Страшный Крокозавр и его дети - Голицын Сергей Михайлович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/36
• Следующая

– Оба тюфяка тоже к доске! – спокойно приказал Петр Владимирович.

– Меня зовут Вася Крутов, – небрежно бросил нескладный длиннорукий драчун.

Он встал и тут же поплелся развязной походочкой, а Нина Вьюшина возмутилась: она же староста, начальник класса!

– Да я!.. Да он меня первый! Я не виновата!

– Вьюшина, к доске! – повторил Петр Владимирович и нетерпеливо несколько раз резко ударил ладонью по парте.

Нина пожала плечами, покосилась на него и пошла.

Вдруг сразу в двух местах звонко захохотали. Петр Владимирович поднял голову. Те две круглолицые девочки – рыженькая и темненькая, что давеча грозились его не слушаться, сейчас без всякого стеснения покатывались от смеха.

– Ваши как фамилии? – глухо спросил он.

Черненькая испугалась, встала и робко назвала себя:

– Алла Анохина.

Рыженькая не встала, а посмотрела прямо на Петра Владимировича своими злющими, как у рысенка, голубыми глазками и выпалила:

– А я не скажу!

– Алла Анохина и неизвестная хохотушка, неужели и вас туда же?

Петр Владимирович понимал, что, если еще эти две выстроятся у доски, наказание обернется смехом. Девчонки стояли за своими партами. Одна с ухмылочкой, другая растерянная.

– Раньше за вашу смелость я готов был назвать вас изыскателями, а теперь уж и не знаю, неужели тюфяками?

– Да кто же эти тюфяки? – не выдержала Галя Крышечкина.

Петр Владимирович с удовольствием заметил, что многие с нескрываемым любопытством уставились на него.

– Ключарев, можешь садиться. Остальные нарушители дисциплины, еще десять минут постойте. – Он заходил по классу, внимательно просматривая тетради. – Имейте в виду, чем скорее вы кончите готовить уроки, тем больше у нас с вами останется времени для одного интересного разговора.

Встал круглолицый толстенький мальчик и внушительно отрубил:

– Давайте не поднимая головы!

С этим мальчиком Петр Владимирович еще не познакомился, но ему уже успело понравиться открытое лицо, живой взгляд из-под длинных мохнатых ресниц.

– Ну а тебя как зовут? – с улыбкой спросил он.

– Игорь Ершов! – бойко отчеканил мальчик.

Стоявшие у доски вернулись на свои места. И опять заскрипели перья, опять зашелестели бумаги. По временам то один, то другой подходил к Петру Владимировичу и молча подавал ему на проверку тетрадь. Потом занимались географией. Тридцать пар губ невнятно забормотали названия горных хребтов в Азии: «Куэнь-Луиь, Гималаи, Тянь-Шань…»

Петр Владимирович, сидя за столом, видел одни только наклоненные головы – темные и светлые, вихрастые и аккуратно причесанные, с двумя косами, с одной косой, с челочкой и с бантиком…

Один за другим закрывались учебники, спешно убирались в парты книжки и тетради… Все! Кончились уроки. – Теперь рассказывайте, рассказывайте!..

Они пересели поближе, теснясь за партами втроем, даже вчетвером.

– Дежурным пора убирать и мыть класс, – нерешительно заметила Нина Вьюшина.

Но никто не обратил внимания на благоразумные слова старосты класса.

– Рассказывайте, рассказывайте!

Петр Владимирович встал, вобрал побольше воздуха в легкие, заговорил:

– Я боюсь, что разочарую вас. Вы ждете какой-нибудь занятной истории, а я буду говорить совсем о другом. Поднимите обе руки и прижмите кончики своих пальцев к вискам. Вот так.

Все, подражая Петру Владимировичу, с удивлением глядя на него, взяли себя за виски.

– Чувствуете, как у вас под пальцами словно два шарика прыгают – один на правом виске, другой на левом?

И правда, вскоре все нащупали у себя под кожей два невидимых живых шарика.

– Это вы поймали изыскательскую жилку. Ну а теперь слушайте. Когда я еще мальчиком был, к нам в школу пришел один доктор. Он вовсе не собирался нас лечить, а позвал весь класс с собой в туристский поход. Некоторые наши ребята отказались, предпочли на курорты поехать, к бабушке на дачу, в пионерский лагерь. А половина класса пошла. И знаете зачем? Искать красоту нашей Родины. Интересный был доктор, уже пожилой, а такой неугомонный, такой непоседа, все что-то выдумывал, изобретал, разные занятные истории рассказывал… Вот как-то сидим у костра, погода холодная, дождик, обувь промокла… Мы совсем замерзли и, признаться, приуныли. Доктор тут и научил нас, как эти изыскательские жилки у себя на висках отыскивать. Он так сказал: «Кому скучно, кто к маме домой захотел, кому надоело по дорогам бродяжить, тот эту самую жилку у себя никогда не найдет. Такой турист-нюня тюфяком называется. И те, которые побоялись с нами в поход пойти, те тоже тюфяки».

– А мы уже давно свои жилки нашли, – сразу прервало Петра Владимировича несколько голосов.

– Нашли? Ну и прекрасно.

Он стал ходить по классу и говорить:

– Если хотите называться изыскателями, всегда стремитесь вперед, ищите беспрестанно и всюду, даже у себя дома, даже у себя в классе…

Галя Крышечкина вдруг торопливо задвигалась за партой. Она наклонялась то туда, то сюда, перебирала книжки, шарила в парте…

– Что ты ерзаешь? – досадливо повернулся Петр Владимирович.

– Тетрадка куда-то пропала. Никак не найду.

– Вот! Она тоже ищет. Но разве ее можно назвать изыскательницей? – с улыбкой спросил Петр Владимирович.

– Растеряха! – пробежало по классу.

– Да уж нашла. – Раскрасневшаяся Галя сердито раскладывала по парте учебники и тетради.

Петр Владимирович продолжал:

– И с тех пор всегда перед тем, как предпринять что-нибудь важное, я беру себя за виски и спрашиваю: кто я – изыскатель или тюфяк? Смелый или трус? Вот вам еще пример. Вы идете, вдруг попалась вам канава широченная. Тюфяки ее стороной обойдут. А изыскатели?.. Нет! Сразу берите себя за оба виска. А хотите – за один висок. Поймали изыскательскую жилку? Теперь – разбегайтесь! Раз, два, три – и уже на другой стороне канавы!..

Петр Владимирович оглядел ряды парт.

Вот огромные глаза Гали Крышечкиной. Вот недоверчиво прищурилась близорукая Галя Крайнова. Равнодушный белоголовый Вова Драчев застыл за партой. А рыженький рысенок – Наташа Ситова от волнения покраснела так, что веснушки на ее носике стали белые, как рисовые зерна. Даже Миша Ключарев, кажется, слушал с интересом.

Галя Крышечкина подняла руку.

– Да, говори, – кивнул ей Петр Владимирович.

Она встала, насмешливо посмотрела на Мишу и спросила:

– Значит, Ключик тюфяк? Он ведь побоялся вам признаться, что мяукнул.

Петр Владимирович повернул голову к Мише, которого Галя только что назвала Ключиком. Ребята захохотали. Миша сжался, покраснел.

Петр Владимирович понял, что мальчик и так наказан, поэтому не стал отвечать на вопрос Гали Крышечкиной и сразу перешел на другое:

– А вот Вова Драчев. За двойки его, наверное, можно было бы тюфяком считать. Но если он будет очень, очень стараться, очень, очень хотеть лучше учиться, значит, он настоящий, подлинный изыскатель.

Широкое Вовино лицо просияло.

Встала Галя Крайнова и спросила Петра Владимировича:

– Значит, изыскатели учатся на пятерки?

– Как правило, учатся лучше тюфяков. Но попадаются среди хороших учеников и зубрилы… Зубрилы – это типичные тюфяки. А бывает, что изыскатель двойку поймает. Если ему, скажем, вздумается во время урока ракету изобретать. Конечно, через неделю он отметку исправит. Ну а если мальчик на уроке ворон за окном считал или его лень одолела?.. Как такого двоечника назвать?

Вдруг дверь класса распахнулась. На пороге стояли Валерия Михайловна и рослая девочка в очках.

На один только миг вспыхнули темные глаза Валерии Михайловны, и тут же ее лицо расплылось в любезнейшей улыбке.

– Ах, вы все еще тут! А класс не убран! – Она обратилась ко всем сидевшим за партами: – Вы должны были предупредить своего нового воспитателя, что уборка класса заканчивается к семи часам.

К доске подскочила Галя Крышечкина.

– Мы уберем, уберем быстренько! – порывисто воскликнула она.

• Предыдущая
• 4/36
• Следующая