Мир приключений 1961 г. №6 - Платов Леонид Дмитриевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/150
• Следующая

— Вы там бывали после Горбовского? — спросил Попов.

— Нет, — ответил Лю, — ни разу. Собственно, мне было некогда. Я не археолог, я атмосферный физик. И потом, Горбовский просил меня не ходить туда.

Бу-бух! — донеслось со стройки. Там густыми облаками взлетели красные клубы дыма. Сквозь них уже обрисовывались гладкие стены склада. Робот-матка выбрался из дыма в траву. Рядом с ним прыгали черные кибернетические роботы-строители, похожие на богомолов. Затем киберы построились цепью и побежали к реке.

— Куда это они? — с любопытством спросил Фокин.

— Купаться, — сказала Таня.

— Они разравнивают завал, — объяснил Лю. — Склад почти готов. Сейчас вся система перестраивается. Они будут строить ангар и водопровод.

— Водопровод! — восхитился Фокин.

— Все-таки лучше было бы отодвинуть базу подальше от города, — сказал Попов с сомнением.

— Так распорядился Горбовский, — сказал Лю. — Нехорошо удаляться от базы.

— Тоже верно, — сказал Попов. — Только не попортили бы киберы города…

— Ну, что вы! — сказал Лю. — Они у меня туда не ходят.

— Какая благоустроенная планета, — сказал Мбога.

— Да! Да! — радостно подтвердил Лю. — Река, воздух, зелень, и никаких комаров, никаких зловредных насекомых!..

— Очень благоустроенная планета, — повторил Мбога.

— А купаться можно? — спросила Таня.

Лю посмотрел на реку. Река была зеленоватая, мутная, но это была настоящая река с настоящей водой. Леонида была первой планетой, на которой оказался пригодный для дыхания воздух и настоящая вода.

— Купаться, я думаю, можно, — сказал Лю. — Правда, я сам не купался — времени не было.

— Тогда мы будем купаться каждый день! — обрадовалась Таня.

— Не согласен, — возразил Фокин. — Три раза в день! Мы только и будем делать, что купаться…

— Ну ладно, — сказал Попов. — А там что? — Он посмотрел на гряду плоских холмов на горизонте.

— Не знаю, — пожал плечами Лю. — Там еще никто не был. Валькенштейн заболел внезапно, и Горбовскому пришлось улететь с ним. Он успел только выгрузить для меня оборудование и улетел.

Некоторое время все стояли молча и глядели на холмы у горизонта. Потом Попов сказал:

— Дня через три я сам слетаю вдоль реки в обе стороны.

— Если есть еще какие-нибудь следы, — сказал Фокин, — то их, несомненно, нужно искать именно возле реки.

— Наверное, — вежливо сказал Лю. — А сейчас пойдемте ко мне.

Попов оглянулся на вертолет.

— Ничего, пусть остается здесь, — сказал Лю. — Бегемоты на холмы не поднимаются.

— О, — сказал Мбога. — Бегемоты?

— Это я их так называю, — сказал Лю. — Издали они похожи на бегемотов, а вблизи я их не видел.

Они стали спускаться с холма.

— На той стороне трава очень высокая, я видел только их спины.

Мбога шел рядом с Лю мягкой скользящей походкой. Трава словно обтекала его.

— Затем здесь есть птицы, — продолжал Лю. — Они очень большие и иногда летают очень низко. Одна чуть не сбила у меня локатор.

Попов, не замедляя шага, поглядел в небо, прикрываясь ладонью от солнца.

— Кстати, — сказал он. — Я должен послать радиограмму на «Подсолнечник». Можно будет воспользоваться вашей рацией?

— Сколько угодно, — сказал Лю. — Вы знаете, Перси Диксон хотел подстрелить одну. Я говорю о птицах. Но Горбовский не разрешил.

— Почему? — спросил Мбога.

— Не знаю, понятия не имею. Но он был страшно рассержен и даже хотел отобрать у всех оружие.

— У нас он его отобрал, — сказал Попов. — Это был великий скандал на Совете. По-моему, очень некрасиво вышло — Горбовский просто раздавил нас всех своим авторитетом.

— Только не Тора-охотника, — сказала Таня.

— Да, я взял оружие, — кивнул Мбога. — Но я понимаю Леонида Андреевича. Здесь очень не хочется стрелять.

— И все-таки Горбовский человек со странностями! — воскликнул Фокин.

— Возможно… — сказал Лю сдержанно. — По-моему, это замечательный человек.

Они подошли к просторному куполу лаборатории с низкой круглой дверцей. Над куполом вращались в разные стороны три решетчатых блюдца локаторов.

— Вот здесь можно поставить ваши палатки, — сказал Лю. — А если нужно, я дам команду киберам, и они вам построят что-нибудь попрочнее.

Попов поглядел на купол, поглядел на клубы красного и черного дыма за лабораторией, затем оглянулся на серые крыши города и сказал виновато:

— Знаете, Лю, боюсь, мы будем вам тут мешать. И до города далековато. Уж лучше мы устроимся в городе, а?

— И потом, здесь как-то гарью пахнет, — сказала Таня, — и я киберов боюсь…

— Я тоже боюсь киберов, — решительно сказал Фокин.

Лю обиженно пожал плечами.

— Как хотите, — сказал он. — По-моему, здесь очень хорошо.

— Вот мы поставим палатки, — сказала Таня, — и перебирайтесь к нам. Вам понравится, вот увидите. А от города до базы совсем недалеко.

— М-м-м… — сказал Лю. — Пожалуй… А пока прошу ко мне.

Археологи, заранее сгибаясь, направились к низкой дверце. Мбога шел последним, ему даже не пришлось наклонить голову.

Лю задержался на пороге. Он осмотрелся и увидел вытоптанную землю, пожелтевшую смятую траву, унылые штабеля литопласта и подумал, что здесь действительно пахнет гарью.

Город состоял из единственной улицы, очень широкой, заросшей густой травой. Улица тянулась почти точно по меридиану и кончалась недалеко от реки. Попов решил ставить лагерь в центре города. Разбивку лагеря начали в три часа пополудни по местному времени (сутки на Леониде составляли двадцать семь часов с минутами).

Жара как будто усилилась. Ветра не было, над серыми параллелепипедами зданий дрожал горячий воздух, и только в южной части города, ближе к реке, было немного прохладнее. Пахло, по словам Фокина, сеном и «немножко хлорелловой плантацией».

Попов взял Мбога и Лю, предложившего свою помощь, сел в вертолет и отправился к боту за оборудованием и продуктами, а Татьяна и Фокин занялись съемкой города. Оборудования было немного, и Попов перевез его в два приема. Когда он прилетел в первый раз, Фокин, помогавший при выгрузке, многозначительно сообщил, что все здания города весьма близки по размерам и отклонения размеров от средних хорошо укладываются на классическую кривую вероятностей.

— Очень интересно, — заметил вежливый Лю.

— Это доказывает, — сообщил Фокин, — что все здания имеют одно и то же назначение. Остается только установить — какое, — добавил он, подумав.

Когда вертолет вернулся второй раз, Попов увидел, что Таня и Фокин установили высокий шест и подняли над городом неофициальное знамя Следопытов — белое полотнище со стилизованным изображением семигранной гайки. Давным-давно, почти полтора столетия назад, один крупный межпланетник — ярый противник идеи Изучения следов деятельности иного Разума в Космосе — как-то сгоряча заявил, что неопровержимым свидетельством такого рода деятельности он готов считать только колесо на оси, чертеж пифагоровой теоремы, высеченный в скале, и семигранную гайку. Следопыты приняли вызов и украсили свое знамя изображением семигранной гайки.

Попов с удовольствием отсалютовал знамени. Много было сожжено горючего и пройдено парсеков [1] с тех пор, как родилось это знамя. Впервые его подняли над круговыми улицами пустого города на Марсе. Тогда еще имели хождение фантастические гипотезы о том, что и город, и спутники Марса могут иметь естественное происхождение. Тогда еще самые смелые Следопыты считали город и спутники единственными следами таинственно исчезнувшей марсианской цивилизации. И много пришлось пройти парсеков и перекопать земли, прежде чем неопровергнутой осталась единственная гипотеза: пустые города и покинутые спутники построены пришельцами из далекой и неведомой планетной системы. Только вот этот город на Леониде…

Попов вывалил из кабины вертолета последний тюк, спрыгнул в траву и с силой захлопнул дверцу. Лю подошел к нему, опуская засученные рукава, и сказал:

• Предыдущая
• 32/150
• Следующая