел в машине. Позади пылили две тачки с бойцами Крапивина. За рулем нашей многострадальной «девятки» сидел Михеич, который время от времени оборачивался и счастливо улыбался.

Я тоже отвечал ему благодарной улыбкой.

Это была его заслуга, что меня так быстро выдернули из лап Курамшина. Он не стал вмешиваться в ситуацию (да и что один Михеич мог бы сделать против целого отделения лбов со стволами?), а проследил, куда меня определили. Затем он связался с нашей базой, куда как раз прирулили парни Рыжего, и Плат помчался мне на выручку.

Вот и вся история… которая могла закончиться для меня очень печально. Такие люди, как Курамшин, никогда не останавливаются на полпути. Ситуацию со мной он довел бы до конца. Это точно.

Моего сокамерника мы доставили прямо к двери его квартиры. Он так волновался, что даже перепутал этажи.

– Кто там? – раздался тонкий детский голосок из-за двери.

– Сынок, это я…

– Папа? Пап, это правда ты?

– Ну конечно, правда. Открывай, Петруха.

Звякнули щеколды, брякнула цепочка, и на пороге появился вихрастый малыш лет шести-семи. Он прыгнул на руки к Николаю с такой прытью, что едва не свалил нетвердо держащегося на ногах отца. Хорошо, что я вовремя поддержал его.

– Папа, папочка, родной, как я по тебе соскучился… – Малыш обхватил шею отца с таким выражением неземного счастья на своем детском личике, что мне вдруг стало очень тоскливо.

В этот момент я сильно позавидовал своему сокамернику. Счастливчик, у него есть сын. Кто бы меня так обнял…

– Петя! Кто там? – послышался женский голос из глубины квартиры.

Нужно сказать, что дела у Николая, похоже, шли неплохо. Квартирка у него была не супер, но очень даже приличная и просторная.

– Мама, мама, папа приехал!

Понятно, малышу сказали, что папа в командировке. Хороша командировочка, ничего не скажешь…

Дальнейшее течение событий в квартире освобожденного узника мы опустим. Это трудно описать словами. Когда человек возвращается буквально с того света, это всегда большой праздник и для него, и для его родных. Даже не праздник, а нечто большее.

Наверное, такие чувства испытывал герой троянской войны, царь Итаки, хитроумный Одиссей, когда вернулся на землю после посещения ада…

На прощанье мы предупредили Николая, чтобы он пока не наезжал на Курамшина. И чтобы до поры до времени не высовывался. Нам нужно было еще несколько дней, чтобы, наконец, расставить все точки над «i».

Пока мы добирались до микрорайона, где жил мой сокамерник, в наших головах наступило просветление, и мы сообща сварганили некий план.

Дело оставалось за малым – начать да закончить…

Я спал как убитый. Ни один сон не смог проникнуть в мою черепушку, потому что в ней царила воистину космическая пустота. Когда утром я поднялся, то меня повело в сторону, словно с вечера я был вусмерть пьян и еще не протрезвился.

Только контрастный душ привел меня в более-менее нормальное состояние.

Из продуктов у меня остались только перебродивший кефир, минералка, зачерствевший огрызок булки и банка килек в томате. Надо бы пополнить продовольственные запасы, подумал я с запоздалым раскаянием. Давиться с утра килькой и распаренным в микроволновке так называемым «городским» батоном мне было совсем не по нутру.

Но делать было нечего, брюхо требовало хоть какого-то наполнения, поэтому я, повздыхав немного, как больная корова, выпил три чашки растворимого кофе, который откопал в кухонном шкафу среди разнообразных баночек со специями.

Они появились там примерно с год назад.

Я как-то познакомился с одной девицей и имел неосторожность несколько раз привести ее домой. Девка оказалась натурой деятельной. Уже через неделю после нашего знакомства она приготовила шикарный ужин, и я впервые почувствовал, что такое быть женатым человеком.

Надо отметить, что мне понравилась только кухонная часть окольцованного бытия. Готовила моя нечаянная подруга и впрямь отменно.

Я наслаждался домашней едой почти месяц. Но затем вдруг понял, что из командира, единолично устанавливающего свой распорядок дня (и ночи тоже), я превратился в подчиненного, и даже не сержанта, а занюханного ефрейтора.

Девка начала помыкать мною так, будто мы уже сходили в ЗАГС. Я даже свои домашние тапочки начал аккуратно ставить возле входной двери на коврике, а не бросать, где ни попадя.

Короче говоря, после месяца такой «семейной» жизни я взбунтовался и вернул себе полную свободу. Чересчур деятельная девица с моего горизонта исчезла, но оставила после себя, как память, большое количество приправ.

Иногда я пытался их использовать. Но поскольку мои познания в кулинарии были в зачаточном состоянии и не простирались дальше приготовления яичницы или запеченного в духовке гуся (чего проще – помыл тушку под краном, посолил, поперчил и в печку), специи только портили вкус моих, так сказать, «блюд». Может, потому, что я сыпал все подряд.

Поди, знай, что такое кардамон или тимьян, и с чем их едят…

В офис я пришел позже всех. Фиалка, которая уже знала о моих похождениях, радостно обняла меня и чмокнула в губы.

До чего экзальтированная особа… Так нельзя шутить с холостым мужчиной. Об этом я и сказал ей безо всяких обиняков.

– Ста-ас… – протянула она с лисьим выражением на своей и так лукавой мордашке. – Не балуй…

– С тобой забалуешь, – буркнул я в расстройстве. – Синий чулок…

Фиалка хихикнула и сказала не без выпендрежа:

– Я блюду свою девичью честь.

– От твоего блюдения в моих чреслах сплошные томления. А это отрицательно сказывается на работоспособности. Надо будет попросить Плата, чтобы он перевел тебя на периферию.

– Это куда?

– В нашу мастерскую. Учетчицей. Чтобы ты считала количество деталей для замков, придуманных Марком. Это, кстати, очень ответственная работа. Как ни собирай замок, а все равно чего-то не хватает. Или какая-нибудь деталюшка оказывается лишней. Там тебе самое место. Ты человек ответственный и не будешь заниматься на рабочем месте разными глупостями.

– А если я втюрюсь в какого-нибудь работягу?

– Я принесу вам на свадьбу букет роз и стеклянную трехлитровую банку, доверху наполненную моими слезами несбывшихся надежд.

Смеющаяся Фиалка хотела что-то ответить, но тут включился селектор и раздраженный голос Плата вмиг прекратил нашу идиллию:

– Сильвер! Кончай трепаться! Заходи…

Мученически вздохнув, я на цыпочках подошел к кабинету и, верноподданнически изогнувшись, отворил входную дверь. Фиалка звонко расхохоталась.

Эх, если бы не Плат, застолбивший этот богатый участок любви и плотских наслаждений…

И вообще – какого хрена!? Он ведет себя, как собака на сене – сам не ест и другим не дает.

С этими мыслями я и вошел в кабинет, где меня ждал неожиданно теплый прием со стороны Марка. Вот уж не ожидал…

– Ты как всегда опаздываешь, – проворчал Плат, посмотрев на часы.

– Извини, что значит «как всегда»? По-моему, сегодня всего лишь первый… а может, второй раз. Но не более того.

– Опять ты препираешься!

– Я не препираюсь, а борюсь за истину в чистом виде, безо всяких «но». Более исполнительного человека, чем я, отыскать трудно.

Высказавшись, я бросил быстрый взгляд на Маркузика, но он, вопреки моим ожиданием, даже не подал голос, лишь ухмыльнулся. Но ухмылка у него вышла не кривой, так сказать, с подковыркой, а вполне доброжелательной.

• Предыдущая
• 53/64
• Следующая