Удовлетворение гарантировано - Брукс Хелен - Страница 4

• Предыдущая
• 4/24
• Следующая

Вздернутая бровь говорила о том, что он забавляется ее паникой. Он спокойно сказал, как бы продолжая разговор:

– Избавьтесь от него, Джессика. Начните жить сначала.

– Послушайте, вы ничего не знаете, так что оставьте свой психоанализ. – Лицо его окаменело, и она быстро добавила: – Я лучше пойду. Кэрол будет беспокоиться.

– К черту Кэрол! – Он отошел к ближайшему дереву, прислонился к стволу и скрестил руки на груди. – Да, я ничего не знаю. Расскажите мне.

– Не хочу.

– Почему? Потому что решили до конца дней похоронить себя в этой дыре?

– Я здесь не живу. – Он удивленно поднял брови, и она отругала себя за промах. Не хотела ничего говорить ему о себе – и вот призналась, что живет вовсе не в этой деревеньке.

– Нет?

– Нет. – В ней опять поднимались раздражение и враждебность – то, в чем он ее обвинил. Как она попала в такое дурацкое положение? Вот он стоит тут – в полном согласии с самим собой, хозяин всему, что его окружает, с чем соприкасается…

– Зачем вы все усложняете? – Он нетерпеливым жестом отбросил волосы со лба.

– Это мое право. – Она попробовала придать лицу выражение холодной насмешки, но по его виду поняла, что ей это не удалось.

– Что ж, поступайте как знаете. Только помните, что вы не первая женщина, которую бросил сладкоречивый негодяй, из тех, что обещают луну с неба, но не могут дать простейших вещей. Сколько вам лет? Девятнадцать, двадцать?

– Двадцать четыре. Но это совершенно не ваше дело. – Джессике решительно не нравилось умозаключение, будто бы она переполнена жалостью к себе. Как не нравился и человек, сказавший это.

– У вас впереди целая жизнь, вы еще успеете наплакаться, – бодро сказал Кольт. – Но должен заметить, вы слишком много рыдаете над ерундой.

– О, неужели? – Вот нахал! – Вообразите, не все люди могут включать и выключать чувства, как по команде. Я собиралась прожить с Вильямом целую жизнь, и все рухнуло в один момент. Наверное, вы смогли бы после такого скакать и прыгать, а я – нет!

– Вот, значит, как вы думаете? Бедняжка Джессика Тейлор, ее любви помешали…

– Я вас больше не слушаю, – свирепо сказала она, – я возвращаюсь в дом.

– Потому что знаете, что я прав.

– Нет, не правы! Совершенно не правы! Вы думаете, я просто потеряла Вильяма и единственное, что мне надо, – это забыть его, но все было гораздо, гораздо хуже! Он не разрывал помолвку, ничего подобного! Он сделал так, чтобы я пришла в церковь и там узнала, что в это утро он сбежал с другой.

– Джессика…

– Нет, черт возьми, хотели знать, так слушайте! Хотите узнать, с кем? Конечно, хотите. Всем было интересно. Весь город сплетничал об этом. Он сбежал с моей сестрой. К тому же моей свидетельницей на свадьбе. Вы не находите, что это очень забавно, мистер Всезнайка Кольт Айронс? Это добавило пикантности скандалу. К тому же она оказалась на четвертом месяце беременности. Одно к одному, есть что вспомнить про мою свадьбу, которой не было!

Кольт молчал, и она удовлетворенно усмехнулась, заметив, как широко он раскрыл глаза.

– Так что, когда вы сказали, что моей любви помешали, то да, вы были правы. Только помешали они, Вильям и сестра, по наущению матери, которая так и не смогла мне простить, что я осталась не с ней, а с отцом, когда они развелись десять лет назад.

После долгого, напряженного молчания он спросил:

– Вы это точно знаете? Про мать?

– Да.

– Понятно.

Опять воцарилась напряженная тишина. Надо было что-то сказать, прежде чем он заговорит. Как много слов она слышала за эти пять месяцев! От отца, чья боль была не меньше ее, от матери, от друзей, знакомых, сослуживцев. Слова, слова, слова, одни слова, от которых она готова была кричать и ломать руки. И только те двое молчали. Да и что они могли сказать?

– Я возвращаюсь в дом, и предпочла бы сделать это одна, – четко и холодно сказала Джессика. Только так можно было сохранить хоть какую-то гордость после откровений о пережитом унижении.

Кольт ничего не произнес и не стал удерживать ее, только коротко кивнул, за что она была ему даже благодарна.

В доме, сославшись на головную боль, она сразу же ушла, попросив, к радости Гарри, Кэрол остаться. Больше всего на свете ей хотелось побыть одной. Опять одной! А ведь одиночество темным облаком окружало ее все эти дни и ночи.

Но сейчас ей надо было успокоиться, все обдумать, проиграть в уме события вечера и, главное, понять, почему ее так влечет к человеку, который ей несимпатичен и которого она едва знает.

В темном такси только отраженные в зеркальце глаза водителя удерживали ее от рыданий. Днем Кольт Айронс позабавился с ней, как лорд с крестьяночкой, вечером захотел продолжить, а в результате добился исповеди израненной души.

Этот человек явно богат сверх всякой меры. Бесспорно, в нем есть сила, красота, но какого-то особого, властного свойства, и нечто еще: двойная, даже тройная доза всего того, что делает мужчину мужчиной, – в каждой линии его мускулистого тела, в каждой черточке сурового лица. Так зачем же он возился с ней весь вечер, хотя мог бы без всяких забот иметь самую красивую женщину? Если бы знать…

«Удовлетворение гарантируется». Он видел эту дурацкую надпись. Кэрол считала, что это смешно. Но винить ее не за что: то было днем, а вечером она, Джессика, сама в ответе за все происшедшее. Что он о ней только подумал? Что она нечто среднее между нимфоманкой и кандидаткой в психушку?

Дядя и тетя несказанно удивились, что Джессика так рано вернулась; пришлось соврать про внезапную головную боль. Сказав, что ляжет спать пораньше, Джессика прошла в отведенную ей комнатку.

Она приняла душ и села на кровать, чтобы высушить волосы. Какой ужасный уикенд! Нужно еще как-то протянуть время до завтрашнего пятичасового поезда. Не станет же он искать с ней встречи! Кольт Айронс не безумец. Даже с его непомерным самомнением он вынужден будет признать свое поражение.

Кэрол вернулась после полуночи, Джессика еще не спала; похоже, ее привез Гарри: машина стояла у дома слишком долго. Потом мотор взревел, Кэрол на цыпочках прошла по коридору, замерла возле двери и пошла дальше, к себе.

Ну, хватит! Хватит думать о Кольте Айронсе, это же нелепо! Джессика свирепо взбила подушки. Он ушел в прошлое вместе с этим изнурительным вечером.

И только несколько дней спустя она осознала, что то была первая ночь после проклятого январского дня, когда ее не мучили видения этой парочки: вот Джо обнимается с Вильямом, вот она гуляет, разговаривает с ним – словом, делает все то, что было предназначено для Джессики.

– Джессика? – Она сразу узнала низкий, с хрипотцой голос и вцепилась в телефонную трубку. – Я потратил массу времени, разыскивая вас, и теперь хочу спросить: вы свободны вечером?

– Я… – Она пыталась заговорить, но членораздельная речь ей не давалась.

– Это Кольт Айронс, – не дождавшись ответа, сказал он.

Ей это отлично известно! Она закусила губу до боли, чтобы выйти из состояния ступора. Помогло.

– Кольт Айронс? О да, конечно, помню, мы встречались на вечеринке несколько недель назад.

– Правильно. – Насмешка в бархатном голосе показала, что ей не удалось его провести. – Я приезжал к Брингейлам на уикенд. – Он рассказывал, как будто она ничего не помнила, и ей все яснее становилось, что это просто насмешка. – Но впервые мы встретились днем на празднике. Вы еще отвечали там за одно мероприятие…

– Да-да, – торопливо оборвала она, проклиная себя за то, что попалась на удочку. Уже медленнее она сказала: – Да, конечно, но там было много народу…

– Мне так не показалось. – (Какой у него тягучий голос!) – Надеюсь, вы не против, что я позвонил вам, Джессика?

Конечно, против!

– Нисколько. – Официальный, прохладно-вежливый ответ, не больше. – Откуда вы узнали мой номер? Кэрол дала?

– Нет… – Последовала многозначительная пауза. – Видите ли, в отношении телефонных номеров у вашей кузины наблюдается некая амнезия.

• Предыдущая
• 4/24
• Следующая