Где властвует любовь - Куин Джулия - Страница 65

• Предыдущая
• 65/72
• Следующая

– Но события, развивались не совсем так, как я задумала. Леди Уистлдаун оказалась куда более изобретательной и злонамеренной, чем я предполагала. – Глаза Крессиды сузились, и ее лицо, обычно весьма привлекательное, приобрело зловещее выражение. – Ее последняя заметка сделала из меня посмешище.

Пенелопа не произнесла ни слова, едва осмеливаясь дышать.

– А потом… – Голос Крессиды понизился. – А потом ты – ты! – имела наглость оскорбить меня в присутствии всего света.

Пенелопа испустила едва заметный вздох облегчения. Может, Крессиде неизвестна ее тайна. Может, этот визит вызван публичным оскорблением, которое нанесла ей Пенелопа, обвинив во лжи. Господи, что же она сказала? Наверняка что-то злое, хотя и вполне заслуженное.

– Я могла бы вынести оскорбление от кого-нибудь другого, – продолжила Крессида. – Но от такого ничтожества, как ты? Нет, это не может остаться без ответа.

– Тебе следовало бы дважды подумать, прежде чем оскорблять меня в собственном доме, – тихо произнесла Пенелопа. И добавила, хотя ей претило прятаться за именем мужа: – Я теперь Бриджертон. И могу рассчитывать на их защиту.

Предостережение Пенелопы, однако, не пробило брешь в самодовольной маске на красивом лице Крессиды.

– Думаю, тебе лучше выслушать меня, прежде чем делать угрозы.

Пенелопа ничего не имела против. Лучше знать, что у Крессиды на уме, чем прятать голову в песок и делать вид, что ничего не случилось.

– Что ж, выкладывай, – коротко сказала она.

– Ты совершила роковую ошибку. – Крессида ткнула указательным пальцем в Пенелопу и погрозила. – Ты ведь не подумала, что я никогда не забываю оскорблений, не так ли?

– Что ты пытаешься сказать, Крессида? – Пенелопа хотела произнести эти слова твердо и весомо, но вместо этого перешла на шепот.

Крессида встала и медленно прошлась по комнате, покачивая бедрами.

– Дай-ка подумать, что именно ты сказала, – задумчиво произнесла она, постукивая пальцем по щеке. – Нет-нет, не напоминай мне. Я уверена, что вспомню. Ах да. – Она повернулась к Пенелопе. – Кажется, ты сказала, что тебе всегда нравилась леди Уистлдаун. А потом – надо отдать тебе должное, это была незабываемая фраза – ты сказала, что твое сердце разобьется, если она окажется кем-то вроде леди Тумбли. – Крессида улыбнулась. – То есть меня.

Во рту Пенелопы пересохло. Пальцы ее дрожали, кожа покрылась мурашками.

Потому что, хоть она и не помнила, что именно сказала Крессиде, она прекрасно помнила, что написала в своей последней заметке, в той, что раздавали на балу в честь ее помолвки. В той самой, которую Крессида сейчас небрежно бросила на столик, стоявший перед ней.

«Леди и джентльмены, позвольте заверить вас, что автор этих строк не леди Крессида Тумбли. Она не более чем ловкая самозванка, и мое сердце разобьется, если подобная особа присвоит себе мои многолетние труды».

Пенелопа уставилась на строки, которые знала наизусть.

– Ну и что? – спросила она, хоть и сознавала всю тщетность своей попытки сделать вид, будто она не понимает, о чем речь.

– Не строй из себя дурочку, Пенелопа Федерингтон, – бросила Крессида. – Ты знаешь, что мне все известно.

Пенелопа продолжала смотреть на уличающий листок бумаги, не в силах отвести взгляд от роковых слов… «Мое сердце разорвется».

– Что, нечего сказать? – осведомилась Крессида.

Даже не глядя на нее, Пенелопа чувствовала, что та улыбается, презрительно и надменно.

– Никто не поверит тебе, – прошептала она.

– Мне самой не верится, – отозвалась Крессида с резким смешком. – Кто бы мог подумать, что в тебе имеются скрытые глубины? Но видимо, ты чуточку умнее, чем казалась. Во всяком случае, достаточно умна, – добавила она с нажимом, – чтобы понимать, что если я пущу слух, новость распространится со скоростью лесного пожара.

В мозгу Пенелопы вертелись одни и те же мысли, назойливо повторяясь. Боже, что она скажет Колину? Понятно, что она должна рассказать ему об угрозах Кресс иды, но как это сделать? Где найти слова?

– Поначалу, конечно, никто не поверит, – продолжила Крессида. – Тут ты права. Но все начнут думать, и постепенно кусочки головоломки сложатся вместе. Кто-нибудь вспомнит, что слова, сказанные тебе однажды, попали на страницу газеты. Или что ты была неизменной участницей вечеринок, так красочно описанных леди Уистлдаун. А если вспомнить о склонности Элоизы Бриджертон все вынюхивать… Ни для кого не секрет, что вас не разольешь водой.

– Чего ты хочешь? – тихо спросила Пенелопа, подняв наконец голову и взглянув на своего врага в упор.

– А вот и вопрос, которого я ждала. – Крессида сцепила руки за спиной и принялась расхаживать по комнате. – Признаться, я много думала об этом. Мне даже пришлось отложить свой визит сюда почти на неделю, чтобы хорошенько обдумать это дело и принять решение.

Пенелопа нервно сглотнула, удрученная мыслью, что Крессида знала ее самую сокровенную тайну целую неделю, а она беспечно наслаждалась жизнью, не подозревая, что, небо вот-вот обрушится ей на голову.

– Естественно, я исходила из того, – заявила Крессида, – что мне. Нужны деньги. Вопрос в том – сколько? Твой муж – Бриджертон и располагает определенными средствами, но он всего лишь младший сын и, надо полагать, не настолько богат, как его брат, виконт.

– Сколько, Крессида? – произнесла Пенелопа сквозь стиснутые зубы, понимая, что Крессида тянет время, желая помучить ее. Вряд ли она назовет конкретную сумму, пока не отведет душу и не выскажет все, что собиралась.

– Но затем мне пришло в голову, – продолжила Крессида, пропустив ее вопрос мимо ушей (и тем самым подтвердив ее предположение), – что ты и сама, не нищая. Если ты не полная дура – а учитывая, как долго тебе удавалось хранить свой маленький секрет, я пересмотрела свое первоначальное мнение о тебе и полагаю, что нет, – ты могла сколотить неплохое состояние за все эти годы. И, судя по твоему внешнему виду, – она бросила презрительный взгляд на утреннее платье Пенелопы, – ты их не растранжирила. Так что я пришла к выводу, что твои гонорары хранятся на, неприметном банковском счете в ожидании, пока их снимут:

– Сколько, Крессида?

– Десять тысяч фунтов.

Пенелопа ахнула:

– Ты сумасшедшая!

– Нет, – улыбнулась Крессида. – Просто очень-очень умная.

– У меня нет такой суммы.

– Я тебе не верю.

– Уверяю тебя! – Это была чистая правда. В последний раз, когда Пенелопа проверяла свой банковский счет, на нем было восемь тысяч двести сорок шесть фунтов. С учетом процентов, начисленных за это время, набралось бы еще фунтов десять. Конечно, это были огромные деньги, которых хватило бы, чтобы обеспечить человеку приличное существование в течение всей жизни, но это было меньше, чем десять тысяч, и значительно больше, чем она согласилась бы отдать Крессиде Тумбли. Крессида безмятежно улыбнулась.

– Уверена, ты что-нибудь придумаешь. При наличии богатого мужа и твоих сбережений найти десять тысяч фунтов – сущий пустяк.

– Десять тысяч фунтов не пустяк!

– Сколько тебе понадобится времени, чтобы собрать нужную сумму? – поинтересовалась Крессида, полностью игнорируя вспышку Пенелопы. – День? Два?

– Два дня? – изумленно повторила Пенелопа. – Что можно успеть за два дня?

– Ага, значит, у тебя есть эти деньги.

– У меня их нет!

– Ладно, пусть это будет неделя, – резко бросила Крессида. – Я хочу получить деньги через неделю.

– Ты их не получишь, – прошептала Пенелопа скорее для себя, чем для Крессиды.

– Получу, – уверенно отозвалась та. – Никуда ты не денешься. Иначе я тебя погублю.

– Миссис Бриджертон?

Пенелопа взглянула на дворецкого, появившегося в дверях.

– Прошу прощения, но есть срочное дело, которое требует вашего внимания, – сказал он. – Незамедлительно.

– Как раз вовремя, – уронила Крессида, направляясь к выходу. – Я ухожу. – Она помедлила на пороге и обернулась, так что Пенелопе пришлось взглянуть на нее, стоявшую в дверном проеме. – Надеюсь, ты не заставишь себя ждать, – произнесла она беспечным тоном, словно речь шла об очередном приглашении на вечеринку или повестке благотворительного собрания.

• Предыдущая
• 65/72
• Следующая