Флэшмен - Фрейзер Джордж Макдональд - Страница 45

• Предыдущая
• 45/67
• Следующая

Только однажды, подъезжая к арьергарду, столкнулся я лицом к лицу с гази: этот идиот должно быть принял меня за ниггера благодаря моей бурке и тюрбану, поскольку с криком обрушился на партию слуг, перерезав горло какой-то старухе и паре ребят. Неподалеку был отряд кавалерии шаха, так что мне нельзя было отступать. Гази был пешим, и я с боевым кличем напал на него, надеясь, что, увидев конного солдата тот обратится в бегство. Так он и сделал, а я, как дурак, поскакал за ним, решив, что без могу срубить его без особого риска. Однако этот скот обернулся и замахнулся на меня хайберским ножом. Только чудом мне удалось парировать этот удар своей саблей. Я развернулся, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из моих улан мастерски наколол его на пику. Это не помешало мне рубануть гази саблей наотмашь и вернуться к колонне, гордо глядя перед собой и размахивая окровавленным клинком.

Этот случай послужил мне уроком, и я с еще большим старанием стал избегать любой возможности оказаться втянутым в схватку. Это было изматывающее занятие, и все, что я мог сделать, это сохранять бравый вид; эти скоты становились все более дерзкими, а кроме рукопашных то и дело вспыхивали перестрелки.

Наконец, Эльфи это наскучило, и он скомандовал привал, хуже чего нельзя было придумать. Шелтон пришел в бешенство, и требовал продолжить движение — нашей единственной надеждой было пройти через Хурд-Кабул до наступления темноты. Но Эльфи был убежден, что мы должны остановиться и попробовать заключить нечто вроде перемирия с вождями афганцев, пока армия не истекла кровью от рук этих распоясавшихся горцев. Я поддерживал эту точку зрения. Когда Поттинджер указал на видневшееся в дали большое скопление афганцев, во главе которого был Акбар, ему не составило труда убедить Эльфи выслать к нему парламентеров.

Бог мой, как я жалел, что оказался под рукой, поскольку Эльфи, разумеется, сразу же устремил взор на меня. Но поделать ничего было нельзя, и когда он приказал мне скакать к Акбару и спросить его, почему не выполняются договоренности о безопасном проходе, я, выслушав приказ с таким видом, будто у меня внутри не переворачивается все наизнанку, ответил твердым голосом: «Очень хорошо, сэр». Это было не просто, должен вам сказать, поскольку одна мысль отправиться к этим подонкам обдавала меня могильным холодом. Что еще хуже, Поттинджер заявил, что мне придется ехать одному, поскольку группу всадников афганцы могут принять за атакующий отряд. Я бы с удовольствием пнул Поттинджера в его толстый зад за такой совет: он стоял весть такой из себя, смахивающий на Иисуса Христа благодаря своей каштановой бородке и бакенбардам. Но я всего лишь кивнул, будто подобные задания были для меня каждодневной рутиной: вокруг собралась изрядная толпа народа, ведь и женщины и дети старались по возможности держаться поближе к Эльфи — к вящему недовольству Шелтона — да и половина офицеров из главных сил стянулась посмотреть, что происходит. Заметил я и Бетти Паркер. В своей верблюжьей накидке она выглядела какой-то потерянной, а встретив мой взгляд, отвела глаза.

Так что мне нужно было держать фасон. Разворачивая пони, я прокричал «Джентльмену» Джиму Скиннеру:

— Если я не вернусь, Джим, отплати за меня Акбар-Хану, ладно?

Потом, пришпорив коня, я понесся вверх по склону — чем быстрее я буду передвигаться, тем меньше шансов, что меня подстрелят, а еще у меня сложилось убеждение, что чем ближе я буду к Акбару, тем больше вероятность остаться в живых.

Это умозаключение оказалось верным: никто не преградил мне путь, группы из гази только провожали меня глазами до того места, где восседал на своем скакуне Акбар, возглавляющий свое войско, состоящее из пяти или шести сотен клинков. Акбар помахал мне, что было весьма обнадеживающим знаком.

— Вот ты и вернулся, король посланцев, — приветствовал он меня. — Какие новости от Эльфистан-сагиба?

Я затормозил перед ним, чувствуя облегчение от того, что передовая линия гази осталась позади. Мне не верилось, что Акбар позволит причинить мне вред если это будет в его силах.

— Новостей нет, — отвечаю я. — Но он хочет знать: неужели так вы выполняете ваши обещания, позволяя вашим людям грабить и убивать нас?

— А ты не сказал ему, — говорит он, жизнерадостно, как всегда — что он сам нарушил клятву, оставив Кабул прежде, чем был подготовлен эскорт? Теперь этот эскорт здесь, — и он кивнул в сторону стоявших за ним воинов, — и ваш генерал может продолжать свой путь в покое и безопасности.

Если это так, то это лучшая новость, которую мне пришлось услышать за последние несколько месяцев. И тут, посмотрев на ближайшую шеренгу, я почувствовал, что меня как будто пнули в живот: прямо за Акбаром, растянув губы в волчьем оскале, стоял мой давний враг, Гюль-Шах. Взгляд на него был все равно что ведро холодной воды в лицо: среди афганцев был по крайней мере один человек, который не хотел бы увидеть, как Флэшмен уходит в покое и безопасности.

Акбар проследил за моим взглядом и рассмеялся. Потом подвел лошадь поближе ко мне, чтобы никто нас не слышал, и сказал:

— Не бойся Гюль-Шаха. Он больше не допустит ошибок, подобных той, что едва не стала роковой для тебя. Уверяю, Флэшмен, не беспокойся насчет него, все его маленькие змейки остались в Кабуле.

— Ты не прав, — говорю я. — Их чертовски много по каждую сторону от него.

Акбар снова рассмеялся, запрокинув голову и оскалив белые зубы.

— А я думал, что гильзаи — твои друзья, — говорит он.

— Некоторые, но только не Гюль-Шах.

— Какая жалость, — говорит Акбар, — Знаешь ли ты, что Гюль теперь стал ханом Могалы? Нет? О, старик умер, как и как это и бывает со стариками. Ты знаешь, что Гюль весьма близок ко мне, и за верную службу я отблагодарил его титулом хана.

— А Ильдерим?

— А что Ильдерим? Друг британцев. Как ни прискорбно, но это не в моде сейчас, а мне нужны друзья — сильные друзья — такие, как Гюль-Шах.

Мне, в принципе, было наплевать на это, но меня не радовал факт возвышения Гюль-Шаха, а еще меньше — то, что он был здесь и глядел на меня как кролик на удава.

— Для тебя не секрет, что Гюлю не просто угодить, — продолжил Акбар. — Он, да и многие другие были бы рады видеть вашу армию полностью уничтоженной, и все что я могу — это сдерживать их. О, мой отец еще не восстановлен на троне Афганистана, и моя власть не безгранична. Я могу гарантировать вам свободный выход из страны только на определенных условиях, и опасаюсь, что мои соратники вынудят сделать эти условия тем более жесткими, чем дольше Эльфистан-сагиб отказывается принимать их.

— Насколько я понимаю, — говорю я, — вы уже дали слово.

— Дал слово? Можно ли словом зашить перерезанные глотки? Я говорю о деле, и жду того же от Эльфистан-сагиба. Он в целости и сохранности дойдет до Джелалабада если пришлет мне шестерых заложников и даст обещание, что Сэйл уйдет из Джелалабада раньше, чем ваша армия войдет в него.

— Он не сможет этого обещать, — запротестовал я. — Сэйл теперь не подчиняется ему, и не оставит Джелалабад прежде, чем получит приказы из Индии.

— Таковы условия, — пожал плечами Акбар. — Поверь мне, старый друг, Эльфистан-сагиб обязан принять их. Обязан! — Он слегка стукнул меня кулаком в плечо. — А что до тебя, Флэшмен, то если ты умный человек, то окажешься среди шестерых заложников. Рядом со мной ты будешь в большей безопасности, чем где-либо. — Он ухмыльнулся и натянул поводья. — А теперь ступай с богом, и возвращайся поскорее с мудрым ответом.

Но я то лучше знал, чего стоит ожидать от Эльфи-бея. И точно, когда я доставил ему послание Акбара, он принялся вздыхать и стенать в своем лучшем стиле. Нужно все взвесить, глаголил он, а армия к тому же так измучена и расстроена, что не может продолжать марш сегодня. Было всего лишь два часа дня. Услышав такое, Шелтон пришел в бешенство, и стал требовать от Эльфи продолжить марш. Еще один хороший переход выведет нас из Хурд-Кабула — говорил он, — а что еще важнее, за пределы снегов, поскольку мы окажемся гораздо ниже их линии. Еще одна ночь на таком морозе, утверждал Шелтон, и армия погибнет.

• Предыдущая
• 45/67
• Следующая