Магия спецназначения - Коваль Ярослав - Страница 26

• Предыдущая
• 26/81
• Следующая

– Артефакт, – угрюмо объяснил он присутствующим. – Шумит, когда рядом кто-то магией пользуется.

Кайндел, единственная, не обратила никакого внимания на свист. Она сосредоточенно завершила массаж лица Старшего, после чего помяла мочки его ушей и запустила пальцы в волосы. Промассировала и кожу головы.

– Дальше дело за врачами, – со вздохом сказала она.

Один в задумчивости проследил за тем, как Старшего увезли – видимо, в одну из уже готовых операционных, потому что установки искусственной вентиляции легких и прочие приборы, которые могли понадобиться ему, находились только там, после чего со вздохом повернулся к Багире.

– Будь добра, проследи за тем, чтобы все раненые курсанты получили помощь, а заблудившиеся на базе благополучно вернулись в свои комнаты. Саша, поднимешься со мной в кабинет? Очень хорошо. Идем, Кайндел. У меня есть к тебе несколько вопросов.

– У меня тоже, – произнес Варлок, который, оказывается, все это время стоял рядом и с любопытством наблюдал, как девушка приводит в себя Старшего. – Позволишь, Один?

– Разумеется, Паша. Идем с нами.

– Вас зовут Павел? – улыбнулась девушка, посмотрев на Варлока. Тот ответил улыбкой вроде бы вполне дружелюбной, но почему-то вызвавшей мысли о вампирах.

– Павел. Но это так, между нами.

– Идем, Кайндел, – позвал Один, открывая стеклянную дверь.

Когда они покидали медицинское отделение, оно уже стало совсем оживленным. В недавно пустых залах и комнатах появились боевики, натянувшие поверх формы халаты, они расставляли койки, носили матрасы, по указанию торопящихся врачей перетаскивали и распаковывали коробки, должно быть, с медицинскими приборами и лекарствами. На главу ОСН никто из них почти не обращал внимания, да тот и не возражал.

Один, Варлок, Испытатель и Кайндел шли по широким и гулким переходам, сменявшимся сравнительно узкими коридорчиками, полупустыми залами и лестницами, ведущими как вверх, так и вниз. Несмотря на отличную память, Кайндел все-таки запуталась, и единственное, что она поняла – Один ведет ее не в тот кабинет, где она уже однажды побывала. Направлялись они явно в какое-то помещение, расположенное выше уровня земли.

Вступив в довольно симпатичный коридор с широкой и короткой лестницы, они вскоре вошли в уютный кабинет, со знанием дела обставленный мебелью (вроде ее было много, но она совершенно не мешала), с плотными гобеленовыми занавесками, скрывавшими, как оказалось, два маленьких, но настоящих окошка. Здесь имелось все, что могло понадобиться для работы и отдыха: стоял компьютер, письменный стол, маленький сейф и огромный шкаф для бумаг, а в другом углу комнаты – большой плазменный телевизор, впрочем, совершенно бесполезный без видеомагнитофона, журнальный столик и серебряный чайный сервиз на нем. На красивой резной этажерке, легкой и будто бы воздушной, теснилось около полусотни разнообразных книг. Как ни странно, в основном художественных.

Один указал девушке на глубокое кресло, обитое плюшем.

– Присаживайся. Чаю?

– Не откажусь.

– Ну, разумеется. Саша, распорядись, пожалуйста. Позволь, Виктория, пока я буду звать тебя именно так.

– Тогда и тебе не худо было бы представиться, – холодно ответила она, намекая, что если уж «тыкать», то обоюдно.

Один расхохотался, запрокинув голову. Похоже, больше всего его позабавила невозмутимость, с которой девушка проигнорировала недовольный взгляд Испытателя.

– Курсантка не имеет никакого представления о субординации, Один, – хмуро сказал он.

– Она никогда не служила в армии. И это по большому счету неважно, пока она будет выполнять приказы. Ты ведь будешь выполнять приказы?

– Смотря какие.

– Вот видишь…

– Ладно, Саша, хватит. Настоящее мое имя Мстислав, но имя Слава я терпеть не могу, а произносить все полностью, согласись, глупо. Поэтому я предпочитаю прозвища. Если не нравится имя Один, меня можно звать Бегуном или Воином. Все три варианта мне вполне привычны и довольно приятны.

– Я тоже не в восторге от… от, скажем так, паспортного имени.

– Ладно, пусть будет Кайндел. Итак, ты хотела рассказать нам о «кристаллическом снеге». Неплохо бы узнать, из какого мира Ночь получает его.

Девушка развела руками.

– Понятия не имею. Поставляют его техномаги.

– Вот как? Ладно, продолжай.

– Я использовала его дважды, как и говорила. «Кристаллический снег», собственно, вызывает провидческий транс, а также стимулирует ясновидение. Сила прорицания в чем-то зависит от дозы, но в большей степени – от возможностей человека, словом, от предрасположенности. Также, при должных умениях и навыках, тот, кто воспользовался этим средством, получает возможность, скажем так, вернуться в свое прошлое. То есть вызвать в памяти точные образы минувшего, которые хочешь подробно пересмотреть. Снадобье активизирует все доступные функции мозга, и, поскольку вся информация, как ни крути, хранится в человеческой памяти, надо лишь уметь воспринять ее.

– Когда ты в последний раз принимала «снег»?

– Приблизительно три месяца назад. В принципе, считается, что это вещество полностью выводится из организма за три месяца, а через четыре наше бренное тело о нем «забывает». Но для гарантии в том мире, где «снег» добывают, принят срок в полгода.

– А в случае, если этот период меньше…

– Тут все зависит от человека. Слишком часто рисковать нельзя даже тому, кто свято уверен, что из его организма «снег» уходит. А вот если принимать это вещество каждый день, то зависимость возникает практически мгновенно. Это магическое вещество очень быстро занимает свое место в физиологической и энергетической системах организма. И пути назад уже нет. Если человек начал принимать «снег», прерывание этого процесса означает для него смерть. Причем довольно скорую.

– Тебе не кажется, что этот способ убийства слишком уж экзотичен? – спросил Испытатель. – Не проще было бы Ночи приказать пырнуть Старшего ножом?

– Дело не в убийстве, хотя попытка совершить его тут тоже имеет место. Дело в добыче сведений. Старшего затем и подсадили на этот наркотик. Как только он не получил очередную порцию в срок, у него, естественно, началась ломка. Причем, насколько я знаю, ломка эта действительно невыносима.

– Ты хочешь сказать, что в этом состоянии он немедленно передал Алому Кругу все, что знал об ОСН?

– Разумеется. Не надо ничему удивляться. Поверьте, это не то состояние, в котором можно удержаться от предательства.

– Откуда ты знаешь? Ты же его не испытывала.

– Я видела тех, кто его испытывал. Знаю, как это выглядит.

– Следовательно, Ночь приказала дать Старшему этот наркотик с тем, чтобы получить от него сведения о базе ОСН?

– В первую очередь затем, чтобы получить исчерпывающую информацию. Ночь отлично понимает, что у нее нет и не может быть настоящих профессионалов допроса. А допросу непрофессиональному можно сопротивляться довольно долго. Когда же захваченному в плен человеку очень нужно что-то, он сам добивается этого. Понимаете? Грубо говоря, Старший скорее всего выдал людям Круга даже то, о чем они не имели ни малейшего представления.

Один и Испытатель переглянулись. Довольно нервно.

– Вспоминай, что он мог знать, – произнес глава ОСН.

– Я уже понял, – Испытатель покачал ногой. – Все наиболее значимые лаборатории уже и так придется переводить отсюда на другую базу. Библиотеку и арсенал тоже.

– Старший о запасной точке знает?

– Знает.

– Тогда изобретай третий вариант. Ладно. – Один задумался. Тем временем Варлок, заваривавший чай на полке рядом с плазменной панелью, перенес чайничек на журнальный столик. – Бери чашку, Кайндел. И подумай о том, где можно будет взять этот «снег». Старший мне еще нужен. А того, что у нас есть, надолго не хватит.

– Того, что было в конверте? Дней на десять. Человеку, находящемуся в зависимости от этого наркотика, достаточно пяти миллиграммов в сутки. На кончике ножа.

– Меньше можно? Ну, теоретически.

• Предыдущая
• 26/81
• Следующая