Во власти соблазна - Максимова Елена В. - Страница 2

• Предыдущая
• 2/63
• Следующая

Проходивший мимо рабочий сцены протянул Фэнси чашку с водой. Она прополоскала рот, повернула голову и сплюнула. Несколько капель попали на ботинки директора.

Фэнси подняла на него свои фиалковые глаза:

– Извините.

– А почему бы вам не выпить воду?

– Если я проглочу воду, – объяснила она, – мои нервы не выдержат и я извергну все обратно. Возможно, прямо на сцене.

– Так что насчет князя?

– Нет.

– Но я не могу сказать его светлости, что вы отказываетесь от знакомства с ним, – огорченно произнес директор. – Князь Степан самый щедрый покровитель оперы.

– Я не продаюсь.

– Знакомство с нашими покровителями – часть вашей работы, – заявил директор. – Вы ведь хотите сохранить эту работу?

– Ну ладно, пригласите князя Степана после представления, – неохотно согласилась Фэнси. – Но скажите, что я не желаю становиться его любовницей.

– Это вы скажете ему сами.

– Вот она.

Князь Степан Казанов сидел в ложе оперы вместе со своими тремя братьями, вытянув ноги и расслабившись в кресле. Он не отводил темных глаз от юной оперной дебютантки, следя за каждым ее движением.

Мисс Фэнси Фламбо была ростом не больше пяти футов и двух дюймов – изящная женщина с очень сильным голосом, привлекшим его внимание в тот день, когда он вошел в оперный театр, чтобы поговорить с директором. Степан слушал ее пение и понимал, что хочет заявить свои права на нее.

– Вот это и есть предмет твоего интереса? – спросил князь Виктор.

– Она одета как юноша, – заметил князь Михаил, бросив на младшего брата веселый взгляд.

– Неужели мой маленький братишка хранит какую-то шокирующую греховную тайну? – поддразнил его князь Рудольф.

– Мисс Фламбо играет Керубино. – От раздражения князь Степан повысил голос. – Отсюда и мужской наряд.

– Ш-ш-ш…

Четыре русских князя посмотрели в ложу справа. Там сидела леди Олтроп с герцогом и герцогиней Инверари. Пожилая женщина сердито смотрела на болтающих братьев.

Рудольф, сидевший ближе всех к леди, улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой:

– Мы просим прощения за этот шум, леди Олтроп.

Степан снова повернулся к сцене. В середине арии Керубино, обращенной к графине, Фэнси Фламбо споткнулась о вытянутую ногу примадонны и упала со сцены.

Зрители ахнули и подались вперед в своих креслах. К счастью, несколько музыкантов поймали девушку и подняли на сцену, причем певица не пропустила ни слова из арии. Она отомстила, встав поближе к примадонне и ударив ее, когда широко раскинула руки в стороны.

Степан весело фыркнул, а когда певица подмигнула зрителям, захохотал вместе со всем залом.

– Не верю своим глазам – что эти двое вытворяют на сцене! – изумился князь Виктор.

– Царствующей примадонне не нравится восходящая звезда, – заметил князь Михаил.

– Похоже, у мисс Фламбо железная воля, – заявил князь Рудольф. – С таким характером она будет везде водить тебя на веревочке, братишка.

– Ш-ш-ш!

Князь Рудольф посмотрел на леди Олтроп:

– Простите, что помешали. Мой маленький братишка плохо себя ведет.

– Ну так отшлепайте его, – протянула леди.

Трое старших Казановых захохотали.

– Ш-ш-ш!

Степан не обращал внимания на насмешки братьев. Будучи самым младшим в семье, он давно научился не придавать значения их подшучиваниям. Он считал, что терпеть подшучивания – удел младшего брата. В остальном – одни преимущества. Старшие всегда обеспечивали его деньгами независимо от того, принимал он участие в семейном бизнесе или нет, и жизнь казалась Степану бесконечным праздником.

– Ваша светлость?

Степан обернулся и увидел директора оперы.

– Да?

– Мисс Фламбо просит прощения, – зашептал тот, – но она предпочитает познакомиться с вами после представления.

– Спасибо. – Ликуя, Степан едва не потер руки. Интересно, сколько потребуется вечеров, чтобы сделать ее своей любовницей?

Начался антракт – время, когда общество собиралось вместе. Обычно Степан выходил из ложи Казановых, подходил к своим друзьям, разговаривал с мужчинами и флиртовал с женщинами.

Но сегодня все было по-другому. Степан встал, чтобы размять ноги, и снова сел.

– Если ты не зайдешь в ложу Кларков, – заметил Виктор, – то очень разочаруешь леди Синтию и ее мать.

– Мамаша с дочерью пытаются заманить меня в свои сети, – ответил Степан. – От одной мысли о том, чтобы провести всю жизнь с Синтией Кларк, у меня мурашки по коже бегают.

– А как насчет веселой вдовы? – спросил Михаил.

– Леди Вероника будет куда счастливее с тобой, – сказал Степан, – а твоей дочери нужна мачеха.

Князь Михаил вскинул брови.

– Вероника Уинтроп напрочь лишена материнских чувств.

– Если ты глянешь в партер, – произнес, наклонившись, Рудольф, – то увидишь, как на тебя бросает тоскующие взгляды леди Драммонд.

– Элизабет Драммонд замужем.

– Раз она уже замужем, – заметил Рудольф, – тебе нечего бояться, что она заманит тебя в ловушку брака.

Степан посмотрел на старшего брата:

– После спектакля я встречаюсь с мисс Фламбо.

– Она выглядит чересчур юной, – улыбнулся Виктор.

– Отнятую невинность обратно уже не вернешь, – напомнил Михаил.

– Вы решили, что я собираюсь сделать ее своей любовницей, – ответил Степан. – Но кто знает? Может быть, я предложу ей замужество.

– Да брось, маленький братишка, – весело посмотрел на него Рудольф. – Князь и оперная певичка? Разве им обязательно венчаться?

– Я не собираюсь покушаться на ее невинность. – Степан подмигнул брату. – Разве только невинная сама захочет покушения.

Фэнси чувствовала себя окрыленной. Она стояла в кулисах и дожидалась своей очереди выйти на поклон.

Директор отправил на сцену сначала ведущих певцов-мужчин, потом Пэтрис Таннер, а теперь пришла и ее очередь.

Фэнси ступила на сцену, оказавшись на виду у зрителей. Зал взорвался громовыми аплодисментами. Оглушающий грохот казался ей музыкой. Не выходя из роли Керубино, Фэнси прошлась по сцене с самодовольным видом, как сделал бы едва повзрослевший мальчик, и, устраивая из своего поклона настоящее представление, сорвала с себя шляпу. Тяжелая грива черных как смоль волос рассыпалась, достигая талии.

Из зала полетела к ее ногам роза. Еще одна. И еще. Кто-то из зрителей закричал:

– Бис!

И все подхватили этот крик:

– Бис! Браво! Бис!

Фэнси растерянно оглянулась, отметила искаженное яростью лицо примадонны, и тут на сцену вышел директор.

– Спойте что-нибудь еще, – шепнул он. Фэнси кивнула, и он быстро выставил со сцены всех остальных.

Никогда еще Фэнси не чувствовала себя такой растерянной. Она долго стояла и молчала, не в силах решить, что же ей спеть, а зрители терпеливо ждали.

Где-то здесь, в театре, сидел аристократ, убивший своим пренебрежением ее мать. Ей понравилась мысль вонзить в его сердце символический кинжал, и Фэнси уцепилась за возможность дать ему понять, что он натворил.

– Когда я была ребенком, то всегда просила папу прокатить меня в карете, – поведала Фэнси притихшим зрителям. – Но папа говорил, что для этого нужен солнечный день. Когда я выросла, то поняла, что папа приходил к нам только в дождливые дни. – Она услышала, что в зале засмеялись. – Мне так и не удалось прокатиться в карете, но зато я написала балладу о волшебной стране далеко за горизонтом, где дожди запрещены от рассвета до заката.

И Фэнси без музыкального сопровождения запела о неведомой стране далеко за горизонтом. Ее дивный голос и горько-сладкие слова перенесли зрителей сквозь годы и расстояние в их собственное детство. Ее пение заставило их вспомнить о давно забытых мечтах и терзавших сердце разочарованиях.

Пропев последнее слово, Фэнси ушла со сцены, не обращая внимания на неистовые аплодисменты. По ее щекам катились слезы, размазывая грим.

– Как трогательно. – Насмешливый голос принадлежал Пэтрис Таннер. – Ты и вправду думала, что аристократ введет своего ублюдка в высшее общество?

• Предыдущая
• 2/63
• Следующая