Карибский сувенир - Иванов Юрий Николаевич - Страница 20
- Предыдущая
- 20/65
- Следующая
ГЛАВА ПЯТАЯ
День на двадцатом градусе западной долготы и нуле градусов широты начался для нашего судна не совсем обычно. Вместо традиционного утреннего: «Команде завтракать…» — радио торжественно провозгласило:
— Всем выйти на палубу!
На палубу? К чему бы это? Что случилось?
Мы с Виктором спрыгнули с коек и выскочили из каюты; везде хлопали двери, команда спешила выполнить необычное указание.
На палубе, освещенной ярким утренним солнцем, за одну ночь все изменилось: около правого борта судна стоял большой бассейн с водой, сооруженный из досок и брезента, а под фок-мачтой возвышался трон, около которого с пузатой бочки, с надписью на выпуклом боку «Ром», весело скатился черный пиратский череп с костями…
Теплоход замедлил бег, и вахтенный штурман возвестил:
— Внимание! Всем построиться у правого борта к встрече Нептуна! Ноль градусов широты! Двадцать пять градусов вестовой долготы! Глядите за борт — «Олекма» пересекает линию экватора!
А это руководитель научной группы на «Олекме» Виктор Леонтьевич Жаров. После каждого траления или яруса он рассматривает справочник-определитель, чтобы узнать, что за рыбу удалось нам выловить из океанских глубин. Заинтересовался определителем и Владик Терехов, судовой мастер по добыче и обработке рыбы.
Когда «Олекма» пересекала экватор, познакомиться с советскими рыбаками пришел сам Нептун. Вот он вручает ключ от экватора капитану судна Валентину Николаевичу Лутошкину.
Я не успел заглянуть за борт, чтобы увидеть заветную линию, разделяющую нашу планету на два полушария: северное и южное. Не успел, потому что над палубой мелодией самбо рявкнул включенный на полную мощь динамик. Музыка была такая веселая, такая огненная, как будто она бесконечно долго была заключена в темном металлическом нутре динамика и теперь-то наконец вырвалась на свободу. Под эту сочную мелодию, раскачивая мускулистыми бедрами и притопывая голыми ступнями, из-за борта теплохода вылез Нептун. Вылез, прошелся по палубе в ритме бразильского самбо и замер перед нами во всей своей Нептуновой красоте и мощи. На лысеющей голове лихо заломлена картонная корона, в мускулистой руке — бамбуковый трезубец с фанерным наконечником, сивая до пояса бородища, такие же расчесанные деревянным гребнем волосы, ниспадающие на плечи из-под короны, жесткие усы, как стрелки компаса, торчащие в разные стороны, и традиционная, в дырках тельняшка.
Набрав в грудную клетку побольше воздуха, Нептун приподнялся на носках и зычно гаркнул:
— Здравствуйте, молодцы! — Приветствие было произнесено с таким усердием и силой, что усы отскочили и повисли на нижней губе.
— Урра!.. — ответили молодцы, окружая Нептуна.
— Свита, ко мне! — серьезным, требовательным голосом произнес Нептун и, отвернувшись, выудил пальцем застрявший во рту ус.
В тот же момент из-за борта «Олекмы» выскочили черные до безобразия черти и звездочет, он же по совместительству доктор. Свита, прикрытая лишь набедренными повязками из сезали и украшениями в виде колец, бряцающих на жилистых шеях, зашумела, загалдела, произнося какие-то непонятные слова, и, размахивая короткими толстыми копьями, оттеснила команду к правому борту.
Нептун, тяжело поднимая толстые волосатые ноги, взобрался на лючину и, устроившись в кресле поудобнее около винной бочки, распорядился позвать капитана. Настроение у Нептуна отличное: глаза весело поблескивают, нос и щеки приятно розовеют, по добродушному его морского величества лицу бродит ласковая, почти нежная улыбка. Прислушиваясь к чуть заглушённой музыке, он пришлепывает по люку пятками и нежно, как любящий отец на своих сыновей, посматривает на нас с высоты своего трона.
Капитан явился в фуражке с золотыми листьями на козырьке и ярко сверкающим «крабом» на околыше. На нем белая рубашка, галстук, ботинки и даже брюки. Я говорю «даже», потому что почти целый месяц мы щеголяли по судну в одних трусах и босиком. Поэтому вид человека в брюках и ботинках со шнурками вызвал в команде веселое оживление.
— Кто такие, откуда и куда? — вопросил морской царь и между делом почерпнул из бочки кружку рома.
— Русские рыбаки. Идем из Советского Союза. Держим путь к Бразилии и на Кубу. Ищем рыбу, Нептун. Просим тебя пропустить нас в Южное полушарие и оказать помощь в этом важном и трудном деле, — бодро ответил капитан. Ему уже не раз приходилось встречаться и беседовать с повелителем морей и океанов. Поэтому он знал, как нужно вести себя с ним и его свирепой свитой. Знал и поэтому быстро сообщил важнейшие сведения о нашем судне. Капитан хлопнул ладонью по бочке: — А это тебе, старик, бочка отличнейшего рома марки «Мантилла»… Угощайся, Нептун, и вы, черти, тоже.
Нептун опрокинул кружку с душистой, терпкой жидкостью, покрутил головой, крякнул и, вынув откуда-то из-под бороды соленый огурец, с хрустом надкусил его.
— Мда… — сказал (он, вытерев навернувшуюся на глаза слезу, появившуюся, по-видимому, от радости и умиления, что увидел нас. — Мда… так по печенкам и ударило. Да… так вот: вы мне нравитесь, парни, и ты, капитан, и все остальные. Наслышан я зело, что русские — отважные и смелые ребята, а посему разрешаю вам искать рыбку в моих владениях и с радостью пропускаю вас в Южное полушарие. А вот вам и ключик… Алло, отставить… — неожиданно не хрипловатым царским баском, а трезвым голосом произнес Нептун и помахал над головами чертей громадным, в метр величиной, ключом от Южного полушария. (Те, потихоньку толкая друг друга локтями, черпали из бочки поллитровой кружкой ром «Мантиллу») — Желаю вам счастливого плавания и всяческих удач!.. — закончил свою кратенькую речь Нептун, поднялся и вручил капитану ключ.
Черти, бросив кружку, схватили пики, подняли их в воздух и радостно закричали!
— Урра! Да здравствует Нептун!..
Черномазые черти заметно повеселели. Они нетерпеливо потирали руки, возбужденно переговаривались между собой и оценивающим взглядом осматривали притихший экипаж «Олекмы».
— А теперь я желаю познакомиться с каждым из команды этого прекрасного судна, — возвестил Нептун и выкрикнул: — Подать мне сюда старшего помощника капитана, Литуна Виктора Александровича! Есть такой?
— Есть… — отозвался Литун, поспешно стягивая с себя рубашку.
И вовремя: чумазые черти подскочили к нему и, радостно повизгивая, принялись обнимать, тискать старпома, оставляя на его теле жирные черные пятна.
— Подойди поближе, отрок, — улыбнулся ему Нептун.
Черти, побросав свои копья, подхватили старпома и потащили его к врачу-звездочету. Тот выслушал его полуметровым стетоскопом и, повернувшись к Нептуну, доложил, склонив голову в остроконечной шапке:
— Мурлы, бурлы, турлы! Аминь!
— Достопочтенный звездочет, он же придворный эскулап, сообщил мне, что ваше сердце и легкие в норме. Соответствует ли это истине?
— Соответствует! — поспешно выкрикнул Литуи, судорожно дергая головой. Один из чертей старательно намыливал ему лицо кистью для покраски потолков. — Соответствует! — еще раз крикнул он, выпуская розовые с голубым отливом мыльные пузыри.
Нептун удовлетворенно кивнул головой, черти поднатужились и с визгом, свистом, смехом швырнули старпома в чан с водой.
И началось. Матросы, механики, штурманы один за другим подходили к Нептунову престолу и тотчас попадали в жадные руки чертей. Почти у всех здоровье оказалось «мурлы, бурлы, турлы», и поэтому после благосклонной улыбки Нептуна очередного крестника, весело и непринужденно пританцовывая под мелодии самбо, разрисовывали с головы до пяток черной краской, ставили на спину или чуть ниже громадную, с тарелку величиной, печать с изображением трезубца посредине и с улюлюканьем швыряли в чан с водой. После этого очередному крещеному подносилась Нептуном чарка-кружка рома и диплом с указанием, где, когда и на каком судне моряк пересек экватор и обмыт океанской водицей в соленой купели.
- Предыдущая
- 20/65
- Следующая
