Анжелика и ее любовь - Голон Анн - Страница 70

• Предыдущая
• 70/106
• Следующая

Дети пока пить не просили.

— Весьма вероятно, что они погибнут раньше нас, но это не утешение, — сказала тетушка Анна. — Я бы предпочла, чтобы спаслись все. Мне кажется, что господин Рескатор прекрасно ориентируется в этих неведомых для нас водах. В его команде должны быть лоцманы, которые смогут вывести корабль к нужному месту на побережье. Предлагаю вступить с ним в переговоры, чтобы получить необходимую помощь.

— Вы все сказали очень хорошо, тетушка, — воскликнул мэтр Берн с сияющим лицом. — Именно этого мы ожидали, зная вашу мудрость. Это решение заслуживает всеобщей поддержки. Следует понять, что речь идет не о капитуляции. Мы хотим предложить нашим противникам соглашение. Они доведут нас до каких-нибудь гостеприимных берегов, а мы возвратим им свободу.

— А вы вернете Рескатору корабль? — спросила Анжелика.

— Нет. Этот корабль завоеван нами силой оружия, и он нужен нам, чтобы попасть в Санто-Доминго. Поскольку Рескатор в нашей власти, для него совсем немало получить от нас жизнь и свободу.

— И вы воображаете, что он согласится?

— Да, согласится, потому что его участь связана с нашей судьбой. Я не могу не отдать должного Рескатору — он замечательный навигатор. Поэтому он не может не знать, что в настоящий момент корабль идет навстречу своей гибели. Как бы мы ни старались, нам не переложить его на западный курс. Если же мы продолжим движение на север, то наткнемся на мель или разобьемся о скалы у незнакомого нам побережья, где окажемся без продовольствия и без всякой надежды на помощь в условиях холода… Рескатору известно это, и он сообразит, в чем состоят интересы его и его людей.

Затем ларошельцы стали обсуждать, как вступить в переговоры с пиратом и кто первый примет на себя его гнев. Короткая расправа с бедным булочником была серьезным предостережением. Решили спуститься через тот самый клюз, откуда в самом начале мятежа протестанты проникли в орудийный погреб и оставили часовых. Предложение о переговорах можно было простучать через переборку с помощью морского кода. Ле Галль спустился вниз, но через час вернулся с довольно мрачным видом.

— Он требует женщин, — сказал он.

— Что?! — рявкнул Маниго.

Ле Галль вытер мокрое лицо. Внизу не хватало воздуха.

— Да нет, речь идет совсем о другом. Во-первых, я с трудом установил с ними контакт, а потом, когда стучишь деревяшкой по переборке, то не до нюансов. Рескатор согласен принять нашу делегацию при условии, что она будет составлена из женщин.

— Почему?

— Он говорит, что если появится кто-нибудь из нас или испанцев, он не сможет удержать своих людей от расправы. Он также требует, чтобы в число парламентеров вошла госпожа Анжелика.

Первой выдвинула свою кандидатуру мадам Маниго, но при ее солидных габаритах это было немыслимо, так как, согласно рекомендации Рескатора, дамы-парламентерши должны были пролезть в люк, а затем по веревочной лестнице добраться до его персональной каюты.

— Что за неуместные причуды позволяет себе этот тип, — ворчали ларошельцы.

Они сомневались в удачном исходе переговоров, так как не питали особого доверия к дипломатическим талантам своих женщин. Выручила мадам Каррер, сохранившая достаточную стройность, несмотря на многочисленное потомство. Эта маленькая жизнерадостная женщина, привыкшая командовать всем домом и прислугой, не должна была дать запугать себя и могла до конца выполнить свою миссию.

— Не идите ни на какие уступки, — напутствовал ее Маниго. — Жизнь и свобода — большего они от нас не получат.

Стоявшая в стороне Анжелика пожала плечами. Жоффрей никогда не согласится на эти условия. Ситуация казалась ей безвыходной. Жоффрей де Пейрак был, без сомнения, намного хитрее ларошельцев, но в упорстве они ему не уступали.

Абигель тоже изъявила желание идти. Маниго высказался против. Учитывая отрицательную позицию пастора в отношении мятежа, дочь его могла оказаться ненадежной. Затем он передумал, вспомнив, что Рескатор всегда уважительно обращался с девушкой. Возможно, он выслушает ее с пониманием. Что же касалось роли Анжелики, то в этот вопрос углубляться не стали. Никто не смог бы объяснить, почему ларошельцы именно с ней связывали свои надежды. И хотя ни одна из них в этом себе не признавалась, многим женщинам очень хотелось взять ее за руку и обратиться с мольбой спасти их, поскольку все они начинали осознавать ту опасность, которая сгущалась над «Голдсборо» из-за неопытности новоявленных мореходов.

Спустившись вниз, женщины сначала оказались в полной темноте, но вскоре в глубине бокового прохода они увидели маленький огонек. Пришел боцман Эриксон. Он провел женщин в довольно обширное помещение, где, по-видимому, расположились почти все члены осажденного экипажа.

Через открытые бортовые люки просачивался серый дневной свет. Матросы играли в карты и кости, покачивались в гамаках. Они встретили приход женщин спокойно, почти безразлично. Когда Анжелика увидела, как мало у них оружия, сердце у нее екнуло. Она поняла, что в рукопашной схватке люди Маниго не преминут взять верх.

Из-за открытой двери провизионного погреба до нее донесся голос графа де Пейрака. Сердце ее забилось. Сколько веков прошло с тех пор, как она слышала голос Жоффрея? Чем он так мучил ее? Он прозвучал глуховато и жестко, но это был голос ее новой любви, и для нее он был неотразим. И как бы ни прекрасен был его прошлый голос, эхо его все больше уходило вдаль вместе с образом ее первой любви.

Этот новый человек с обветренным лицом, очерствевшим сердцем и посеребренными висками заполнил все ее мысли. Его хрипловатый от страсти голос был ее опорой в те сказочные мгновения нежности и страха, которые она испытала тогда после бури в короткую ночь их любви, казавшуюся ей теперь просто сном.

А его сухие руки патриция, так мастерски владеющие кинжалом, — это они тогда ласкали ее.

Этот человек, все еще чужой, был ее любовником, ее страстью, ее супругом.

Было что-то неприступное во всем облике Рескатора с его скрытым маской лицом. Учтиво поприветствовав трех дам, он, тем не менее, не пригласил их сесть, и сам остался стоять со скрещенными на груди руками, сразу же вызвав беспокойство у женщин. В углу небольшой каюты курил трубку Никола Перро.

— Ну что ж, сударыни, ваши мужья блистательно изображают воинов, но, как мне кажется, начинают сомневаться в своих навигационных способностях?

— Господин граф, — ответила славная госпожа Каррер, — мой муж — адвокат, и он не преуспел ни в том, ни в другом. Это мое мнение, но не исключено, что он его разделяет. В любом случае, они хорошо вооружены и полны решимости добраться до островов, и только туда. Поэтому было бы правильно договориться с учетом интересов обеих сторон.

Затем она, не тушуясь, изложила предложения Маниго.

Последовавшее молчание могло означать, что Рескатор с интересом обдумывает и взвешивает условия соглашения.

— Дать вам лоцмана для высадки на берег в обмен на жизнь мою и моего экипажа? — задумчиво повторил он. — Что ж, неплохая идея. Одно только не позволяет осуществить этот восхитительный план — берег, вдоль которого мы плывем, совершенно неприступен. Его защищает великолепное Флоридское течение, которое всегда уносит вдаль смельчаков, мечтающих высадиться… Подводные скалы, чуть выступающие из волн, образуют сплошную смертельно опасную гряду. В общем, всего не перечислить. Надо пройти две тысячи восемьсот миль в лабиринте между скалами вместо двухсот восьмидесяти по прямой.

— Но всякий, даже самый неудобный берег должен иметь какие-то пристанища для высадки, — сказала Абигель, стараясь побороть дрожь в голосе.

— Это верно! Но их-то и надо знать!

— А вы их не знаете! Вы, казавшийся столь уверенным в правильности курса! Вы, предсказывавший появление земли за несколько дней, о чем мы узнавали от ваших матросов.

От волнения на щеках Абигель выступили красные пятна, но она настаивала с такой смелостью, какой Анжелика никогда раньше в ней не наблюдала.

• Предыдущая
• 70/106
• Следующая