Искушение Анжелики - Голон Анн - Страница 25

• Предыдущая
• 25/110
• Следующая

— Их здесь нет, — сказала она ему прерывающимся от отчаяния голосом.

— А кого ты ожидала здесь встретить?

Она ему объяснила, что ее муж, хозяин Вапассу и Голдсборо, должен был находиться здесь со своим кораблем. Он отвез бы их всех в Голдсборо, туда, где Пиксарет мог бы получить самые красивые жемчужины на свете и отведать самую лучшую водку в мире…

Дикарь с огорченным видом покачал головой. Казалось, что он искренне разделяет ее горе. Он с беспокойством огляделся вокруг себя.

Тем временем Кантор и англичане медленно поднялись на холм. Индейцы следовали за ними.

Они сильно устали и молча сели под соснами, прячась от дождя. Анжелика рассказала им все. Трое индейцев стали оживленно о чем-то говорить.

— Они говорят, что индейцы Шипскота — их злейшие враги, — разъяснила Анжелика англичанам. — Это воноланцеты — индейцы с севера.

Она нисколько не удивилась, так как знала, что индейские племена вечно враждуют между собой. И, если индейцы одного племени окажутся на вражеской территории, и при этом их будет мало и они будут без оружия, то они рискуют лишиться там своей жизни.

— Нам-то какая разница, — произнес Стоугтон печальным голосом, — шипскоты или воноланцеты, для нас это не имеет значения. И те, и другие смогут без труда нас скальпировать. И зачем мы сюда пришли?.. Теперь нам недолго осталось жить…

Казалось, что молчаливый морской пейзаж заключает в себе скрытую угрозу. Из-за каждого дерева, из-за каждого бугорка могли выбежать индейцы с поднятыми томагавками. Пиксарет и его люди были не менее обеспокоены, чем их пленники.

Анжелика сделала усилие, чтобы побороть страх.

«Нет! Нет! И на этот раз я не сдамся», — сказала она про себя, сжав кулаки. Было только непонятно, кому она бросает этот вызов.

Прежде всего, решила она, нужно уйти с этого берега, где идет война между индейцами, и попытаться любой ценой добраться до Голдсборо. Может, где-нибудь подальше они встретят на своем пути другие деревни или какие-либо корабли.

Голдсборо! Земли Жоффрея де Пейрака. Их владение! Там они укроются от всех опасностей. Но как далеко отсюда до этого Голдсборо!

Ни единого паруса в море…

Несколько часов тому назад старая Сара Уильям взяла лицо Анжелики и свои руки и сказала ей: «Америка! Америка! Спасите ее!»

Это были ее последние слова. Действительно последние, так как смерть была уже рядом, скрывалась в кустах и готова была броситься на нее.

Испытывала ли Анжелика подобный страх сейчас, в этот тихий вечер, напоенный запахом водорослей, тумана и, может быть, смерти?

— Смотри! — сказал Пиксарет, положив руку ей на плечо. Он указал ей пальцем на две фигуры, поднимавшиеся по тропинке с берега.

Сначала в ней зародилась надежда, но она сразу же узнала по остроконечной шляпе старого лекаря Джона Шеплея и его индейца.

Все побежали ему навстречу, чтобы узнать, что здесь произошло. Он им рассказал, что пришел с дальнего берега, и что там индейцы шипскоты все сожгли. Корабль? Был ли здесь корабль? Нет, никакого корабля не было.

Жители селения, которым удалось спастись от скальпирования или плена, уплыли на своих лодках на острова.

При виде отчаяния этих бедных людей из Брансуик-Фолса он добавил, не переставая при этом гримасничать, что может предложить им пойти с ним в его хижину, находящуюся в десяти милях отсюда, на берегу бухты Каско. Они могли бы там отдохнуть и подлечиться. Но, несмотря на малоприятную перспективу провести ночь под открытым небом да еще под дождем, большинство из них, в том числе и Анжелика, решили не уходить с места, где была назначена встреча. Корабль из Голдсборо мог просто опоздать. Кто знает, может, он появится здесь через несколько часов или завтра рано утром?..

Вопрос был решен в результате внезапного появления на опушке леса дюжины индейцев-шипскотов.

Пиксарет и его воины стремительно бросились в противоположном направлении и исчезли из виду. К счастью, Шеплей и его помощник были в хороших отношениях с вновь прибывшими. Старый Шеплей, врачеватель и достойный собрат их шаманов, пользовался большим почетом в этих краях, где он «практиковал» уже более тридцати лет. Его протекции было достаточно, чтобы обеспечить безопасность Анжелики и ее спутников. Шипскоты оказались даже настолько любезны, что предложили взять на себя обязанность следить за возможным прибытием кораблей на этот участок берега. Они внимательно выслушали описание «Ларошельца» и обещали, что если они увидят судно, то пошлют его к косе Макуа, где находилась хижина старого Шеплея.

Жоффрей де Пейрак вскочил от неожиданности.

— Что? Что вы сказали?

Ему сообщили, что госпожа де Пейрак, одна со своим сыном, отправилась в деревню Брансуик-Фолс, чтобы отвести туда маленькую англичанку.

Об этом ему сказал как бы между прочим Жак Виньо, с которым он встретился у мыса Смол, в окрестностях Попхема, куда граф прибыл два дня тому назад вместе с бароном де Сен-Кастином.

Ящики с товарами, предназначенными для обмена, задержавшиеся из-за нехватки кораблей, прибыли из Хоуснока в сопровождении плотника и солдата.

— И когда госпожа графиня приняла это странное решение?

— Через несколько часов после вашего отъезда, господин граф, в тот же день…

— Разве ей не передали письмо, где я предупреждал о моем возможном отсутствии в течение нескольких дней и просил ее терпеливо ждать в фактории Голландца моего возвращения?

Ни тот, ни другой ничего об этом не знали. «Какая неосторожность! — думал Пейрак. — Особенно в связи с этими слухами о возможном начале войны. А фактория Голландца представляла из себя своего рода укрепленный лагерь… Никакого риска… Но отправиться в глубину территории и почти без сопровождения?..»

— Кто идет с ними?

— Оба Мопертюи.

— Какая нелепая мысль пришла ей в голову! Самая нелепая! — воскликнул он в сердцах.

Он очень сердился на Анжелику, но в то же время испытывал глубокое беспокойство.

Действительно, какая странная идея! Просто уму непостижимо. Никогда не знаешь, что ей придет в голову! Когда он ее снова увидит, он как следует отругает ее и даст понять, что несмотря на все преимущества их положения, в этих местах не может долго сохраняться безопасная обстановка, особенно здесь, к западу от Кеннебека. Жоффрей подсчитывал в уме: после его отъезда прошло три дня, и, судя по всему, столько же прошло после отъезда Анжелики в сторону приграничной деревни… Итак, где она может сейчас находиться?..

Шел дождь, туман покрывал бухту, со стороны которой слышался шум нараставшего морского прибоя, создававшего вихревые потоки вокруг прибрежных островов, уже наполовину ушедших под воду.

Из-за этого сильного весеннего прибоя многие европейцы и индейцы, которые должны были прибыть сюда морем, опаздывали.

Великий Вождь племени тарратинов Матеконандо решил, что нужно дождаться прибытия всех. А пока велись предварительные переговоры. В воскресенье капеллан барона де Сен-Кастина, бородатый монах-реформат с обветренным, как у пирата, лицом, отслужил мессу.

Наконец, во вторник утром здесь собрались жители всей области, которая на всем необъятном побережье носила имя Малого залива Мэн. Прибыли последние ящики с товарами, и началась церемония открытия ярмарки. И именно в это утро Пейрак узнал о безрассудном поступке Анжелики.

Где она могла сейчас находиться? Вернулась ли она в Хоуснок? Или же, как они ранее договаривались, она добралась по реке Андроскоггин до устья Кеннебека в бухте Мерримитинг, где Корентен Ле Галль должен был их ждать на борту «Ларошельца»?..

Размышляя таком образом, он решил вызвать к себе своего конюшего — бретонца Жана Ле Куеннека.

Он велел ему как следует подкрепиться, проверить оружие и обувь с тем, чтобы быть готовым совершить как можно более быстрый марш-бросок.

Затем он сел за стол и нацарапал несколько слов, в то время как один из испанских солдат его личной охраны почтительно держал рожок с чернилами.

• Предыдущая
• 25/110
• Следующая