Гладиаторы ночи - Голицын Максим - Страница 48
- Предыдущая
- 48/71
- Следующая
Из дула лучевика вырвался тонкий, словно игла, раскаленный добела луч, сырое дерево зашипело, и ветка рухнула, точно перерезанная ножом.
— Ух ты! — восхищенно улыбнулась Кироэ. Тэш опустил лучевик и уже наклонился над веткой, которую собрался превратить в удобный посох, как вдруг Куэ, хвост которого дрожал от возбуждения, воскликнул:
— Эй, постоять немного!
Тэш застыл, рука его была в нескольких сантиметрах от ветки.
— Дай мне твой штук, — сказал Куэ Торрану и, отобрав лучевик, прицелился, нажав на курок тонким черным пальчиком.
Тэш в ужасе наблюдал, как то, что он принял за отходящий от ветки тонкий прутик, скорчилось, распрямилось и снова скорчилось, выбросив из себя длинный гибкий хлыст с заостренным крючком на конце.
— Здорово, да? — весело сказал Куэ. — Этот зверь был очень похож на ветка. Очень хитрый, да? Теперь ты можешь брать эта палка. Теперь безопасно.
— Куэ, — задушевно произнес Торран, — оставь ты эту штуку себе.
— Я буду идти сбоку, да? — восхищенно завращал глазами Куэ. — Я весь буду караульный. А ты неси мой груз. Я — часовой. Я должен быть легкий.
— Сукин ты сын! — только и сказал Тэш. Он наклонился и стал обламывать мелкие ветки, на всякий случай предварительно натянув на руку перчатку.
— Ладно, — согласился Торран. — Тэш, похоже, парень прав. Сбрасывай свой рюкзак, ты, чучело.
— У себя в деревне, — гордо заявил Куэ, — я считался самый красивый. Все самки обо мне мечтали. Я не чучело. Но ты бери, бери мои вещи.
Они разложили имущество Куэ по своим рюкзакам, и Тэш вновь затянул широкие лямки. Тар-Лоо и Танг утяжелили свои рюкзаки молча. Кироэ убийственно взглянула на Куэ, но тоже ничего не сказала. Похоже, она, так же, как Тэш, втайне симпатизировала этому веселому наглецу.
— Ладно, пошли, ребята! — скомандовал Тэш. С посохом идти было легче — Тэш ощупывал почву, раздвигал ветки и уже минут через двадцать ему удалось выявить опасную яму-ловушку — под зеленым дерном неожиданно открылась пустота, и там, на дне, шевелилось что-то яркое, липкое, бахромчатое. Куэ, который, задрав хвост, кругами бегал вокруг остальной группы, взвизгнул от восторга и сунул было свой любопытный нос в яму, но Торран оттащил его, ловко схватив за пояс.
— Что же ты не усторожил, хвостатый? — спросил он с подковыркой.
Тэш вновь поглядел на компас. Им приходилось все время отклоняться от маршрута, огибать упавшие стволы, искать просветы в зарослях кустарника, сплошной стеной разросшегося между огромными стволами. Над головой с ветки на ветку перепархивали странные создания — то ли очень маленькие птицы, то ли очень большие насекомые, еще какие-то насекомые медленно сыпались с древесных крон, точно сумрачные снежные хлопья.
Зеленоватый солнечный свет струился сквозь плотно переплетенные листья и, не достигая земли, рассеивался где-то в нижних ветвях, отчего в густом подлеске царил полумрак, и Тэш, глядя на мощные, точно колонны, стволы, возносящиеся к изумрудному куполу, подумал, что больше всего этот лес напоминает храм какого-то загадочного и грозного бога. Казалось, и остальные ощущали то же самое, поскольку все двигались молча и медленно, растянувшись вереницей и ступая друг за другом след в след, отчего напоминали бредущую на богомолье к какой-то чужеземной святыне процессию паломников. Исключение составлял лишь Куэ, который мягкими прыжками носился вокруг. Периодически его гибкий хвост стремительно, точно язык хамелеона, выбрасывался куда-то в сторону и захватывал что-то, растущее в нижнем ярусе веток, нависающих над отрядом; яркий цветок, подгнивший, одуряюще пахнущий плод, а иногда даже что-то отчаянно пищащее, трепещущее.
— Куэ, прекрати, — сказал Торран, который, кажется, взял на себя роль опекуна при малолетнем озорнике. — Тебя не для того разгрузили, чтобы ты нарвался на какую-нибудь ядовитую дрянь.
— Я проверяю, что съедобно, так? — весело отозвался Куэ. — Еда — это мой любивный занятие. Как у нас говорится, «питаться славно — всем забавно».
И он кончиком хвоста отправил в рот очередной пучок листьев.
— Да оставь ты его, — недовольно проворчал Тар-Лоо. Видимо, мрачного иномирянина легкомысленное лихачество Куэ особенно раздражало. — Хочет травиться, пусть травится.
— Да он лучше тебя соображает, что к чему, — заступилась за лемура Кироэ.
— Уймитесь же! — оборвал их Тэш. — Смотрите по сторонам, в конце концов! Что вы топчетесь, словно на тренировочном плацу!
По мере того как гладиаторы спускались с холма, мрак сгущался, а почва становилась все более влажной. Каждый шаг продавливал лесную подстилку, и во вмятинах появлялись лужицы воды.
Они прошли уже довольно много, как вдруг Танг, который замыкал шествие, проронил:
— За нами кто-то идет.
Танг вообще предпочитал ни с кем не разговаривать, особенно демонстративно игнорируя Тэша, словно его тут не было вообще. Пожалуй, единственным членом отряда, к которому он хоть как-то прислушивался, был Торран. Горец и поставил Танга прикрывать отряд с тыла, что было удачной идеей, поскольку у Танга оказался необычайно тонкий слух.
— Да, — подтвердил Куэ, повернув голову, точно сова, на сто восемьдесят градусов, — там, за кустами. Очень тихо.
Тэш подошел к Тар-Лоо, который уже взял на изготовку лучевик. К ним присоединились Торран и Кироэ, и они застыли, выжидая.
— Не идет, — сказал Куэ, мигая своими огромными глазищами, — и снова идет.
Теперь уже и Тэш слышал, как кто-то медленно, но неуклонно проламывался сквозь кустарник. Еще через несколько минут в зеленоватом сумраке возник смутный силуэт человеческой фигуры.
— Кто может ходить по джунглям? — удивленно пробормотал Торан.
Силуэт приближался, неясно вырисовываясь на фоне огромных стволов.
— Эй, — негромко окликнул незнакомца Торран, подняв свой лучевик, — стой, где стоишь!
Окрик не подействовал, и преследователь, путаясь в ползучих растениях, опоясывающих более крупную растительность подлеска, медленно приближался к ним. Казалось, не было ни одного корня, о который он не споткнулся бы, ни одной выбоины, в которую он не вступил бы ногой, и Тэш наконец обратил внимание на странность его походки — он неуклюже ковылял, скособочившись и подпрыгивая при каждом шаге так, словно суставы у него в коленях не гнулись. Руки его, покачиваясь, свисали по бокам.
Наконец, странное создание приблизилось настолько, что они смогли разглядеть его как следует.
— О Господи! — пробормотал Тэш и услышал, как за его спиной тихонько вскрикнула бесстрашная Кироэ.
Существо это казалось человеком только издали — когда оно подошло поближе, стало ясно, что это не человек, и вообще не животное, а, скорее растение — переплетенная совокупность упругих ветвей и канатов; туловище — неумело вырезанная из дерева пародия на человека.
И тем не менее оно двигалось.
В очередной раз оступившись, странное создание задело свисающий с ветвей упругий стебель, ветвь колыхнулась, осыпав его дождем кружащихся белых лепестков, отчего вся эта сцена еще больше стала походить на кошмарный сон.
— Что же это? — пробормотал астроном.
— Стреломет… — ответил Торран, держа палец на пусковой кнопке. — Это человек, пораженный стрелометом.
— Почему же он идет за нами? — шепотом спросила Кироэ.
— Потому что… — У Тэша в мозгу вновь с необычайной отчетливостью возникла выписка из архивных документов, и он поднял свое оружие, но астроном, который стоял рядом с ним, в бессмысленной панике вцепился ему в плечо, и Тэшу пришлось дернуться, чтобы освободить руку.
В это время на темном лице страшного создания распахнулся черный провал рта, и Тэш услышал глухой, скрипучий голос. Так, наверное, должно было бы говорить дерево.
— Не… стреляйте.
Тэш нерешительно замер, не в состоянии заставить себя нажать на курок, а создание вдруг, точно вместо ног у него отросли пружины, чудовищным скачком ринулось в их сторону, одновременно выбрасывая в их направлении трепещущее облако тончайших белых нитей.
- Предыдущая
- 48/71
- Следующая
