Охотники на мутантов - Левицкий Андрей Юрьевич - Страница 55

• Предыдущая
• 55/85
• Следующая

– Ни фига себе, сколько бабок! - воскликнул он, облизнувшись. - Это за что дают? Неужели за то, чтобы этот барышню сюда привел? Наняли бы меня, я за половину привел бы! Ха, делов-то! Стоило со стороны кого брать? Вот мы - мы ж и так дошли…

– Нас двадцать человек было, - негромко вставил Маркелыч.

Настька смотрела то на Ожога, то на Лесника. А тот, поднявшись, уставился на деньги, машинально поглаживая грудь с правой стороны.

– Мы потеряли две трети отряда, - произнес Ожог. - Их двое, и дошли оба. И мы шли совсем из другого места, не было времени… - Он повернулся к сталкеру. - Бери деньги. Мы с тобой в расчете. Девушка остается тут, ты свободен, дальше мы поведем ее.

Настька подняла глаза на Лесника.

– Дядя Василь, не бросай меня, - сказала она и попыталась взять его за руку, но он отодвинулся. - Лесник… я без тебя не хочу. Никуда не пойду! Я…

– Молчать! - оборвал Ожог. Настька захлопнула рот.

Сталкер неотрывно смотрел на деньги. Она глянула на его застывшее лицо, на широкую ладонь, которой он поглаживал грудь, - и все поняла. Плечи ее поникли.

– Конечно, это ведь на операцию, - упавшим голосом сказала она. - Тебе надо вылечиться. Извини, пожалуйста, я глупая, я забыла совсем…

Ожог нетерпеливо подвинул сумку к сталкеру.

– Можете отдохнуть у местных. Тут остались несколько человек, найдете их в деревне. Забирайте и уходите. Мы тоже уходим, прямо сейчас.

Лесник оторвал взгляд от ровно уложенных пачек.

– Ей надо отдохнуть, - повторил он. - И без меня она никуда не пойдет.

Ожог вскинул голову и резко встал.

– Говорите, двадцать вас было? - не дожидаясь его слов, с обычной своей неторопливостью произнес Лесник и окинул взглядом сидящих за столом. - Значит, я пригожусь.

Капитан открыл рот, но так ничего и не сказал. Сквозь проем глянул на Кабана, по-прежнему негромко храпящего на кровати в соседней комнате, развернулся, будто на плацу, и стал мерить шагами комнату, заложив руки за спину.

– Еще один человек лишним не будет, - бросил он, хмурясь. - Да, я могу вас взять, это на пользу делу. Но препирательств в отряде не потерплю. Это надо иметь в виду. - Он остановился возле Лесника, окинул изучающим взглядом. - Вы, бродяги, этого обычно не понимаете. На войне должна быть дисциплина. Отряд - как единый организм. Если кто-то будет создавать проблемы, я его пристрелю. - Он хлопнул по пистолету в кобуре. - Это не угроза. Вы все поняли?

Лесник кивнул.

– Хорошо, еще одно. Деньги с собой не брать. Ничего лишнего, только оружие и припасы.

– Оставлю здесь.

Винт переглянулся с Маркелычем, а Костя, уныло ковырявшийся в остывшей картошке, тускло проговорил:

– Я бы за местных не поручился. Лесник коротко пожал плечами:

– Значит, спрячу.

– Три часа вам на отдых, - заключил Ожог. - В шесть инструктаж, в семь выходим. - Он развернулся на каблуках и ушел в подсобку.

Рамир выскочил из тумана возле рощи и бежал, задыхаясь, по полю. Пси-аномалия тянулась полукругом слева и справа, опоясывая Бобловку большим кольцом. Глянув на солнце, он определил направление и взял правее. По карте деревня должна быть к северо-востоку от него, но она прямо на востоке, выходит, излом оттащил его метров на пятьсот к северу. У Рамира оставался совсем небольшой шанс опередить зверолова, встретить его на краю деревни. Пригнувшись, он бежал со всех ног, рюкзак подпрыгивал на спине. Неширокий перелесок, тянувшийся через поле от рощи к крайним домам деревни, перекрывал поле зрения - Цыган не мог разглядеть, идет ли кто по тропе, которая должна была находиться где-то в полукилометре слева.

Он достиг Бобловки, тяжело дыша, залитый потом, - и оказался на узкой, заросшей бурьяном улочке между покосившимися заборами. На ветру шелестели лопухи, а в домах за оградами чернели слепые окна. Рамир перешел на шаг, сдвинув автомат на грудь. Впереди показался перекресток - там улочка достигала центральной улицы Бобловки. Если он все верно рассчитал, те, за кем он охотится, должны очень скоро пройти по ней…

– А это скамейка, я дяде Мише помогала ее ставить, - донеслось из-за поворота.

Вот они! Рамир неслышно побежал вперед, пригибаясь, у перекрестка свернул, встал за бурьяном под оградой. Удачно, до чего ж удачно… Сейчас все кончится.

Девушка что-то взволнованно щебетала, он не слушал. Отвел широкий лист лопуха, увидел торец большого деревянного здания с каменным цоколем - то ли склада, то ли сельского магазина. Возле крыльца стоял здоровенный мужик с «Печенегом» - десятикилограммовый пулемет он держал легко, как деревянную игрушку. Черная майка открывала хорошо прокачанные мышцы рук.

Из-за угла показались зверолов с Настькой. Есть! Очень осторожно он поднял автомат, и тут что-то холодное уперлось ему в затылок. Дребезжащий старческий голос прошептал на ухо:

– Опусти, опусти его, милок.

* * *

Как только дверь за Ожогом закрылась, обстановка в комнате сразу разрядилась. Костя поднялся, вынул из-за уха бычок и пошел к выходу, сказав на ходу:

– Пойду перекурю, позовете, если что.

Настька, разомлевшая после еды, поставила локти на стол и подперла голову руками. Она вовсю зевала. Винт сунул пистолет в кобуру и боком улегся на лавке, благодушно посматривая на нее с Лесником. Маркелыч, стесав перочинным ножиком кончик спички, откинулся на стуле, принялся ковыряться в зубах.

– Ты иди приляг, - сказал он девушке. - Там вторая койка, пустая. По тебе видно, что устала, так отдохни, точно говорю. Трудная дорога была?

Настька тряхнула головой и посмотрела на толстяка, с трудом разлепив тяжелые веки.

– Еще какая трудная, - сказала она. - А где все деревенские? Мне дядя Виталий говорил… ну это тот, который из интерната меня забирал, - говорил, что тут Степан остался да дед Пахом, и тетя Матрена вроде…

– Кто-то да и остался, - согласился Маркелыч. - Но они в деревне где-то… иди спи. Я разбужу, когда надо будет. Слышала, что капитан сказал? Всего три часа на отдых. Тебе по малолетству мало будет, но лучше уж чего-нибудь отоспать, чем потом с ног валиться от усталости. А капитан потом спуску не даст, имей в виду, он такой.

Она кивнула, прошла в соседнюю комнату и нерешительно встала у заправленной койки.

– Ложись, не стесняйся, - подбодрил толстяк. Настька села, развязала ботинки. Ногой пихнув их под кровать, легла, не раздеваясь, завернулась в худое байковое одеяло. Поворочалась, устраиваясь, и затихла.

– Почти ребенок еще. - Маркелыч начал убирать посуду со стола. - Винт, буди Кабана, пусть гостю постель уступит. Он свое отоспал, хватит. А то разлегся, боров…

Лениво сбросив ноги с лавки, Винт усмехнулся.

– Экий ты заботливый, прямо отец-командир, Маркелыч. А если жалко мне Кабанчика будить? Он, в отличие от вас всех, целую ночь на крыльце торчал, с пулеметом обнимался, холодный, голодный…

– Пошла болтать провинция, - вздохнул Маркелыч. Он вытащил из буфета рюкзак, водрузил на стул и сел рядом. - Буди, говорю.

– Я тут посижу. - Лесник сгреб сумку со стола, застегнул клапан и перекинул ремешок через голову. Прислонился спиной к стене, сдерживая зевок. Глаза закрывались, под веки будто песка насыпали, но он не хотел терять контроль над ситуацией. Долговцам он никогда не доверял, к тому же надо было еще сообразить, куда спрятать сумку. Хорошо хоть приступ не начинается - правую руку на подходе к деревне немного скрючило, но это и все, боли не было, и на том спасибо.

– И скажи потом Косте, чтобы Жарика сменил, пусть тот пожрет, пока с голодухи ленту не сглодал, - сказал еще Маркелыч шустрому Винту, который уже подскочил к Кабану и тряс его за плечо. - Одинаково жаден до еды и до оружия, - пояснил он Леснику. - Никакой управы нет на него, если дорвется до ложки и пулемета. Да ты ложись, не бойся. Мы не волки, глотку во сне не перегрызем, - он спокойно улыбнулся.

– За капитана вашего я бы не поручился, - хмуро отозвался Лесник, скрещивая руки на груди.

• Предыдущая
• 55/85
• Следующая