Анжелика в Новом Свете - Голон Анн - Страница 45
- Предыдущая
- 45/135
- Следующая
Но окружавшая тишина продолжала тревожить ее. Стараясь не шуметь, она открыла входную дверь, и прямо в лицо ей ударил ослепительно-яркий свет этого утра, пробившийся даже через маленькие, почти непроницаемые квадраты ее окошка. На нее тут же пахнуло холодом, на мгновение ослепнув, она зажмурилась и едва сдержалась, чтобы не крикнуть: снег!
Снег выпал ночью, ранний, нежданный-негаданный. Мягко падая, он укрыл землю ватным одеялом, приглушившим все звуки.
К утру снежные хлопья приостановили свой безмолвный таинственный танец, но снег создавал ощущение неожиданности и новизны. Кругом все было пусто. Однако белый ковер, застилавший двор, хранил на себе отпечатки множества свежих следов.
Ворота форта были распахнуты настежь, и прямо за ними на земле, как ей показалось, лежал человек. Она бросилась было туда, но в этот самый миг густая полоса тумана наползла на нее сзади, перевалив через крышу дома огромным облаком серого дыма, солнце сразу же скрылось, и Анжелика очутилась в глухой непроглядной мгле.
Раздался пронзительный, какой-то странный крик. Но того, кто кричал, не было видно. Ощупью пробираясь вдоль ограды, она оказалась у Самых ворот. Она вышла из них и теперь уже совсем не представляла, где же она заметила лежащего человека.
Она крикнула. Голос прозвучал глухо, как в подушку.
Внезапно налетевший туман начал рассеиваться, оседая блестящими каплями на землю. На глазах у Анжелики гигантский темный призрак начал превращаться в алый клен, одиноко стоявший у самого входа в форт. Снегу не удалось скрыть его роскошное одеяние. Белоснежная кайма только подчеркнула яркость его красок. Лучи пробивавшегося солнца струились сквозь его пурпурную листву, как через рубиновые витражи.
Когда туман ушел наконец к реке, Анжелика увидела, что по склону холма медленно поднимается человек. Она узнала в нем юного барона де Модрея. Он словно излучал сияние и был прекрасен, как Михаил Архангел.
Его белокурые волосы блестели под индейским убором из перьев и жемчуга. Короткий плащ из лосиной кожи был распахнут, на голой груди сверкал золотой крест и какие-то амулеты, а в высоко поднятой над головой руке — лезвие длинного ножа. Он шел, подняв голову к форту, и не было слышно его шагов. В его светлых глазах застыло райское блаженство.
Сквозь туман ему явилось дивное видение: женщина неземной красоты, с лилейно-бледным лицом и чудесными зелеными глазами, залитая лучезарным светом, исходившим от алого клена. Светлая и величественная, завернувшись в малиновый плащ, она ждала его, она смотрела, как он приближается к ней.
Потрясенный, он преклонил колени.
— О Богородица, — прошептал он срывающимся голосом, — о Матерь Божья, будь благословен этот день! Я знал, что ты явишься мне в час моего торжества!
Он потряс перед ней чем-то темным.
— Вот волосы дьявола! Вот дар, который я обещал тебе! О Богородица… Это скальп Сваниссита…
Снег перед ним расцвел красными цветами. Это падали капли крови…
Вновь налетел туман и Анжелика больше не видела стоявшего перед ней на коленях человека. Но слышала, как он кричит, словно безумец:
— Сваниссит мертв! Слава Господу, слава Всевышнему!
Как слепая, хватаясь руками за воздух, Анжелика добралась до ворот. Она прошла почти через весь двор, пытаясь найти дом, где этой ночью шел пир. Вдруг в нескольких шагах от себя она разглядела широко распахнутую дверь, зиявшую, как черный провал в туманной мгле. Ветер со скрипом раскачивал на кожаных петлях тяжелые створки. Ужасное предчувствие сжало ей сердце.
— Вот он, праздничный зал! — проговорила она, переступив порог.
За столом сидели четверо. Она сразу увидела, что мужа среди них нет. Это были ирокезские вожди: Сваниссит, Анхисера, Онасатеган и Ганатуха. Упершись лбами в стал, они, казалось, спали после бурного пира. В зале, куда забрался туман, пахло сыростью. Огни не горели. В зловещей тишине Анжелика вдруг услышала звук, заставивший ее похолодеть. Звук медленно падавших тяжелых капель, словно обрывавшихся с потолка мрачной пещеры, в которую просачивается вода.
Не все ли равно теперь было, что погасли огни, что в открытую дверь ворвался холод!.. Те, кто сидел здесь, не нуждались больше в тепле. Они спали вечным сном со снятыми скальпами, в луже крови, стекавшей каплями на пол.
Тошнота подступила к горлу Анжелики.
Даже безумная тревога, которую она испытывала за судьбу мужа, померкла перед ужасом и позором случившегося.
Ирокезские вожди были убиты за столом пригласившего их хозяина, под крышей Жоффрея де Пейрака.
Анжелика услышала за своей спиной какое-то движение и стремительно обернулась, схватившись за рукоятку пистолета.
Перед ней стоял Никола Перро. Он чесал голову под шапкой и смотрел на нее обезумевшими глазами. Он тоже увидел убитых индейцев, но у него не хватало сил разразиться проклятиями, вертевшимися на языке.
— Мессир Перро, кто это сделал? — спросила она почти беззвучно. — Вам известно, кто это сделал?
Он покачал головой.
— Где мой муж?
— Его ищут.
— Что же все-таки произошло?
— Ночью мы сильно напились, — ответил Перро. — Когда я вышел во двор, меня ударили по голове… Я только что пришел в себя…
— Кто вас ударил?
— Ничего толком не знаю… Но готов держать пари, что это дело рук сагамора Пиксарета и его бешеных воинов…
— А откуда здесь взялся Модрей? Я только что видела его у форта…
Перро сказал, глядя на ирокезов:
— Здесь не хватает одного… — И, будто не веря своим глазам, он пересчитал убитых. — Да, одного не хватает. По-моему, нет Уттаке. Должно быть, ему удалось бежать.
— Каким образом они проникли в крепость и застигли вас врасплох?
— Им открыли ворота. Часовые решили, что возвращаются французы…
— Но что с Жоффреем? Боже мой, где же он? Пойду разбужу сыновей.
Анжелика снова пересекла двор; в тумане, глушившем все звуки, он казался безмолвной пустыней. На каждом шагу ее подстерегала опасность. Сквозь пелену тумана она разглядела стену кладовой, остановившись, она прижалась к ней, держа пистолет наготове, так как ей послышался какой-то неясный звук.
Звук повторился.
И тут же, вздымая снежную пыль, что-то медленно сползло с драночной крыши и тяжело рухнуло прямо под ноги Анжелике.
На снегу неподвижно лежал мертвенно-бледный Уттаке. Выждав минуту, она наклонилась к нему. Он чуть заметно дышал. Его ослабевшие руки, видимо, только что выпустили конек крыши, за который он держался столько часов подряд.
Глаза ирокеза приоткрылись. Губы чуть дрогнули. И Анжелика скорее угадала, чем расслышала, те же слова, что он сказал ей на берегу ручья и сегодня повторил во сне:
— Женщина, оставь мне жизнь!
Она подхватила его под мышки и, с трудом сдвинув с места, поволокла по снегу. Уттаке был страшно тяжелый, да и руки скользили по его смазанному жиром телу.
В кармане платья Анжелика нашла ключ от кладовой, она открыла замок и, оттолкнув локтем створку двери, втащила туда раненого ирокеза. Уложив Уттаке в самом дальнем углу, она набросила на него сверху несколько старых мешков. Потом вышла из кладовой и стала запирать дверь.
Вдруг она почувствовала, что за ее спиной стоит кто-то и наблюдает за ней.
Она обернулась и чуть не подскочила на месте. Перед ней стоял индеец; и она тут же узнала в нем вождя, одетого в медвежью шкуру, которого несколько дней назад видела во дворе у переносного алтаря. Он был действительно гигантского роста, но необыкновенно худ. Его густые волосы, смазанные жиром, были украшены крупными деревянными четками, а по обеим сторонам лица болтались косы с привязанными к ним лапами рыжей лисицы. Бляхи, амулеты и крестики, в несколько рядов обвивая шею, спускались на татуированную грудь.
Он смотрел на Анжелику, наклонив голову и хитро сощурив глаза. Потом начал медленно подходить к ней. От беззвучного смеха его белоснежные острые зубы обнажились — передние, резко выдаваясь вперед, делали его похожим на злобную белку.
- Предыдущая
- 45/135
- Следующая
