За березовыми книгами - Голицын Сергей Михайлович - Страница 16
- Предыдущая
- 16/42
- Следующая
Молоденькая музейная кассирша, печально вздохнув, сказала, что Аркадий Данилович тут бывает очень редко, где он сейчас находится, неизвестно. Как его найти, тоже неизвестно. В конце концов она посоветовала нам просто походить по городу, расспрашивая подряд всех прохожих.
Совет кассирши был довольно-таки неопределенный, не мы были полны желания во что бы то ни стало отыскать Аркадия Даниловича.
Перед музеем нам попался вчерашний мальчуган.
– Аркадий Данилович? – быстро переспросил он. – Видел. Только-только на машине проехал, кирпич повез… Знаю куда – в Покровский монастырь.
Мы свернули налево под гору и остановились на мосту через маленькую речушку Каменку, всю заросшую тростником и широкими листьями кувшинок.
– Сразу два кремля! – удивленно протянула Галя.
Да, такую тесную толпу луковиц, луковок, башен со шпилями вряд ли можно было где увидеть, разве что в Большом театре на декорациях опер «Иван Сусанин» и «Борис Годунов». Я насчитал тридцать четыре острия. На левом низком берегу речки расположился весь снежно-белый Покровский монастырь – белые башни, белые стены. Напротив, на правом высоком берегу, стоял Спасо-Евфимиев монастырь. Розовые высокие стены опоясывали гору. Розовые башни с черными щелями бойниц, с зелеными островерхими крышами высились по углам стен. В речке ныряли и плавали гуси, ломая розовые отражения.
– А что, если березовые книги или в том, или в этом кремле? – мечтательно вздохнула Галя.
– В наступление на монастырь! – скомандовал Николай Викторович.
– Тру-ту-ту-ту! – призывно загудел в свой кулак-рожок Миша, и все ребята во главе со своим пионервожатым понеслись по тропинке через картошку и капусту к белым стенам Покровского монастыря.
Я вынужден был тоже заторопиться, ворча на Николая Викторовича за его чересчур безудержную прыть.
Один милый мальчик Ленечка, увидев, что я запыхался и шагал сзади, тотчас остановился и сочувственно меня подождал.
– А неужели, чтобы искать березовые книги, всегда нужно так быстро бегать? – пискнул он.
– Конечно, нет, – раздраженно ответил я.
Большая, похожая на корабль белая церковь была вся в лесах. Маляры штукатурили стены и выведенные заново фигурные наличники вокруг окон. Две девушки лопатами сыпали на носилки известку.
В стороне два человека: один – пожилой и плотный, в очках, в соломенной шляпе; другой – молодой, краснощекий, с пушкинскими бакенбардами – стояли и потихоньку переговаривались. Затем пожилой кивнул молодому и торопливым шагом направился к воротам, а молодой подошел к нам.
– Интересуетесь реставрационными работами? Смотрите, как восстанавливаются памятники архитектуры? – спросил он.
– Интересуемся, это точно, только никто нам толком не объяснит, что к чему, – недовольно пробурчал Николай Викторович.
– Да вы бы Аркадия Даниловича спросили.
– Не найдем его никак.
– Вот он, только что пошел.
– Этот, в очках? Да он вовсе не глухой! – опешил Николай Викторович.
– Он, он! И учтите, очки у него такие, что он в них сквозь землю видит, знает, где клады закопаны. Да бегите скорее, догоните его.
– Аида за мной! – Николай Викторович, а за ним и все мальчики помчались во весь дух.
Юноша с бакенбардами скрылся в глубине двора.
Через две минуты пожилой низенький человек в очках показался из-за угла. Мальчишки, окружив его, забросали вопросами. Рядом шагал высоченный Николай Викторович и что-то доказывал, размахивая руками. Вся согбенная фигура пожилого выражала полную покорность судьбе. Дескать, все равно от этих шустрых туристов не отвяжешься. Шествие приближалось к нам.
Николай Викторович уже успел рассказать Аркадию Даниловичу о теории Тычинки и о нашем походе за березовыми книгами. Разговор перешел на библиотеку Константина.
– Все книги, видимо, сгорели? – спросил Николай Викторович.
Аркадий Данилович сперва очень вежливо поздоровался со мной за руку, потом улыбнулся девочкам и только тогда не торопясь ответил:
– О том, что у нас в Суздале сожгли ценнейшую библиотеку, – это я знаю точно, во Владимирском областном архиве подлинная переписка хранится. А вот библиотека Константина, может, сгорела, а может, и нет.
– А почему вы так думаете? – быстро спросил Николай Викторович.
– О том, что у Константина была библиотека, мы знаем из летописей, а о том, что она сгорела, там нет ни слова.
– А из чего были сделаны те книги? – выскочил вперед Ленечка.
– Ну конечно, не из бумаги. Бумагу тогда еще не придумали. Из телячьей кожи выделывали пергамент, а на пергаменте писали и переписывали от руки. Писец по году, по два выводил буковки, разукрашивал их, рисовал картинки тончайшей кистью красками на яичном желтке. Царапали также и на бересте. Величайшими сокровищами были тогда книги. При пожарах их спасали в первую очередь.
– А в сгоревшей Суздальской библиотеке были книги на бересте? – Миша протиснулся поближе и встал разинув рот, как говорится, съедая глазами Аркадия Даниловича.
– Думаю, что были, – грустно вздохнул ученый. – Величайшее варварство произошло в нашем городе в конце восемнадцатого столетия. Протопопу собора понадобилась для хранения дров старинная пристройка к колокольне, где издревле береглись в связках многие неизвестные книги и рукописи. Он обратился с прошением к епископу, и тот «благословил» все сжечь. Снесли на площадь и сожгли.
– А что сейчас находится в той пристройке? – держа наготове карандаш, спросила Лариса Примерная.
– Ох! – еще более грустно вздохнул ученый. – В той пристройке я теперь живу. – И, словно желая переменить разговор, он добавил: – Интересное дело затеяли – найти в наших краях березовые книги. Береста – какой прочнейший материал! Знаете ли вы, например, что под башни и под стены Московского Кремля просмоленные берестяные листы подложены? Это чтобы сырость не проникла.
– Посмотрите, какие у него очки. Понятно, что он в них сквозь землю видит, – толкнул меня Миша, возбужденно сверкая черными бусинками глаз.
Я всмотрелся и понял загадку исчезнувшей глухоты Аркадия Даниловича: прозрачная оправа очков была толще обычной и внутри одного из крыльев за ухом спрятался крошечный слуховой аппарат.
Слушая археолога, все мальчики и девочки уставились не в его глаза, а именно в эти невиданные очки. Лариса Примерная нагнулась над своим блокнотом.
Аркадий Данилович стал рассказывать о суздальских археологических раскопках:
– Суздаль намного старше Москвы и Владимира. Он основан неизвестно когда, впервые упоминается в летописях в 1024 году. Понятно, что такой древний город битком набит историческими ценностями, копнешь – вот тебе старинная монета, или черепок, или гвоздик, которому семьсот с лишним лет. Водопровод недавно проводили – меч заржавленный нашли, дом строили – и, представьте, детская свистулька двенадцатого века попалась…
Ух как загорелись глаза у мальчиков, у девочек, у Николая Викторовича да, наверное, и у меня!
– Э-э-э! Где клады копать? Вы нам только покажите, – затеребил Аркадия Даниловича Миша, а за ним и другие ребята.
– Какие вы скорые – копать! Да без меня ни одной ямки нельзя! Мало ли что, а вдруг на древнюю землянку наткнетесь, и, не зная археологии, разрушите ее.
– А если с вами? – робко спросил Миша.
– Со мной? – Аркадий Данилович насмешливо прищурил глаза. – Со мной можно. Давайте так договоримся: мне еще надо насмотреть, как наши девушки-каменщики работают, потом я вам дам лопаты и покажу, где копать. Может, на ваше счастье, если не березовая книга, так грамота на бересте попадется. Разве не интересно такую диковину отыскать?
Мы пошли вслед за Аркадием Даниловичем и остановились против низенького кирпичного дома, очень невзрачного с виду.
– В этом доме сейчас наша кладовка помещается, – объяснил он, – а раньше была монастырская контора и архив. Видите, какой дом-нескладеха – окна широкие, вкривь и вкось пробитые. А теперь зайдемте сюда.
- Предыдущая
- 16/42
- Следующая
