Духовный кризис: Когда преобразование личности становится кризисом - Гроф Станислав - Страница 8

Когда эти эпизоды успешно завершаются, они могут оказывать глубокое целительное воздействие — не только эмоциональное состояние, но и физическое здоровье будущего шамана часто резко улучшается в результате подобного психодуховного кризиса. После такого кризиса человек становился шаманом и возвращался в сообщество в качестве его полноправного и почитаемого члена. (Более подробно эта тема обсуждается в этой книге в эссе Хольгера Кальвайта “Когда безумие благословенно…”.)

Мы сталкивались со случаями, когда современные американцы, европейцы, австралийцы и азиаты переживали эпизоды, очень напоминавшие шаманский кризис. Кроме физических и эмоциональных мучений, смерти и возрождения такие состояния включают в себя переживания связи с животными, растениями и элементальными силами или сущностями природы*. Люди, переживающие подобные кризисы, могут проявлять спонтанные тенденции к созданию ритуалов, тождественных ритуалам практикующих шаманов.

Пробуждение Кундалини

Проявления этой формы кризиса напоминают описания пробуждения “змеиной силы”, или Кундалини, которые можно найти в древней индийской литературе. Согласно йоге, Кундалини — это форма творческой космической энергии, которая в латентной форме пребывает в основании позвоночника человека. Она может активизироваться с помощью медитации, специальных упражнений, в результате непосредственного воздействия опытного духовного учителя, а иногда и по неизвестным причинам.

Активизированная Кундалини поднимается по каналам в “тонком теле”, которое описано в йогической литературе как некое поле не-физической энергии, окружающее и пронизывающее физическое тело. По мере подъема эта энергия очищает тело от скрытых травматических образований и открывает центры психической энергии, называемые чакрами. Хотя в йогической традиции этот процесс высоко ценится и считается благотворным, он небезопасен и требует квалифицированного руководства гуру, у которого Кундалини полностью пробуждена и стабилизирована.

Наиболее драматичными знаками пробуждения Кундалини являются физиологические и психологические проявления, называемые крийя. Это могут быть интенсивные ощущения потоков энергии и тепла, идущих вверх по спине, и связанные с ними спазмы, дрожь и скручивающие тело движения. Мощные волны, казалось бы, немотивированных эмоций, таких, как гнев, досада, возбуждение, радость и экстатический восторг, могут выходить на поверхность и на время захватывать психику. Часто это сопровождается видениями яркого света или различных архетипических существ, разнообразными внутренне воспринимаемыми звуками, а также переживаниями эпизодов, по-видимому связанных с памятью о “прошлых жизнях”. Общую картину довершают непроизвольные и часто неконтролируемые поведенческие проявления: “говорение языками”*, скандирование неизвестных песен, позы и жесты йоги, разнообразные животные звуки и движения.

В последнее время явные признаки такого процесса наблюдались у тысяч людей на Западе. Один лишь Ли Санелла, психиатр и офтальмолог из Калифорнии, первым обративший внимание западной публики на “синдром Кундалини”, собрал данные о примерно тысяче таких случаев. Он обсуждает этот материал в своей статье “Кундалини: классический и клинический подходы”.

Эпизоды сознания единства (“пиковые переживания”)

В состояниях, относящихся к этой группе, человек переживает растворение личных границ и чувство единства с окружающими людьми, с природой или со всей вселенной. Этот процесс имеет отчетливый сакральный характер и переживается как слияние с творческой энергией космоса или с Богом. Обычные категории времени и пространства, судя по всему, трансцендируются, и у человека возникает чувство бесконечности и вечности. Эмоции, связанные с этим состоянием, охватывают диапазон от глубокого спокойствия и мира до переполняющей радости и экстатического восторга.

Американский психолог Абрахам Маслоу, изучавший эти переживания у многих сотен людей, назвал их “пиковыми переживаниями”. Описывая их, он остро критиковал западную психиатрию за ее тенденцию путать эти состояния с психическими заболеваниями. Согласно Маслоу, их следует считать сверхнормальными, а не ненормальными феноменами. Если их естественному течению не мешают и не препятствуют, они обычно приводят к более эффективному функционированию в мире и к самоактуализации — способности более полно выражать свой творческий потенциал. Поскольку эти переживания широко обсуждаются в литературе, мы не сочли нужным включать в этот сборник статью по данному вопросу и настоятельно рекомендуем для дальнейшего изучения работы Маслоу.

Психологическое обновление через возвращение к центру

Еще один важный тип трансперсонального кризиса был описан американским психиатром и юнгианским аналитиком Джоном Уэйром Перри, назвавшим его “процессом обновления”. Для поверхностного наблюдателя переживания людей, вовлеченных в процесс обновления, выглядят настолько странно и экстравагантно, что может казаться вполне логичным связывать их с каким-то серьезным патологическим процессом, затрагивающим деятельность мозга.

Психика человека, переживающего такого рода кризис, выглядит колоссальным полем битвы космического масштаба между силами Добра и Зла, Света и Тьмы. Такие люди озабочены темой смерти — ритуального убийства, жертвоприношения, мученичества и загробной жизни. Их завораживает также проблема противоположностей, особенно вопросы, связанные с различиями между полами.

Они переживают себя в качестве центра фантастических событий, имеющих космическую значимость и важных для судеб мира. Их визионерские состояния имеют тенденцию переносить все дальше и дальше назад во времени, через их собственную историю и историю человечества к моменту сотворения мира и к изначальному райскому состоянию. В этом процессе они, по-видимому, стремятся к совершенству, пытаясь скорректировать то, что было неправильно в прошлом.

После периода смятения и волнений переживания становятся все более и более приятными и начинают смещаться по направлению к разрешению. Этот процесс часто достигает своей кульминации в переживании “священного брака”, который происходит либо с воображаемым архетипическим партнером, либо проецируется на идеализированного партнера из реальной жизни. Обычно этот момент отражает достижение нового равновесия между мужским и женским аспектами личности.

В это время человек может испытывать переживания, связанные с тем, что в юнгианской психологии считается символами, представляющими “я”, или Самость, — трансперсональный центр, отражающий нашу глубочайшую и подлинную природу и сравнимый с индуистской концепцией Атмана-Брахмана, “божественного внутри”. В визионерских состояниях он проявляется в форме источника света неземной красоты, драгоценных камней, жемчужин, сияющих драгоценностей и других подобных символических вариаций.

Обычно существует стадия, на которой эти восхитительные переживания интерпретируются как личный апофеоз, процесс, возводящий человека в чрезвычайно возвышенное или даже полностью сверхчеловеческое состояние великого лидера, спасителя мира или даже Властелина Мироздания. Нередко это сочетается с глубоким ощущением духовного возрождения, вытесняющим предшествующую озабоченность темой смерти.

Во время завершения и интеграции у человека обычно возникает образ идеального будущего — нового мира, управляемого любовью и справедливостью, где преодолено все зло и все болезни. Когда интенсивность процесса ослабевает, человек понимает, что вся эта драма представляла собой психологическую трансформацию, в общем и целом ограниченную рамками внутреннего мира главного героя.

Согласно Перри, процесс обновления развивается в направлении того, что в юнгианской психологии называется “индивидуацией” — наиболее полным выражением глубинного потенциала. Позитивный результат этих эпизодов и их многообразные связи с архетипическими символами древних культур свидетельствуют о том, что процесс обновления вряд ли является случайным следствием функциональных расстройств мозга. Более подробную информацию об этом типе духовного кризиса можно найти в статье Перри “Духовный кризис и обновление” в этой книге.