Изувер - Барабашов Валерий Михайлович - Страница 19

— Еще кто есть, Алиса?

Секретарша не успела ответить: дверь открылась и в кабинет вошел улыбающийся, с сытой рожей капитан Мерзляков…

Разговор у них получился короткий и деловой.

Мерзляков, развалившись на диване, тюпыхи вая дорогой сигаретой, сказал, что толковал с одним из своих коллег, который курирует по линии уголовного розыска Центральный городской рынок, и парень этот назвал (приблизительно, конечно) астрономические суммы, которые ежедневно текут через руки Мамеда и его людей. На него пробовали наезжать и Лоб, и Кот и даже Азиат. Но Мамед организовал на рынке крутую оборону, все у него там куплено и перекуплено — и милицейская охрана рынка, и администрация гостиницы «Придонье», и вооруженная группа боевиков. Оружие, кстати, зарегистрировано на вполне легальную фирму, которая сопровождает груженые фуры из Закавказья, и в частности, Азербайджана. Правда, оружие маломощное, в основном пистолеты Макарова, но есть и пара короткоствольных автоматов «АКСУ».

— Что предлагаешь? — спросил Кашалот Мерзлякова. — Объединиться с Котом или Азиатом и шарахнуть по черным?

Мерзляков замахал руками.

— Что ты, Борис! Такой шум поднимется. Ты сам посуди: и наши менты, и безопасность, и РУОП… знаешь, сколько органов набежит! Повяжут — пикнуть не успеешь Надо Мамеда по-тихому убрать, с умом. Другие притихнут. Но чтобы черные знали: Мамед убит из-за отказа делиться с тобой. Слух же прошел, что ты весь Придонск хочешь взять, я намекнул об этом кому следует. Все теперь ждут: что ты предпримешь и что скажет Мамед? Может, он струсит, приползет к тебе на переговоры.

— Может, предупредить его по-хорошему? Позвать на «стрелку», поставить условия?

— Попробовать можно, Борис. Но он не согласится, информация у меня есть. Мамед чувствует свою силу, поддержку в городе имеет. Да и денег жалко. Деньги большие придется отстегивать.

— Жизнь дороже, — хмыкнул Кашалот. — Замочим его, другие шелковыми станут. Рвануть его вместе с «мерсом», что ли? Тачка его всегда возле гостиницы торчит.

Мерзляков стал горячо возражать:

— Во-первых, ночью «мере» на охранной сигнализации, к нему так просто не подберешься.

Во-вторых, днем в машине постоянно находится водитель. В-третьих, могут быть посторонние жертвы… Опять мои коллеги забегают. Зачем нам этот шум, Борис? Мамеда надо замочить по-тихому, в номере гостиницы или в сауне. Он любит туда с тремя-четырьмя девками ходить, как Гришка Распутин.

— Ну а если конкретно: что ты предлагаешь?

— Придумаем, дай срок, Борис. Прежде всего киллер нужен.

— Да, нужен. Ищу.

— Из своих… никому не можешь поручить?

— Нет. У меня половина алкашей да наркоманов. А тут парень с железными нервами нужен.

Чтоб зашел под видом сантехника в номер Мамеда, перестрелял всех, кто там окажется, да так же хладнокровно и ушел.

— Это идеальный вариант.

— Вот к нему и надо стремиться.

Кашалот с Мерзляковым еще порассуждали о вариантах уничтожения строптивого Мамеда, прикинули, где добыть «чистый» ствол, который еще не был в деле, хлебнули по рюмке армянского коньяка и разошлись по своим делам. Операцию надо в самом деле начинать с киллера.

Джаба Махарадзе вез из Батуми в Придонск фуру апельсинов. Урожай в этом году был отменный, батумцы, обнищавшие в ходе перестройки и развала Союза, отдавали фрукты за бесценок, и молодому коммерсанту Махарадзе, только начавшему свое дело, затарить взятую в аренду машину никакого труда не составило. Фура же (мощный «МАЗ», крытый тентом) подвернулась случайно: один из знакомых предпринимателей нанял «МАЗ» для перевозки все тех же апельсинов, но случилась накладка, компаньоны отправили фрукты военным самолетом, а гнать громадную машину порожняком было бессмысленно. Поэтому шофер, он же и хозяин «МАЗа», русский, уроженец Придонска, сам стал искать клиентуру, таким образом торговые интересы Махарадзе и русского пересеклись как нельзя кстати. Договорились они быстро. Хозяин «МАЗа» по фамилии Кузнецов пообещал не только доставить груз апельсинов в целости и сохранности, но и помочь свести Джабу с оптовыми покупателями в Придонске, где Махарадзе не бывал и, естественно, не представлял, с кем там иметь дело.

Кузнецов, атлет с пудовыми кулаками, под стать своему могучему грузовику, коротко стриженный детина, больше похожий на спортсмена-тяжелоатлета, чем на шофера-дальнобойщика, к обещаниям благополучной доставки груза прибавил еще и заверения в том, что никаких чепе ни по дороге, ни в Придонске с Махарадзе и его родственником Гогой не случится: на постах ГАИ у него, Кузнецова, много знакомых ментов, а для бандитов припасена двухстволка, на какую имеются документы от милиции и общества охотников.

Двухстволка и в самом деле у Кузнецова была, он охотно продемонстрировал ее, выхватив изпод матраца заднего, спального места кабины, даже переломил ружье, показав пару желтых новеньких патронов в стволах.

Ехать с вооруженным водителем «МАЗа» Джабе Махарадзе и его двоюродному брату Гоге было спокойно и надежно, и по истечении почти трех суток небыстрой езды они благополучно прибыли в Придонск, к Дмитровскому рынку.

Здесь грузинских коммерсантов ждало разочарование и первая неудача: знакомец Кузнецова, оптовый покупатель, отбыл в неизвестном направлении за партией какого-то груза, апельсины Махарадзе никто не хотел брать, и поскучневший Джаба еле упросил водителя «МАЗа» перевезти апельсины на Центральный рынок. Там, однако, история повторилась, Мамед и его люди уже завсзли в Придонск апельсины, фуру Махарадзе они и близко к рынку не подпустили, но в качестве компромисса предложили скупить товар по бросовой цене, примерно по той самой, что он сам платил в Батуми. В таком случае не окупалась даже машина, и Джаба отказался. Фура переместилась на Юго-Западный рынок, где торговлю контролировал Вовик Афганец. Его костоломы быстро усекли, что к чему, предложили свои услуги по «охране», которые мало чем отличались от услуг Мамеда в лице парней Гейдара Резаного.

Дарить за бесценок фуру апельсинов рэкетирам Махарадзе не стали.

Откупившись от людей Афганца несколькими ящиками, Джаба и его двоюродный брат Гога вынуждены были вернуться на круги своя, в изначальную точку, на Дмитровский рынок. Хозяин «МАЗа» стал уже нервничать, целый день он катал апельсины туда-сюда, по всему городу, и потому желал избавиться от них как можно быстрее.

На Дмитровском рынке «МАЗ» Кузнецова снова подъехал к тем складским помещениям, где уже был, и где два полупьяных грузчика — Володя и Жорик заявили: мол, фуру разгрузят и место апельсинам найдут при условии…

Словом, повторили свои весьма невыгодные «если».

Наступал вечер, Кузнецов рвал и метал, требуя разгрузки и оплаты работы, и Джаба вынужден был согласиться на кабальные, в общем-то, условия новых своих знакомцев.

Разгружали машину сначала четверо; потом к Володе с Жориком присоединились отец с сыном Волковы, «подвернувшиеся под руку» приятели первых. Помогал и водитель.

Постепенно, в ходе работы, братья Махарадзе уяснили, что главный в этой компании полупьяных грузчиков Павел — так звали младшего Волкова: его, самого младшего по возрасту, почемуто все слушались, требованиям его подчинялись и команды выполняли охотно.

Джаба решил, что Павел просто трезвее других, а может, и совсем не пьян, хотя от него, распаренного работой, и несло пивным духом.

Впрочем, это было неважно — кто кем тут командовал, главное, что дело шло, и шло довольно быстро.

Не стояли и сами коммерсанты, всемером они разгрузили «МАЗ» до полуночи, хотя и падалги от усталости с ног.

Когда довольный полученной суммой хозяин «МАЗа» уехал, грузчики распили еще пару припасенных бутылок водки, а потом Волковы пригласили братьев Махарадзе к себе домой — переночевать и вообще остановиться на время, необходимое для заключения сделки, у них.