Последний герой - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 63

• Предыдущая
• 63/70
• Следующая

Чтобы костер не заливали дожди, Самусь сделал над очагом крышу из пальмовых листьев. Под такую же кровлю он положил и запас сухих дров. Так что автономность его жилища при наличии кладовой с разнообразными продуктами была на должном уровне.

Мало того, бомж сообразил, как собирать дождевую воду, чтобы часто не ходить к источнику. Он привязал к стволу дерева в нескольких местах емкости из бамбука, а над ними прикрепил широкие листья какого-то растения.

По ним, как по желобам, дождевая вода и стекала в сосуды, которые были всегда наполнены доверху, потому что дожди шли регулярно – в основном по ночам.

Он лишь не придумал, как изготовить «кастрюлю»; но тут пригодился опыт Гарани. И теперь Самусь наслаждался ароматным и вкусным варевом, причмокивая губами от удовольствия.

– Ну как? – спросила Фиалка, радостно улыбаясь.

– Ты о чем? – с недоумением воззрился на нее Гараня.

Всю обратную дорогу он строил планы и прикидывал, как лучше спроворить то, ради чего ему пришлось так сильно рисковать.

– Что-нибудь принес?

– А… – понял Гараня. – Конечно.

Он осторожно положил ракушку, закрытую пробкой, на подстилку. Возвращаясь, Гараня нес ее в руках как хрупкую драгоценность, не очень надеясь на герметичность своего «контейнера».

– Вот… – Гараня мрачно ухмыльнулся. – Знатная добыча…

– Ракушка? – На симпатичном лице девушки обозначилось недоумение. – Зачем? Что в ней? – Она наконец заметила пробку и потянулась, что бы взять ракушку в руки.

– Не трожь! – резко приказал Гараня, перехватывая ее руку на полпути.

– Почему?

– Опасно. Внутри змеиный яд.

– Змеиный… яд? – Эту фразу Фиалка произнесла шепотом.

– Только не спрашивай, как он туда попал, – устало и не без отвращения молвил Гараня. – Как-нибудь потом… А для чего нужен этот яд, скоро сама увидишь. После того, как дашь мне супца.

Пока Гараня ел, Фиалка демонстративно молчала. Она изображала из себя обиженную и уязвленную в лучших своих чувствах.

Гараня долго крепился, поглядывая на ее хмурую мордашку, а затем не выдержал и сказал:

– Вот из-за этого я больше и не женился.

– Неужели? – Фиалка сразу, без лишних объяснений, поняла, что Гараня подразумевал под «этим».

– Точно.

– А на мне… – Фиалка запнулась и порозовела. – На мне ты тоже не женился бы?

– Ни в коем случае!

– ?!

– Уж больно вкусно ты готовишь супы. Так не долго и потолстеть, а мне это противопоказано.

Фиалка облегченно вздохнула, и они дружно рассмеялись.

Перекусив, Гараня приступил к тому делу, ради которого ему пришлось ловить кобру. Он взял четыре стрелы, выстроганные им с большой тщательностью, обмакнул жестяные наконечники в яд и аккуратно разложил их на деревянных палочках для просушки.

– Вот теперь мы повоюем, – сказал он с удовлетворением. – Достаточно всего лишь царапины, чтобы у наших «друзей» навсегда отбить желание устраивать на нас охоту.

– Это… опасно?

– Смертельно опасно. Конечно, со временем сила яда убывает, так как он испаряется, но я не думаю, что нам придется ждать встречи с вором и его шестеркой очень долго. – Гараня заглянул внутрь ракушки и закрыл ее пробкой. – К тому же у нас еще остался яд. Можно и повторить процедуру.

– Ты их… убьешь? – то ли спросила, то ли констатировала факт Фиалка.

– Как получится, – нехотя ответил Гараня. – Нам выбирать не приходится: или они нас, или мы их. Вон результат «деятельности» этих ублюдков. – Он кивнул в сторону уснувшего Самуся.

– Как глупо! – с жаром воскликнула Фиалка. – Ведь мы могли все вместе жить да поживать…

– А вот это вряд ли, – скептически ухмыльнулся Гараня. – Они слеплены из другого теста. Гнилой народ… Интересно, как там с ними девушка живет? Я так ее и не увидел, когда ходил к хижине.

– Померла она… – неожиданно раздался тихий голос Самуся.

– Как, когда?! – в один голос воскликнули Гараня и Фиалка.

– Не знаю… Я видел только могилку и крест. На дальнем конце пляжа. Конечно, я близко не подходил – опасался…

– Может, там лежит кто-то другой? – высказал предположение Гараня.

– А больше некому. Да и крест свежий.

– Это все вор, – с ненавистью сказал Гараня. – Он с самого начала на нее неровно дышал. Ей нужен был уход… и доброе слово. Но разве эти твари на такое способны?

– Думаешь, ее убили? – с дрожью в голосе спросила Фиалка.

– От них всего можно ждать. Зачем им лишний рот?

– Негодяи, – прошептала Фиалка.

По ее щекам скатились две крупные слезы, оставив мокрые дорожки.

– Жалко девочку… – тихо прошелестел Самусь. – Вот и будет мне компания…

– Петро, ты бы помолчал! – сердито сказал Гараня. – Еще чуток – день-два, – и у тебя дело пойдет на поправку. Я же вижу.

– Дак я что, я не против…

Фиалка быстро взглянула на осунувшееся, пожелтевшее лицо бомжа и отвернулась, прикусив нижнюю губу. Ей хотелось заплакать навзрыд, но она стоически выдержала этот искус. «Надо держаться, надо держаться…» – Фиалка словно читала заклинание.

«Надо держаться…» – мысленно вторил ей Гараня, хотя и не слышал, что она шепчет. Он понимал лучше, чем остальные «робинзоны», что конец – какой бы он ни был – уже близок.

Люсик в ожидании Малеванного весь измаялся. Он пытался подкрепить свое решение покончить с компаньоном разными мрачными фантазиями, но это у него плохо получалось. Люсик злился и переполнялся желчью, однако ввести себя в нужное состояние без живого раздражителя в лице своего компаньона никак не мог.

Так прошел час, другой… Люсик уже научился определять время интуитивно и по длине тени, что было несложно, так как солнце за тучи пряталось редко. Время шло, а Малеванный не появлялся.

Может, его леопард задрал? От этой мысли Люсик даже повеселел и приободрился. Это было бы здорово, не придется марать руки…

Он представил на миг картину предполагаемой смерти вора и невольно вздрогнул – кровь, кругом кровь, море крови… и леопард, пожирающий дорогого Григория Ивановича, распотрошенного, как дикая свинья, которую добыл бомж.

Люсик хрипло рассмеялся – словно прокаркал. Видение окрасило все вокруг в багровые тона, и сумасшествие, на время запрятавшееся в глубины мозга, снова явило миру свой отвратительный лик, исказив смазливую физиономию Люсика до неузнаваемости.

Надо проверить! Люсика будто током ударило. Конечно же нужно проверить и убедиться, что вор мертв. И немедленно!

Люсик с неожиданной прытью бросился к тропе, проложенной «новыми робинзонами» к водопаду. Страх снова, как это бывало раньше, куда-то исчез, и Люсик шагал по джунглям с беззаботностью молодого прожигателя жизни, фланирующего по главному проспекту города.

Леопард… Драная кошка, как говорил Малеванный. А кто боится кошку, пусть и такую большую? Верно – только малые дети.

Возле водопада Малеванного не было. Нигде Люсик не нашел и следов борьбы или капель крови, которые были бы в том случае, если бы леопард напал на вора.

Этот момент в своих умозаключениях Люсик проверил еще раз, более тщательно, когда возвращался обратно. Он исследовал тропу едва ли не на коленях, присматриваясь к каждой примятой травинке, к каждой сломанной ветке.

Малеванный исчез. Сбежал? Нет, не может быть! В это Люсик не хотел верить. Малеванный просто не имеет права бросить компаньона.

– Не имеет права, не имеет… – монотонно бубнил себе под нос Люсик.

Конечно же вор его не оставит, мысленно твердил Люсик. Не такой он человек. Да и с какой стати? Они не ссорились… ну, разве что в последние дни у них случались небольшие размолвки. Но это мелочи, чепуха. Чепуха! Наверное, Малеванный по какой-то причине сошел с тропы и скоро появится

на пляже.

А может, Григорий Иванович что-то заподозрил? Нет и еще трижды нет! Он никак не может знать, что творится в голове Люсика, который всегда считал себя большим хитрецом.

Эта мысль пришлась ко двору, и Люсик самодовольно ухмыльнулся – он всегда считал, что в нем пропадает большой артист. На кой ляд он пошел учиться на искусствоведа?! Это все тетка… гнилая интеллигентка. Она утверждала, что профессия актера несерьезна. «Скоморохи…» – презрительно кривила губы тетка. Дура!

• Предыдущая
• 63/70
• Следующая