Небесные девушки - Глэмзер Бернард - Страница 14

• Предыдущая
• 14/87
• Следующая

Донна сказала:

— Мистер Куртене, мы бы хотели узнать, есть ли здесь ресторан или, возможно, буфет, где мы могли бы немного перекусить. Есть? Просто какой-нибудь маленький кафетерий, где мы могли бы съесть маленький старый бифштекс или что-нибудь еще?

Не знаю почему, но мне казалось, что она говорила, как Скарлетт О'Хара. Он был ошеломлен:

— Есть ли у нас ресторан?

— Да.

— Мадам… — Он помолчал. — Будьте так добры и скажите мне ваше имя?

— Донна Стюарт. А это мисс ди Лукка, а это — мисс Томпсон.

— Прекрасно, — сказал он. Он холодно поклонился каждой из нас. Потом повернулся к Донне: — Пожалуйста. Пройдемте со мной. У нас и в самом деле есть небольшой ресторан. Позвольте сопроводить вас туда.

Он шел впереди рядом с Донной. Со спины он выглядел очень широкоплечим и слегка кривоногим, а макушка его головы едва доходила до ее подбородка. Я не хочу сказать, что меня сколько-нибудь интересует проблема человеческого роста; просто так случилось, что макушка его головы проходила под ее подбородком и, очевидно, что он свалился на нее, как тонна кирпичей, и история опять повторялась. Вы, возможно, думаете, что маленькие мужчины склонны охотиться за маленькими женщинами. Вовсе нет. Во всяком случае, Донна Стюарт так не думала. Сначала мистер Майрхед, жокей. Теперь мистер Куртене. Страшно подумать, что может случиться, если она когда-нибудь наткнется на карлика.

— Это большой отель, — сказала мне Альма. — Очень красиво обставлен. — Это действительно был большой отель, и он действительно был хорошо меблирован. Мы все шли и шли, впереди мистер Куртене, говорящий об одном и том же с Донной, пока наконец не пришли к просторной арке, которую перекрывал толстый красный бархатный канат. У каната стоял одетый в форму лакеи, в чьи функции входило поднимать его и пропускать вас, если он считал, что вы на верном пути. Мистер Куртене щелкнул пальцем, и лакей, съежившись, с подобострастием поднял канат, причем так быстро, что едва не повредил лодыжку.

Мистер Куртене сделал широкий жест.

— Милые молодые леди. Это наш маленький ресторан. Мы называем его «Комната Короля-Солнца» — по имени, вы помните, короля-Солнца, великого и прославленного Людовика XIV. Милости просим.

Я не могла произнести ни слова. Мы были в его власти. Он показывал дорогу, а мы следовали за ним. Я думала о семи долларах и пятидесяти центах в моем кошельке и о долларовой бумажке, приколотой у Альмы на пупке, и думала, слава Богу, что Донна оказалась достаточно дальновидной и взяла сто долларов. Но, возможно, и это было заблуждением. Потому что «Комната Короля-Солнца» была не просто громадной; она была так потрясающе украшена, и столы были такие большие и так далеко поставлены друг от друга, и покрыты таким столовым бельем, и сервированы такими сосудами и серебром, что всякий дурак поймет, что и корка сухого хлеба будет стоить здесь целое состояние, особенно по заказу. Потолок был покрыт миллионами ярдов волнующегося серого атласа, собранного в центре и закрепленного огромной золотой брошью в форме солнца с лучами. На трех стенах были яркие росписи, изображавшие, я полагаю, различные любовные сцены из жизни короля-Солнца, а четвертая стена была совсем не стеной. Это было огромное закругленное окно, один конец которого открывался на террасу, где играл оркестр и танцевало несколько пар.

— Как в Риме, — сказала Альма.

Теперь мы превратились в процессию. Перед мистером Куртене шел метрдотель по имени Генри и три рядовых официанта. Ресторан был полон людьми, и казалось, что они были очень взволнованы нашим появлением среди них. Донна в своей паутине от Чиапарелли была несомненно центром притяжения, но Альма и я получили свою долю взглядов, и я чувствовала, как все время краснею до пят.

Наконец мы добрались до столика. Официанты выдвинули три стула для нас, дали нам меню размером с «Нью-Йорк таймс», но сделанное из пергамента или из чего-то в этом роде, затем мистер Куртене вскочил и начал произносить новую речь. Он, очевидно, был помешан на ораторском искусстве и не мог открыть рта без того, чтобы не выплеснуть речь, и он произносил речь с таким страстным рвением, что это довольно нервировало.

— Мои дорогие юные леди, — начал он. — Это первый ваш вечер с нами в «Шалеруа». Позвольте мне повторить, что я говорил раньше. Это замечательно, это восхитительно, что вы с нами. Итак, сегодня, вы должны быть нашими гостями. Этот отель — ваш. Я прошу вас заказывать все, что вам захочется. Абсолютно все. Нам будет только приятно.

Пока он говорил он не сводил глаз с Донны, а она открыла широко свои глаза и смотрела с сияющей улыбкой на него.

— Конечно, мистер Куртене! Какой вы милый! Девочки, разве мистер Куртене не самый милый мужчина?

Он густо покраснел.

Альма стояла с открытым ртом. Я тоже.

Мистер Куртене сказал:

— Генри позаботится о вас, Я скоро вернусь. — И удалился.

Генри был тощим мужчиной с тощей шеей, и он изгибался вокруг нас, как шпилька, булькая приветливым тоном:

— Итак, что предпочитают молодые леди? Может быть, начнем с креветок Боттичелли?

Даже попытка мысленно узнать креветки Боттичелли причинила боль моему желудку.

Донна проговорила:

— Генри, принеси-ка мне двойной мартини.

Я, понизив голос, сказала:

— Донна. Не валяй дурака.

— Что ты имеешь в виду, милая?

Я сказала:

— Послушай, ведь нас могут окружать люди из подготовительной школы. Если они увидят тебя с двойным мартини, беби, тебя выгонят. Помнишь правила?

— Знаешь что, Кэрол? — ответила Донна. — На этот раз ты права. — Она минуту подумала: — Слушайте, Генри, принесите мне двойную водку, но в стакане для воды с большим количеством льда. О'кей? Мы просто должны немного закамуфлировать ее.

— Я понял, мадам. Вы можете положиться на меня.

— Донна, — сказала я.

Она серьезно проговорила:

— Милая, пусть кто-нибудь отличит стакан водки от стакана воды с двадцати шагов. Они совершенно одинаковы.

— Вы хотите заказать ужин после аперитива? — спросил Генри.

— Я точно знаю, что хочу, Генри. Бифштекс с косточкой, с кровью и немного зеленого салата. Принесите это как можно быстрее.

— Да, мадам. — Он повернулся ко мне: — Мадам?

— Гамбургер и чашечку кофе.

Он выглядел шокированным.

Я поинтересовалась:

— Вы не подаете гамбургеры?

— Как таковые нет, мадам. У нас есть, собственные деликатесные особые, филе-миньон «Барбаросса». Оно очень популярно у наших клиентов.

— Прекрасно, — сказала я. — Но что это такое?

Он вздохнул:

— Это гамбургер.

— О'кей. И кофе.

Он повернулся к Альме:

— Мадам?

На ее губах играла легкая задумчивая улыбка. Она сказала:

— Грус.

Все молчали какое-то мгновение. Потом Генри вежливо прошептал:

— Вы сказали «грус», мадам?

— Да. Грус. Грус. Я без ума от груса.

Генри посмотрел на меня. Посмотрел на Донну. Пожал плечами.

Я спросила:

— Альма, ты, должно быть, имеешь в виду гуся, не так ли?

Она оживилась:

— Я не имею в виду гуся. Я имею в виду груса. Вы охотитесь на него с ружьями. Он прячется. Он очень хитрый. Вы не можете его найти…

Донна сказала:

— Черт. Она имеет в виду лося.

— Я не имею в виду лося… — воскликнула Альма. — Вот он здесь, в меню.

Она порывисто размахивала меню перед лицом Донны.

— Gzonse[1] а lа maniиze de la сhвtean dе Ваlmoral[2].

Посмотри сама. Шотландский грус. Из Шотландии.

— Простите меня, мадам, — сказал Генри. — Конечно, граус. Не хотите ли выпить бутылочку вина с ним?

— Еще бы, — сказала Альма. — Что идет к грусу, Кэрол? Белое вино орвьето или лакрима Кристи? Или красное? Небьоло? Сайта Магдалена? Бароло?

Это становилось слишком утомительным. Меня окружали алкоголики. Я cказала:

• Предыдущая
• 14/87
• Следующая