Глядящие из темноты - Голицын Максим - Страница 61

• Предыдущая
• 61/91
• Следующая

Аккорды задрожали и замерли, словно запутавшись в тяжелой ткани гобеленов, на которых печальные красавицы вели единорогов на алых и золотых поводках…

— Забудьте о тревогах.

— Я хотел, чтобы Солер процветал, — тихонько пробормотал маркграф, — только и всего… Чтобы вы, душа моя, ступали по розовым лепесткам… Вы так прекрасны… и ваши чудные глаза.., сегодня они как-то особенно блестят… О нет, не прячьте их… Не лишайте меня хоть этой радости…

— Да, сударь…

— И наполните мой кубок. Не надо никого звать… То вино, что эта ваша девушка поднесла… оно было какое-то горькое.

— Я велю ей сказать, чтобы из этой бочки больше не наливали, — леди Герсенда приподняла тяжелый серебряный кубок, обхватив его тонкими пальцами, подержала на весу и вновь поставила на стол. — Она не очень разбирается в винах.

Маркграф недовольно поморщился, вглядываясь в язычок пламени.

— Почему так темно? — спросил он.

— Я зажгу еще свет, — и леди Герсенда засветила еще один светильник.

— На дворе… тоже так темно?

— Да.

— Всегда одно и то же. Тьма.

Он помолчал, раздраженно оттягивая тяжелый воротник.

— Я устал. Нет больше сил.

— Впереди еще целая ночь, — мягко сказала она. Не слушая ее, он продолжал:

— Я вот все думаю… зачем они это делают?

Она положила руки ему на плечи, блестящими глазами вглядываясь в лицо: — Кто?

— Они… Ведь если бы они не… мы могли бы сами… ничего бы не изменилось — те же ошибки… и это…

— Я не понимаю, о чем вы говорите, господин мой, — сказала леди Герсенда. — Вы точно бредите. Вам плохо?

Он недоуменно поглядел на нее слепыми глазами.

— Не знаю. Должно быть. Да.

И, уже осознав, что происходит, схватил ее за руку.

— Ради Двоих, позови лекаря! И поскорее. Душно! Я не могу дышать.

— Сейчас, — сказала она спокойно.

— Пошли ору… оруженосца… пусть поторопится.

— Его нет. Я его отпустила.

— Скажи… где все?

— Никого нет. Я схожу сама.

Она встала, расправила тяжелые складки платья и неторопливо направилась к двери. Легкие шаги стихли в глубине коридора.

Тьма стояла у него перед глазами, тяжелая, как завеса, хотя светильники по-прежнему продолжали гореть. Потом и они погасли.

— …Рад, что успел застать вас, амбассадор Леон, — сказал Ансард. — Я уже было начал беспокоиться. С чего это вы решили тронуться в путь самостоятельно, когда мы с вами так хорошо уговорились… Леон огляделся. Они расположились в парадном зале — сейчас, глубокой ночью, здесь царила промозглая мгла, которую не в силах были разорвать пылающие на стенках факелы. Он предпочел бы место поуютней, не такое пышное… и не столь продуваемое сквозняками. Впрочем, особого выбора не было, поскольку за спиной стояли два дюжих молодца. Берг тоже был здесь — он сидел на табурете и тоже никуда не мог двинуться — по аналогичной причине. По крайней мере ни Берга, ни его самого не связали, значит, — гадал Леон, — они пока еще не пленники. Или все-таки пленники?

— Знаете, что меня удивляет? — спросил лорд Ансард. — Не то, что вы решили так скромно удалиться, нет — это как раз вполне естественно. Вы из той породы, что нюхом чует неладное — как крысы перед наводнением. Меня удивляет другое — куда именно вы намеревались удалиться, коль скоро вы все время твердите, что Терра ваша нынче недоступна? Это ваше предполагаемое убежище — маленькая такая и, видимо, очень уютная норка… Уж не знаю, где в действительности находится ваша Терра — может, до нее и впрямь смертному так просто не добраться, но наверняка в этом убежище тоже найдется немало интересного.

Берг осторожно потрогал челюсть и произнес:

— Я хочу поговорить с его светлостью.

— Вы и говорите с его светлостью, — любезно пояснил лорд Ансард. — Беда в том, что его светлость, прежний маркграф Солерский, скончался как раз нынче ночью. О чем мы, естественно, глубоко скорбим.

— Когда я видел его последний раз, — заметил Берг, — он был вполне здоров.

— Вы на что-то намекаете? — холодно спросил Ансард.

— Нет… Просто… хотелось бы знать, отчего он умер? Да еще так скоропостижно?

— Я мог бы обидеться, — Ансард печально вздохнул, — но я не злопамятен. С ним случился удар, только и всего… Не выдержало сердце — усталый воин рухнул под грузом бед, обрушившихся на его народ.

— Это и вправду грустное известие, — устало сказал Берг.

Он помолчал и добавил:

— Впрочем, я всего лишь посол. Терра установила добрые отношения с прежним владетелем Солера. Быть может, ее динаты не прочь будут поддержать и нового… если найдут с ним общий язык.

— О да, — охотно согласился лорд Ансард, — разумеется. Вы пообещаете нам золотые горы — и будете тянуть время, пока это возможно. Вся беда в том, что у меня как раз и нет времени — я убежден, что, не будь это так, мы бы с вами в конце концов поладили полюбовно, невзирая на безвременную и скоропостижную кончину прежнего маркграфа, вашего друга, — похоже, выгода для вас выше личных пристрастий. Я так и думал, что Террой правят купцы, а не рыцари…

— Предположим, — сказал Берг. — А что вам, собственно, надо?

— Вот видите, — жизнерадостно отозвался Ансард, — вы уже торгуетесь. Я так и полагал. Ну, деревенского дурачка, господин посол, вам строить не к лицу — терпение наше иссякло и мы идем на Ретру, а Терра, судя по всему, не только богатая, но и изобретательная страна…

— В первую очередь, богатая. Мы могли бы помогать вам точно так же, как помогали прежнему маркграфу…

— Деньги нынче ничего не стоят. Или вскорости перестанут стоить. А вот остальное — не знаю, что именно… и, кажется, никто не знает… Но что толку гадать, когда я могу просто спросить у вас. И вы сами мне все расскажете. Например, я с удовольствием обследовал бы этот ваш тайничок…

— Не так все просто, лорд Ансард…

— Ваша светлость.

— Хорошо, — покладисто сказал Берг, — ваша светлость. Вы неглупый человек и должны понимать — послы не обладают неограниченным могуществом. И вовсе не наделены неограниченными полномочиями.

— О да, — согласился Ансард, — разумеется. Ограничения. Интересно только, как далеко они простираются, эти ограничения… Возможно, вы сами определите для себя их пределы. Беда лишь в том, что, как я уже говорил, нас поджимает время. Все же немного я готов подождать; полагаю, вам следует обсудить этот вопрос между собой — я не очень люблю, когда в моей вотчине говорят на языке, которого я не понимаю, но приходится идти на риск. Поговорите, посоветуйтесь… Я и сам пока постараюсь уладить кое-какие дела…

Он кивнул. Могучий страж, стоящий за спиной у Леона, легко приподнял его за шиворот — точно щенка— и поволок к выходу.

— Я думал, он круче за нас возьмется, — сказал Леон.

Они сидели в собственных своих апартаментах, однако привычную картину несколько нарушала запертая снаружи дверь, за которой мерно вышагивал часовой.

— Он и возьмется, — мрачно ответил Берг, — но ему и впрямь не хочется заходить слишком далеко. Наш новый владетель сперва попытается уладить дела полюбовно — Терра, хоть и пока недоступна, может представлять опасность.

— Переворот, надо же! — Леон сокрушенно покачал головой. — Смерть дяди-маркграфа — его рук дело?

— Наверняка…

— Вот мерзавец!

— Ну что ты так сразу… Нормальный карьерист. Такие и двигают историю. Энергичный, дельный вождь, способный удачно воспользоваться моментом, чтобы расширить свои владения. Наподобие Ганеда-Основателя. Собственно… к тому все и шло. Срединные графства слишком раздроблены — Солер мог бы двинуться на их завоевание, но по эту сторону гор путь ему преграждает Ретра. Стоит ее взять — и он двинет дальше… Плохо лишь то, что мы подвернулись под руку будущему императору в этот переломный исторический момент.

— Что ты предлагаешь? Посодействовать ему? Нарушить эмбарго?

— Ну как я могу его нарушить, посуди сам? Даже если Ансард и набредет на убежище, ни одна обнаруженная там вещь не может быть использована в качестве оружия — так оно и планировалось первоначально.

• Предыдущая
• 61/91
• Следующая