Буревестник - Муркок Майкл Джон - Страница 23

Звуки неистовой схватки наполнили его уши, от жуткого зрелища сражения взгляд его помутился. Без энергии, которая обычно поступала к нему от Буревестника, он сразу же ослабел, утратил жизненные силы. Он почувствовал, как дрожат и подгибаются его колени. Он ничем не мог помочь братьям своего Черного Меча, схватившимся с Герцогами Ада.

Его сознание отключилось, поскольку он понимал, что если и дальше будет оставаться свидетелем этого ужаса, то полностью потеряет разум. Но тут он, к счастью, почувствовал, как пустота заполняет его мысли, а потом он провалился в небытие.

Тело его зудело, рука и спина болели, запястья словно сжигал огонь. Элрик открыл глаза. Напротив себя он увидел Мунглама – тот был прикован цепями к стене. В центре помещения горел тусклый огонь. Элрик, почувствовав боль в колене, опустил глаза и увидел Джагрина Лерна.

Теократ плюнул в него.

– Значит, я проиграл, – сказал Элрик глухим голосом. – А ты торжествуешь победу.

Но на лице Джагрина Лерна вовсе не было видно торжества. Его глаза по-прежнему горели ненавистью.

– Ах, как я покараю тебя, – сказал он.

– Покараешь? Значит?.. – Элрик почувствовал, как зачастило его сердце.

– Твое последнее заклинание оказалось успешным, – угрюмо сказал теократ, отворачивая свой взгляд к жаровне. – И твои, и мои союзники исчезли, и все мои попытки связаться с Герцогами Ада оказались тщетными. Ты воплотил в жизнь свою угрозу… вернее, это сделали твои прихвостни. Ты навсегда отправил их назад в Хаос.

– А мой меч – где он?

Теократ зловеще ухмыльнулся.

– Это единственное, что меня радует. Твой меч исчез вместе со своими братьями. Теперь ты слаб и беспомощен, Элрик. Теперь я могу до конца жизни терзать и мучить тебя.

Элрика ошеломили эти известия. Одна его часть торжествовала – Герцоги Ада изгнаны. Другая его часть скорбела о потере меча. Как справедливо заметил Джагрин Лерн, без меча Элрик беспомощен – его альбинизм лишал его сил. У него уже мутилось в глазах, и он чувствовал, что тело не слушается его.

Джагрин Лерн посмотрел на него.

– Пока ты можешь вкусить несколько относительно спокойных дней без мучений, но я хочу, чтобы ты знал о том, что ожидает тебя впереди. Я должен уйти, чтобы отдать приказы флоту, который готовится к решительному сражению с Югом. Сейчас я не буду тратить время на примитивную пытку, потому что хочу придумать что-нибудь более изысканное. Я клянусь, ты будешь умирать у меня долгие годы.

Он вышел из темницы, и Элрик услышал, как хлопнула дверь и Джагрин Лерн за ней отдает приказы стражникам:

– Пусть жаровня горит во всю силу, я хочу, чтобы они мучились от жара, как души проклятых в аду. Есть им давайте раз в три дня. Скоро они начнут умолять о глотке воды. Давайте им ровно столько, чтобы не сдохли. Они заслуживают наказания гораздо худшего, и они его получат, когда у меня появится время подумать над этим.

День спустя началась настоящая агония. Влага покинула их тела вместе с потом. Языки у них распухли, они непрестанно стонали, понимая, что нынешние их мучения – ничто рядом с тем, что ждет их впереди. Ослабевшее тело Элрика никак не реагировало на его попытки разорвать связывавшие его путы, и наконец его мысли притупились окончательно, страдания стали постоянными и привычными, а время словно остановилось.

Потом из своего мучительного полузабытья он услышал голос – знакомый, исполненный ненависти голос Джагрина Лерна.

В темницу вошли и другие люди. Он почувствовал, как его подняли и понесли, и застонал от боли.

Потом он услышал какие-то бессвязные фразы, непонятные слова, произносимые Джагрином Лерном.

Его отнесли в какое-то темное помещение, которое раскачивалось, причиняя мучительную боль его обожженной груди.

Немного спустя он услышал голос Мунглама и напрягся, чтобы разобрать слова.

– Элрик! Что происходит? Я готов поклясться, что мы в море, на корабле.

Элрик безучастно пробормотал что-то в ответ. Его больное тело слабело быстрее, чем тело здорового человека. Он подумал о Заринии, которую ему уже не суждено увидеть. Он понимал, что не узнает, кто победит в конечном счете – Закон или Хаос, сможет ли Юг отразить удар теократа.

Все эти вопросы снова возникли в его затухающем сознании.

Потом он получил немного еды и воды и чуть ожил. Наконец он открыл глаза и увидел улыбающуюся физиономию Джагрина Лерна.

– Слава богам, – сказал теократ. – Я боялся, что мы потеряем тебя. Ты такое хрупкое создание, мой друг. Ты должен прожить гораздо дольше. Я приказал принести тебя на мой флагманский корабль, чтобы ты поскорее начал услаждать меня. Мы сейчас плывем по морю Драконов, но наш флот хорошо защищен от монстров, обитающих в этих местах. – Он нахмурился. – Благодаря тебе у нас совсем нет возможности использовать заклинания, чтобы безопасно плыть по водам, пораженным Хаосом. Пока они почти спокойны. Но это пока. Скоро все изменится.

К Элрику на мгновение вернулся его прежний боевой задор, и он гневным взглядом смерил своего врага. Но он был слишком слаб, чтобы сказать Джагрину Лерну о той ненависти, которую испытывает к нему.

Джагрин Лерн тихо рассмеялся и пошевелил белую голову Элрика носком своего сапога.

– Пожалуй, нужно приготовить снадобье, чтобы немного привести тебя в чувство.

Пища имела отвратительный вкус, и ее принудительно заталкивали в рот Элрику, но по прошествии какого-то времени он смог сесть и тогда увидел обмякшее тело Мунглама. Похоже, его друг не выдержал мучений. К своему удивлению, Элрик обнаружил, что он не связан, и тогда он ползком преодолел мучительное расстояние между ним и Мунгламом, потряс его за плечо. Тот застонал, но не ответил.

Элрик увидел тусклый луч света, поднял голову – люк наверху сдвинули в сторону, на Элрика смотрел Джагрин Лерн.

– Я вижу, снадобье подействовало. Ну что ж, вдохни этот бодрящий морской воздух, ощути тепло солнца. Мы приближаемся к берегам Аргимилиара, и наш авангард сообщает, что нам навстречу направляется довольно многочисленный флот.

С губ Элрика сорвалось проклятие.

– Клянусь Ариохом, они отправят всех вас на дно.

Джагрин Лерн издевательски усмехнулся.

– Кем ты клянешься? Ариохом? Неужели ты забыл, что случилось в моем дворце? Ариоха теперь не вызвать. Никто уже не сможет это сделать – ни ты, ни я. Это ты постарался со своими дьявольскими заклинаниями.

Он повернулся к офицеру, невидимому для Элрика.

– Связать его и вынести на палубу. Ты знаешь, что с ним делать.

В трюм спустились два воина, схватили все еще слабого Элрика, связали его по рукам и ногам и подняли на палубу. Он зажмурился от солнечного света, дыхание у него перехватило.

– Поднимите его, чтобы он все хорошо видел.

Воины поставили Элрика, который теперь смог разглядеть огромный черный флагманский корабль ДжагринаЛерна. Шелковый навес над палубой трепетал на устойчивом западном ветре. Элрик увидел три ряда неустанно работающих гребцов, высокую мачту черного дерева с темно-красным парусом.

В кильватере флагманского корабля следовал огромный флот. Здесь помимо кораблей Пан-Танга и Дхариджора были суда из Джаркора, Шазаара и Таркеша, но на каждом алом парусе красовался Тритон – герб Пан-Танга.

Отчаяние охватило Элрика – он понимал, что даже все силы Юга не смогут противостоять такому флоту.

– Мы вышли в море всего тридня назад, – сказал Джагрин Лерн. – Но благодаря попутным ветрам почти достигли места назначения. Корабль-разведчик недавно доложил, что лормирский флот, узнав о нашем подавляющем превосходстве, вышел к нам навстречу, чтобы соединиться с нами. Мудрый шаг со стороны короля Монтана. По крайней мере, в настоящий момент. Я использую его, а когда он мне будет не нужен, прикажу его убить – такова судьба всех предателей-перебежчиков.

– Зачем ты рассказываешь мне все это? – прошептал Элрик; малейшее движение отдавалось болью во всем его теле.