Духовный кризис: Когда преобразование личности становится кризисом - Гроф Станислав - Страница 37

После того как я в течение 45 минут описывала и разыгрывала эти несколько личностей, Ирен остановила меня и объяснила, что это — поведение одной из ее клиенток. В своей повседневной жизни и в процессе терапии она проявляла эти и другие личности. Ее отчаявшийся муж никогда не знал, какой из этих личностей она будет, когда он придет с работы домой. Она неоднократно пыталась соблазнить предыдущих терапевтов-мужчин, а работая с Ирен, входила в образы всех этих личностей и еще двух других. Прежде чем разрешить мне просмотреть папку, Ирен спросила меня, не могу ли я догадаться, почему ее клиентке было нужно демонстрировать эти несколько личностей. Она выслушала меня и успешно использовала информацию, которую я ей сообщила, в последующих психотерапевтических сеансах.

Хотя мое собственное исцеление было еще далеко от завершения, Ирен попросила меня начать работать “за сценой” в ее офисе с трудными случаями. Тогда она могла бы использовать полученную информацию в своей терапии с клиентами. Я занималась этим почти год, прежде чем набралась смелости встречаться с клиентами лицом к лицу. Но даже тогда я всегда работала с закрытыми глазами, чтобы на меня не повлияли реакции пациента на информацию, которую я ощущала. Так я начала заниматься трансперсональным консультированием и к настоящему времени делаю это уже почти двадцать пять лет.

Следующая стадия моей терапии, или обучения, началась примерно через год после моего первого гипнотического сеанса. К этому времени было ясно, что мое осознание вышло за пределы нашего обычного, так называемого реального мира. Стало совершенно очевидно, что я могла получать информацию, в норме недоступную для нашего привычного мозга/разума. Я могла ощущать некое присутствие за пределами нормального диапазона зрения, могла задавать вопрос, и на него тут же появлялся ответ. Затем как-то раз во время утренней медитации у меня возникло ощущение такого рода сильного присутствия, и я получила четкое телепатическое сообщение, что мне следует выделять два-три часа в день для “обучения”. На следующий день это “обучение” началось. И снова я чувствовала или сознавала присутствие некой формы разума за пределами моего собственного. Было бы неточно говорить, что я что-то “видела”, разве что так, как видят сны. Телепатическое общение скорее было ощущением “непосредственного знания”.

Обучение началось с дыхательной тренировки — разнообразных упражнений, которые день ото дня становились все сложнее и напряженнее. Затем шли йогические асаны. Я никогда даже не слышала этого слова, но инстинктивно знала, что нужно делать. Когда представлялась возможность, Джим делал упражнения вместе со мной. Казалось, я знала наперед, что мне предстоит делать, и поспевала за инструкциями. Наряду с этим я получала наставления относительно питания, сна, мышления и эмоционального поведения, методов медитации. Короче говоря, меня обучали тому, как жить более продуктивной жизнью. Так как я не находила в этих инструкциях ничего, что бы противоречило здравому смыслу и логике, и поскольку мое здоровье за предыдущий год существенно улучшилось, я без колебаний следовала им. Это было все равно что иметь собственного, частного гуру. Ирен была настолько заинтригована, узнав об этом новом этапе моего развития, что время от времени приглашала меня приходить к ней в офис в часы моего ежедневного обучения. Через месяц или около того дыхательные упражнения и йогические асаны стали очень сложными. Джим покупал и брал на время книги по йоге и пранаяме, просто чтобы понять, что за инструкции мне давались. В большинстве случаев мы могли идентифицировать упражнения и позы.

Примерно через месяц после начала йогической тренировки я стала очень ясно осознавать некое присутствие во время обучения. Ощущение было настолько живым, что я могла во всех подробностях “видеть” лицо и головной убор. Примерно в полуметре сверху и справа от моей головы появлялось красивое лицо индуса в тюрбане. Судя по всему, от него и исходило мое обучение. Я также обнаружила, что всякий раз, когда я нуждалась в прояснении почти любого вопроса, я могла вытянуть руки ладонями вверх и тут же ощущала прилив энергии, проходящей через мое тело. Затем появлялось это красивое лицо и информация начинала течь в мое сознание.

Это продолжалось много месяцев, но однажды я вытянула руки — и ничего не произошло. Я была опустошена. К тому времени, когда Джим пришел в тот вечер домой, я была в состоянии депрессии. Прямого канала связи с “источником” у меня больше не было. Что я сделала неправильно? Джим слушал меня несколько минут, а потом напомнил мне, что в течение многих месяцев я получала информацию от этого “гуру” и пропускала ее через себя, не принимая на себя ответственность за ее содержание. Он предложил мне помедитировать над этим некоторое время. Я так и сделала. Я медитировала около часа, действительно вызывая перед своим взором все те необычные вещи, которые случились со мной за последнюю пару лет, всю ту помощь, которую я получила, и то, что я сделала с информацией, которая была мне передана. Вдруг снова появился мой друг индус, улыбнулся мне, как бы говоря: “Ты все поняла — итак, до свиданья, детка”, затем помахал на прощание рукой и исчез. Но я почувствовала, что он вошел куда-то в глубины моего существа. Возможно, именно оттуда он в свое время и появился.

Хотя мы жили в окружении “добропорядочных” соседей (психиатр с одной стороны, и профессор философии — с другой), тем не менее стали распространяться слухи о моем замечательном выздоровлении и об интересных вещах, которые мы делали. Вскоре начала собираться небольшая неформальная группа — “Клуб вечеров по пятницам”. Обычно, пока все собирались, возникали спонтанные дискуссии. Затем мы медитировали в течение 10–15 минут, прося, чтобы нам была дана информация, полезная для нашего духовного роста на данном этапе нашей жизни. Когда я была собранной и испытывала соответствующее побуждение, я могла начать импровизированную лекцию, которая, как мне казалось, отвечала текущим потребностям нашей группы. В течение нескольких лет темами для таких лекций были эзотерические учения, проблемы питания, психология, комментарии по поводу экономической, политической и социальной ситуации, но всегда под углом зрения того, как жить более полезной и продуктивной жизнью. И я не припоминаю, чтобы в этих лекциях я давала информацию, которая была бы явно неверной или вводящей в заблуждение. Хотя излагавшийся мною эзотерический материал выходил за рамки большинства известных мне текстов, в целом он не противоречил классическим эзотерическим учениям, будь то христианский мистицизм, каббала, тантрический буддизм, эзотерические аспекты ислама и индуизма или учение мексиканского индейца яки дона Хуана.

Во время сеансов передачи знания я сохраняла полный контакт с окружающим, но почти или совсем не думала. Однако, судя по всему, существовали различные уровни осознавания и передачи. Самый низкий уровень имел место, когда мне что-нибудь показывали, а потом я использовала свой собственный словарь и способность составлять из слов фразы, чтобы описать, что я видела. Наивысший уровень был налицо в тех случаях, когда, несмотря на то что я полностью осознавала себя и все окружающее, слова просто сами складывались у меня в горле без какого бы то ни было сознательного усилия. Я буквально не знала, какое слово будет следующим. Я могу припомнить, что много раз говорила что-то вроде “Теперь я хочу сказать о следующих пяти вещах”, при этом не имея ни малейшего понятия о том, что будет представлять из себя первая из этих вещей, а тем более — остальные четыре. Джим впоследствии обнаружил, что если этот материал перепечатать с магнитофонной записи, то он почти или вовсе не потребует редактирования — он практически не содержит ошибок. И разумеется, между этими двумя полюсами было много промежуточных состояний.

Я также обнаружила, что в этой более тонкой сфере существуют все возможные градации чистоты. Однажды я вошла в глубокий транс и около получаса вещала голосом проповедника о вечных муках в адском огне. Когда я вернулась в обычное состояние и прослушала магнитофонную запись, я была шокирована тем религиозным мусором, которому позволила прозвучать. Я больше никогда не позволяла случаться чему-либо подобному. Но я обнаружила, что чем больше я проясняю свои собственные психологические проблемы, тем более качественными становятся мои лекции. Я также полагаю, что именно по этой причине у меня не было неприятного опыта в этой области уже в течение пятнадцати или двадцати лет.